Глаза чуть-чуть приоткрылись, и она увидела мух, роившихся вокруг кучи высохших водорослей, совсем рядом с ее головой. Едва касаясь песка, кружился слепень. Насекомое с жужжанием приблизилось к лицу, его зеленые глаза подрагивали. Тонкая волосатая лапка коснулась ее подбородка.
Слепень деловито полз по губам. Клодия попробовала смахнуть его, но не смогла поднять руки. Она отчаянно пыталась сделать хоть какое-нибудь движение, а насекомое лезло по ее щеке к распухшему глазу.
Нещадно палило полуденное солнце. Клодия облизала губы. Они были покрыты волдырями и трещинами. Горло пересохло, и было больно глотать.
«Почему я не могу двигаться? Что меня держит?»
Наконец Клодия заставила свои глаза полностью раскрыться. На ней была целая гора песка. Все тело было засыпано песком.
«Я зарыта! Погребена заживо!» — подумала она, и грудь сдавили тиски ужаса.
С величайшим трудом она приподняла голову и заметила, что океанские волны плещутся уже ближе. Клодия поняла, что начался прилив.
«Мне необходимо встать. Надо выбраться. Иначе я утону!»
Она снова опустила голову на горячий песок и крикнула. Голос срывался.
Пересохшее горло саднило.
Ответа не было.
— Есть здесь кто-нибудь? — пронзительно орала Клодия. — Кто-нибудь, помогите!
Только крик чайки высоко в небе передразнивал Клодию.
Жестокое солнце жгло нещадно.
Клодия пыталась вытащить хотя бы одну руку. Но жара отняла все силы.
«Сколько же я здесь спала? Давно меня закопали? Где подруги?»
В висках стучало. Она посмотрела на яркое безоблачное небо и почувствовала головокружение.
Девушка пыталась высвободить руки и ноги из-под давящего песка.
Тщетно.
Сердце в груди билось глухо и тяжело. По лбу стекал пот. Она снова позвала на помощь.
Ответа не было. Только шум волн и визгливые крики чаек над головой.
— Меня слышит хоть кто-нибудь?
Она понимала, что если подруги уже вернулись домой, то они ее не услышат. Вытянув шею, можно было увидеть крутую деревянную лестницу, которая поднималась по склону двадцатиметрового утеса и вела в дом.
В доме были толстые каменные стены, как в замке. Оттуда ее никто не услышит. И никто не придет.
И все равно она продолжала кричать.
«Дорогая Клодия!
Как ты там поживаешь?
Я пишу тебе это короткое письмо, чтобы пригласить на первую ежегодную встречу двенадцатой палатки лагеря „Полная луна“.
Прошлым летом мы вчетвером жили вместе так недолго, и я подумала, что будет замечательно, если мы увидимся и наверстаем упущенное.
В начале августа мои родители будут в отъезде. Чтобы мне не было одиноко, они разрешили пригласить кого-нибудь из друзей погостить в нашем летнем домике на побережье.
Так что, Клод? Приедешь? Только мы четверо из двенадцатой палатки: ты, я, Софи и Джой.
Надеюсь, ты сейчас проводишь наискучнейшее лето в Шейдисайде, поэтому скажешь „да“. Здесь, обещаю, скучно не будет!
Пожалуйста, приезжай!
Марла».
Хотя приглашение Марлы и удивило ее, Клодия приняла его сразу же.
Лето было отвратительным. Она порвала со Стивом, который был ее парнем в течение двух лет, после дурацкой ссоры четвертого июля. Еще через неделю она потеряла место официантки из-за того, что ресторан закрылся.
Стоя на своем крыльце на Фиар-стрит и перечитывая приглашение Марлы, Клодия подумала, как было бы здорово снова увидеть подруг.
Прошлым летом они вместе провели три недели и крепко подружились.
Они так хорошо и весело проводили время вчетвером, пока не произошел тот случай…
Все еще сжимая в руке приглашение, Клодия бросилась домой, рассказала о нем матери и поспешила в свою комнату, чтобы звонить Марле.
— Умираю — хочу видеть тебя! — воскликнула Клодия, — И твой летний домик тоже. Помню, ты описывала его как настоящий дворец!
— Это странная хибарка, — пошутила Марла. — Думаю, тебе там будет удобно.
* * *
Спустя две недели Клодия уже ехала на поезде в Саммерхэвен. Она взяла с собой книжку, чтобы скоротать долгую поездку, но вместо этого просто смотрела в окно, думала о Марле и других девушках, об их коротком совместном отдыхе в лагере.
Через четыре с половиной часа Клодия вышла на деревянную платформу в Саммерхэвене, и, прищурившись от яркого солнечного света, увидела Джой и Софи рядом с небольшой кучей чемоданов.
Джой несла только маленькую модную лакированную сумочку. У Софи же было четыре разномастных баула, причем каждый был раздут до предела.
Клодия не могла не рассмеяться. Это было так похоже на лагерь, куда Софи прибыла с двумя чемоданами, набитыми одеждой, и целым мешком косметики, потому, что никак не могла решить, чего не надо брать.
Клодия махнула подругам рукой и направилась к ним. Тем временем к станции подъехал блестящий серебристый «Мерседес». С водительского места выпрыгнула Марла и, оставив дверь открытой, бросилась к Джой и Софи с объятиями.
С другого конца платформы Клодия залюбовалась тем, как по-новому выглядела Марла. Она казалась выше и даже стройнее. Ее светло-рыжеватые волосы отросли, и она выглядела очень привлекательно в модном топе бирюзового цвета и белых спортивных шортах.
Джой, как всегда, имела самый экзотичный вид. У нее были зеленые чутьчуть раскосые глаза, кожа оливкового цвета, темные полноватые губы и прямые черные волосы, которые свободно падали на спину, опускаясь почти до талии.
Клодия отметила, что Софи тоже мало изменилась. Она была ниже всех ростом, с кудрявыми светло-коричневыми волосами, собранными в пучок над круглым лицом. На ней были очки в тонкой проволочной оправе, она носила их, чтобы выглядеть старше и серьезнее, но все равно производила впечатление двенадцатилетней. Джой первая увидела Клодию.
— Клод! — завопила она так громко, что все на станции обернулись и уставились на нее.
Клодия не успела ответить, а Джой уже подбежала к ней и обвила руками.
Она обнимала ее так, будто они были давно потерявшимися и только что нашедшими друг друга сестрами.
Софи подошла и поприветствовала Клодию торопливым объятием.
Приветствие было вежливым и спокойным, но каким-то более искренним.
Марла быстро обняла Клодию и сказала;
— Пошли, тут нельзя парковаться.
Через несколько секунд они катили через маленький прибрежный городок Саммерхэвен, развалившись на нежно-мягких кожаных сиденьях и поглядывая на мир из кондиционированной прохлады «Мерседеса».
