— Чуть левее. Лицо и инструмент в его руке должны быть лучше освещены, — сказал мужчина за камерой.
— Что он там делает и почему? — прошептала Иви.
— Это Надар, известный фотограф, его ателье на бульваре Капуцинов посещают многие актеры и певцы, чтобы он их сфотографировал. Весь Париж только о нем и говорит, с тех пор как он начал делать свои фотографии в каналах сточных вод, в катакомбах, в подземных каменоломнях. Сейчас он готовит фотографию без яркой вспышки. Это длится десять или двенадцать минут, и на протяжении этого времени никто не должен бегать вокруг, иначе он ужасно рассердится.
— Как мы теперь пойдем дальше? — спросил Франц Леопольд.
— Мы проскользнем вдоль противоположной стены, — сказала Джоанн. — Туда вряд ли попадает свет. Мы быстрые, и, кроме того, люди сосредоточены на своей работе. Иначе нам пришлось бы сделать большой крюк или же взбираться по поверхности.
Это было очень заманчиво, но Иви согласилась с Джоанн: проще пересечь пещеру здесь.
— Сеймоур, оставайся рядом со мной!
Волк не ответил. Джоанн еще раз посмотрела на троих мужчин, а потом подала сигнал. Вампиры и волк беззвучно, незаметно для мужчин, прошмыгнули вдоль стены и оказались в спасительной темноте на противоположной стороне.
Наследники немного подождали, чтобы крысы, все еще сопровождавшие их, смогли их догнать, и затем продолжили путь. Алиса мысленно все еще была рядом с фотографом.
— Двенадцать минут, — пробормотала она. — Именно столько времени нужно, чтобы снимок получился четким. Это интересно. Нет ничего странного в том, что фотограф использует кукол, похожих на людей. Люди не могут так долго оставаться неподвижными.
— Для вампира это не составило бы труда, — сказал пренебрежительно Лучиано.
— Ты можешь даже не дышать, если не хочешь, — вспомнила Алиса.
— И не только, — произнес Лучиано. — Мы значительно быстрее их, но также часами можем сохранять полную неподвижность, если это понадобится. Наша воля властвует над телом. Люди — слабые существа, подверженные внешним влияниям и зависимые.
Иви покачала головой.
— Конечно, в телесной силе и скорости мы их превосходим, но я не знаю, кто из нас более зависим. Люди могут свободно передвигаться днем и ночью, мы же впадаем в смертельную неподвижность, которую не в силах преодолеть, и сгораем, когда на нас попадает солнечный луч. Люди пьют и едят самые разнообразные продукты. Нам же хочется лишь крови. Если мы не утоляем жажду, то она одолевает нас все сильнее. У нас нет свободы выбора.
Лучиано пожал плечами. Он не хотел вступать с Иви в философский спор. Ему было гораздо приятнее бежать рядом с ней и чувствовать ее руку в своей. Алиса ускорила шаг, пока не оказалась возле Джоанн, и стала расспрашивать ее о Надаре. Джоанн задумчиво наморщила лоб.
— Я только знаю, что он делает фотографии актеров и художников и выставляет их в витрине своего ателье. А еще он соорудил летательный аппарат и летал на нем.
— Воздушный шар? — крикнула Алиса.
Джоанн кивнула.
— Ха! — радостно воскликнула Фамалия. — Тогда я уже слышала о нем. Надар сконструировал винтовой летающий корабль. Утверждают, что именно он вдохновил Жюля Верна написать роман «Пять недель на воздушном шаре». Надар назвал свой шар le Geant и пролетел на нем от Парижа до Ганновера. Вместе с Жюлем Верном он основал сообщество, которое занимается конструированием летательных аппаратов.
К облегчению Лучиано, они добрались до Сены и должны были решить, покинуть ли им подземный путь или пересечь реку по каналу сточных вод. Алиса прервала их спор.
— Что ты предлагаешь? — спросила она Джоанн.
Та немного подумала.
— Возможны оба варианта. Фернанд и я чаще ходим через канал. Труба достаточно широкая, и по ней можно двигаться.
— А еще она немного мокрая и испачкана всем, что плавает в каналах, — добавил Франц Леопольд.
Джоанн в ответ снова пожала плечами.
— Меня удивляет, Пирас, что вам удается подбираться к жертвам. Не учуют ли люди ваш запах за несколько миль?
Джоанн проигнорировала его замечание и обратилась к Иви:
— Что с твоим волком? Он ведь должен дышать, не так ли?
Иви кивнула:
— Сеймоур неплохой ныряльщик, но я все-таки предложила бы пойти по поверхности и использовать мост.
— Мне тоже так кажется. Пойдемте! — Джоанн повела друзей к лестнице, по которой они помогли подняться Сеймоуру, закрыла решетку и нырнула в безлюдный переулок, который привел их на берег Сены. Бесшумные тени проскользнули через мост и снова скрылись под землей на другом берегу.
— Нам следовало бы начать в том месте, где след господина Тибо теряется, — сказал Франц Леопольд.
Джоанн кивнула.
— Мы идем туда.
— Ты знаешь, где это место? — удивился Лучиано. — Ты ведь не принимала участия в поисках.
— Нет, я не знаю, где это, — откровенно ответила Джоанн.
— Но как ты тогда можешь утверждать… — начала Алиса, но Франц Леопольд перебил ее:
— Наши поводыри крысы, а не Джоанн, если ты до сих пор этого не заметила. Она следует их указаниям.
— Это так, — подтвердила Пирас и спустилась в один из узких каналов, в котором, к счастью, текло не много воды.
Там лежали кучи мусора, который вампиры старательно обошли.
— Это же удивительно — договор, который Пирас заключили с крысиными семьями, — сказала Иви, когда у них под ногами снова было сухо: они оказались в просторном подвале или пещере.
— Тихо! — сказал Франц Леопольд. — Вы не чувствуете? Там, впереди нас, идет человек.
Вампиры и оборотень остановились и включили свое чутье. Здесь было много запахов. Слишком много. Пахло крысами, вампирами и людьми. Но все они были тут довольно давно, по меньшей мере несколько дней тому назад. Однако среди всего этого было что-то совсем свежее, что должно было принадлежать человеку. Здесь, в этом месте, он недавно проходил.
— Там, впереди, перекресток, а если повернуть направо склеп под оперой и подземное озеро, — прошептала Джоанн.
Они осторожно приблизились к перекрестку и заметили, что запах становится более насыщенным. Да, человек вышел из этого прохода и пошел по пути, который указали крысы.
— Это странно, — сказала Алиса и сморщила нос.
— Что? — спросил Лучиано.
— Запах этого человека. Он другой. В нем есть что-то дикое, как у оборотней, и все же это не хищник. Кроме того, здесь чувствуются какие-то вещества, которых я не могу распознать. Немного серы? Черный порох? Что-то едкое? И что-то приторно сладкое.
Иви шла на несколько шагов впереди. Остановившись в проходе, она прислушалась.
