— Выглядите вы гораздо моложе профессор, — глядя на бодрого пожилого мужчину, сказал капитан. Пытаясь подсчитать, сколько же ему всё-таки лет.
— Благодарю за щедрый комплимент. М-да. Так чем я могу быть вам полезен?
— Аристарх Львович, дело в том, что в нашем городе совершено тяжкое преступление — убийство.
— Так…
— Нет, конечно, в нашем городе, к сожалению, это происходит, но дело в том, что порядок совершения его… — Логинов замялся, — есть в нем нечто странное.
— Любопытно, конечно. Но почему вы решили обратиться ко мне?
— Я навел о вас справки и мне просто не к кому больше обратиться.
— Что ж вновь благодарю за доверие но…
— Прежде чем мы продолжим нашу беседу, — прервал его капитан, — позвольте мне кое-что вам показать.
Логинов достал из потрепанной папки небольшую стопку фотографических снимков, которые были сделаны на месте убийства и в морге.
— Аристарх Львович мне бы хотелось, чтобы вы посмотрели на это, как специалист в своей области.
— Как историк?
— Нет как знаток ритуальных религиозных течений?
— Не знал, что в органах имеются подобные институты. Хотя… — Аристарх Львович глубоко вздохнул.
— Наш отдел занимается религиозными преступлениями: культы, секты, колдовство и прочая нечисть.
— Как занятно, прямо таки инквизиция воплоти. — Аристарх Львович не хотел обидеть молодого человека. — Простите неудачное сравнение.
— Надеюсь у вас крепкий желудок, профессор?
— Не жалуюсь.
— Тогда, прошу вас, — Логинов протянул снимки профессору, — всё что только придет вам на ум даже самое невероятное.
Профессор Рокшин достал из нагрудного кармана очки, нацепил их на самый кончик носа и стал рассматривать снимки.
Логинова очень удивило, с каким спокойным любопытством рассматривал Рокшин то, что было на снимках. Увиденное его ни чуть не удивляло.
— Любопытно, — вот уже в который раз вторил Рокшин.
Затем он положил снимки на стол, встал, подошел к высокому стеллажу с книгами и стал что-то искать.
— Вот, нашёл, — наконец произнёс он, достав с полки толстую книжку. — Любопытно.
— Вы повторяете это слово уже в седьмой раз.
— Возможно, возможно, но ведь действительно любопытно. Вы приходите на лекцию, где я читаю о волках и тотемах и тут эти фотографии.
— Вы увидели тут какую-то связь, профессор?
— Связи я вижу повсюду. Я совершенно не верю в совпадения. Ну-с посмотрим. — Профессор пролистал немного страниц, что-то прочитал и, подняв глаза на капитана, сказал:
— У вас отличное чутье офицер. Это, несомненно, ритуальное убийство.
Аристарх Львович вышел из-за стола, и стал ходить по комнате, перешагивая невидимые предметы, то и дело, кидая взгляды на те снимки, что были сделаны на месте преступления.
— Несчастного убили ведь не там где вы нашли труп, так?
Логинов понял, он не зря притащился сюда, старик что-то знает.
— Вы правильно сделали, что пришли ко мне. — Как будто прочитав его мысли, сказал профессор. — Вот только жаль, что вы не принесли фотографии остальных убитых.
— Остальных? Каких ещё остальных профессор? Был только один труп.
— Вы уверены?
— Аристарх Львович, мне кажется, вы чего-то не договариваете. — Капитан немного занервничал.
В просторном кабинете вдруг стало как-то тесно и душно. Логинов не сводил глаз с морщинистого лица профессора и понимал, к чему клонит Рокшин. Вот именно из-за этих подозрений он к нему и обратился за консультацией. Как только Логинов увидел того здоровяка, то зразу понял, что убийства будут продолжаться.
— Подумайте молодой человек, — наконец произнес Рокшин, — не было ли чего необычного ранее, ну скажем неделю две назад.
— Да нет.
— Первая жертва возможна была просто растерзанна, — продолжил профессор, не обращая внимания на капитана, — у этого вырвано сердце…как впрочем, и последующих.
— Что вы сейчас пробормотали? — Логинов почувствовал, как у него по спине побежала струйка пота. — Вы ведь уже сталкивались с подобным, не так ли?
— Да. Это было тридцать лет назад.
Вот тебе на. Тридцать лет! Логинов в голове формулировал вопрос, а в место этого просто спросил:
— Вы позволите закурить?
— Да прошу, не стесняйтесь.
Логинов закурил. Итак, есть две новости плохая и хорошая. Плохая — по всей видимости, это серийное убийство. Хорошая — если всё же это серия, то велика вероятность, что его схватят.
— Постойте, вы сказали, первая жертва была просто растерзана. Что вы имели ввиду?
— Растерзана словно зверем.
— Чтоб меня! — Логинова словно током ударило. — Аристарх Львович я хочу, чтобы вы рассказали мне все, что знаете о том деле.
На мгновение Логинову показалось, что лицо профессора исказилось, а его губы плотно сжались. Но затем, оно, словно обмякло. Глубоко вздохнув, Аристарх Львович начал:
— Тогда я жил и работал в Упсальском университете, в Швеции. Преподавал историю искусств. И вот в один прекрасный осенний день ко мне вошел молодой полицейский, чем-то похожий на вас, вот с такими же, — он показал взглядом на фотографии, — снимками. Только жертв было много больше.
— Сколько?
— Шесть.
— Значит, будут ещё убийства. Сколько?
— Всего жертв было тринадцать.
Логинов лихорадочно закурил ещё одну папиросу.
— И что убийцу поймали?
— Нет. — Профессор посмотрел сквозь Логинова и о чем-то задумался.
— Значит, он остался на свободе?
Вопрос остался без ответа.
— Профессор?
— Да?
— Убийца, он остался на свободе?
— Нет. Он погиб. — Аристарх Львович сказал это, как будто сожалея о гибели маньяка. — Я хочу вам кое-что показать, — Рокшин полистал книжку, которую достал с полки, — вот взгляните, — поворачивая книгу к Логинову, сказал он. — Это изображение древнеславянского бога Флинса или Флица.
Капитан стал рассматривать картинку.
На картинке была изображена статуя мерзкого худощавого, как скелет, старика с длинной бородой и с обожженным посохом в руке. Статуя стояла на большой кремниевой плите, готовой в любой момент извергнуть из себя всепоглощающее пламя. Рядом с ним находился какой-то зверь — не то собака, не то волк. С длинной шерстью на холке и почти лысыми лапами. Вся эта картина производил довольно неприятное впечатление. Логинов отодвинул от себя книжку и вопросительно посмотрел на профессора.
— Ну и что этот бог из себя представляет? — Спросил он.
— Флинц — это архаический бог громовержец, некий славянский Зевс, вытесненный с небесного пантеона по мере совершенствования славянского Олимпа. По началу это был бог, что называется добрый, не требующий человеческих жертв. Люди приносили ему в жертву хлеб, мед, мясо птиц и животных. Но, как и все обиженные, свергнутые владыки он стал кровожаден. Его жертвами становились красивые девушки, невесты и жены. Как говорилось в древних мифах, без всеобщего обожания и преклонения, ему было крайне одиноко, и он искал ту, которая сможет разделить с ним вечность.
