– Тсс! – тот поднял руку, показал на мигающую лампочку рядом с экраном. – Кажется, датчик сработал! Рыбка клюнула!
– Точно? Дай-ка изображение с камеры в зале!
Все присутствующие сгрудились вокруг экрана и уставились на него.
На экране была видна молодая женщина с круглыми серыми глазами и слегка вьющимися светло-русыми волосами. Выражение лица у нее было растерянное и испуганное. На заднем плане, за спиной незнакомки, виднелись каменные статуи и музейные стенды.
– Кто такая? – спросил человек с седой прядью.
Оператор, сидевший перед экраном, пожал плечами и неуверенно проговорил:
– Первый раз вижу. Новый персонаж, точно не из людей Муслима.
– Ну-ка, запусти программу опознания.
Пальцы пробежали по клавиатуре, на экране замелькали ряды цифр и символов. Через несколько минут мелькание прекратилось, на экране возникло то же лицо с круглыми, словно испуганными глазами, только стрижка другая, покороче.
– Лариса Петровна Сомова, – прочитал человек за компьютером. – Никакого криминала за ней не числится, одинокая, образование – медучилище, работает регистратором в частном медицинском центре.
– Не числится, значит… – протянул человек с седой прядью. – Дай камеру на входе. Главное теперь – не пропустить ее. Нужно к ней приставить надежное наблюдение, следить днем и ночью. С ней кто-то должен выйти на связь.
Высокая женщина с коротко стриженными черными волосами шла по дорожке кладбища. Вдруг из-за высокого гранитного надгробья поднялся человек в черной одежде с наголо выбритой головой и глубоко посаженными глазами.
Черноволосая женщина вздрогнула, попятилась, но быстро взяла себя в руки.
– Ночь темнее всего перед рассветом, – проговорил бритоголовый.
– Во имя Того, кто возвестит приход утра… – машинально ответила женщина и добавила: – Вы испугали меня, мессер! Неужели нельзя было найти более подходящее место для встречи?
– Чем вас не устраивает это? – мужчина усмехнулся одними губами. – Здесь я смог убедиться, что за вами нет «хвоста». А страх… вы не должны испытывать страха, сестра Аглая! Страх – это наше оружие. Бояться должны наши… оппоненты.
Он посмотрел на Аглаю пристально и спросил:
– Как успехи? Что-то у вас вид не слишком жизнерадостный!
– Тот человек, о котором я вам говорила…
– Карлик? – уточнил мессер.
– Ну да… он отправился за ней в Эрмитаж и после этого пропал.
– Что значит – пропал? – голос бритоголового звучал спокойно, но это обманчивое спокойствие не обмануло Аглаю. Она резко побледнела, облизала свои слишком красные губы.
– Он… он больше не выходил на связь.
– Вот как? – мессер сверкнул глазами. – Сестра Аглая, вы, помнится, говорили мне, что та женщина – совершенно случайный человек, что за ней никто не стоит, и справиться с ней будет очень легко. Поправьте меня, если я ошибаюсь.
– Да, я так считала… – протянула Аглая.
– Вы так считали! – передразнил ее мессер. – Далее, вы расхваливали того карлика, называли его профессионалом. И что в результате? Первый раз, в библиотеке, ваш так называемый профессионал бездарно упустил ее, и мы даже не знаем, что она там искала и нашла ли. Впрочем, судя по ее дальнейшим действиям, нашла. А вашему «профессионалу» потребовалась медицинская помощь.
– Это была случайность.
– Допустим. Пусть там была случайность, хотя я не верю в случайности. Но вторая случайность подряд – это слишком много, вы не находите?
Аглая молчала, опустив глаза.
– Так вот, сестра Аглая, что я вам скажу! Есть старое доброе правило: если хочешь, чтобы дело было сделано – делай его сам! Я больше не верю вашим доморощенным «профессионалам». Я сам займусь этой женщиной. И знаете что, сестра Аглая? Вы допускаете слишком много оплошностей. На этот раз, так и быть, я оставлю вашу ошибку без последствий, но если вы еще раз ошибетесь… – Мужчина замолчал, потом улыбнулся одними губами и продолжил: – Пройдемся немного, я хочу кое-что вам показать.
Сестра Аглая взглянула на него удивленно, но не решилась возражать или задавать вопросы. Она пошла вслед за мессером по узкой кладбищенской дорожке. Вскоре они свернули и оказались в той части кладбища, где находились захоронения последних лет.
Мужчина подошел к только что выкопанной могиле, остановился перед ней и повернулся к своей спутнице:
– Вы знаете, сестра Аглая, сколько людей пропадает за год в этом городе?
– Что значит – пропадает? – переспросила та удивленно.
– Пропадает – значит пропадает. Пропадает бесследно. Уходит из дома и не возвращается. И никто их больше не видит, и даже труп не находят. Никогда не находят. – Женщина испуганно молчала, и мессер сам ответил: – Около пятисот человек в год! Только вдумайтесь – пятьсот человек! Пять сотен!
– К чему вы это рассказываете? Какое отношение эта страшная статистика имеет ко мне?
– Пока – никакого. Но я еще не закончил. Знаете, куда деваются эти люди?
– Понятия не имею.
– Какая-то часть из них просто скрывается, меняет документы и начинает новую жизнь. Но – меньшая часть. Большая же часть этих людей погибает, погибает по разным причинам, а трупы не находят, потому что их сжигают, или топят в реках и озерах, или… или хоронят на таких кладбищах, как это. Знаете, как это делается? Накануне похорон в готовую могилу закапывают лишнего человека, а потом поверх него хоронят, так сказать, официального покойника. Могильщики неплохо зарабатывают, оказывая такие оригинальные услуги.
– Зачем вы мне это рассказываете? – Женщина зябко передернулась и отступила подальше от могилы.
– Затем, чтобы вы помнили: больше ошибок допускать нельзя. Вы исчерпали свой лимит.
Маленький человек с большим лягушачьим ртом и лицом злобного старика вздрогнул и проснулся. Спал он тяжелым мутным сном, и снились ему собаки. Собак он всю жизнь ненавидел, ненавидел и боялся, за этот свой страх ненавидел еще больше, при всяком удобном случае мучил и убивал их – и вдруг такой мерзкий сон…
Он встряхнул головой, сбрасывая остатки сна, огляделся по сторонам, пытаясь понять, где находится.
Находился он в большом туристическом автобусе, который ехал по пригородному шоссе. Кроме него, в автобусе было десятка три школьников и рослая рыжеволосая учительница.
Карлик никак не мог понять, как он оказался в этом автобусе, не мог вспомнить, что было перед тем, как он заснул. Рядом с ним сидел худенький мальчик в очках, типичный отличник. Заметив, что сосед проснулся, он повернул к нему лицо и проговорил рассудительно:
– Можно еще поспать. Ехать еще долго.
От этих слов на карлика снова начала наваливаться тяжелая сонливость, но он преодолел ее, оскалился и спросил своего соседа:
