— Вам с одной кроватью? — отвлекаясь от клацанья по клавиатуре недорогого компьютера и подняв глаза на гостей, спросил администратор.
Боб был явно не в настроении, поэтому он посмотрел исподлобья на Ника Пирса (они прочитали его имя на нагрудной серебристой табличке), и спокойным, но преисполненным угрозы голосом ответил:
— Знаешь, умник, я же могу тебе и нос сломать.
Администратор прочистил горло и, неловко кивнув, вновь забарабанил по клавишам.
— Простите, но, знаете ли, такое тоже бывает. У нас же толерантная страна.
Спустя полминуты он предложил им перечень номеров, и мужчины, выбрав самую сносную цену, уточнили, что они снимают его на одну ночь. Оплатив, они получили электронную карту.
— У вас есть багаж, мистер? — участливо спросил Ник Пирс, пытаясь хоть как-то замять неловкий момент, но Боб отрицательно покачал головой. — Ваш номер «1705». Поднимитесь на пятый этаж…
— Мы найдем, — перебил администратора Боб и двинулся в сторону дверей лифта, чуть не задев стоявшего рядом белл-боя.
Поднявшись на пятый этаж, они повернули направо и, пройдя метров десять, нашли нужную дверь. Зайдя в номер, Боб положил компьютер и папку на стол, а Джим плюхнулся на небольшой диванчик.
— Слушай, — сказал он, разминая шею. — Я видел внизу бар. Может, сходим, опрокинем по паре стаканчиков?
— Хорошо, — кивнул Боб. Он, не смотря на позднее время, спать ничуть не хотел. — Только сначала душ приму.
— Точно, кивнул Джим, — я тоже не прочь.
Вымывшись и переодевшись в свежий комплект одежды, они вышли из номера (Боб оставил ключ-карту у себя), и вновь направились к лифту. Спустившись на первый этаж, мужчины вошли в отельный ресторанчик и подошли к идеально вымытой барной стойке, за которой стояла симпатичная девушка лет двадцати пяти, облаченная в одежду, похожую на ту, что и администратор.
Увидев рыжеволосую, чуть веснушчатую (по бокам переносицы) красавицу, Джим заулыбался, но не так энергично, как в те моменты, когда он полон сил. Эта улыбка была усталой и даже немного вымученной, словно парень, облачившись в грубую неудобную плотную робу, весь день таскал на сорокоградусной жаре мешки с цементом.
— Нам, пожалуйста, два стаканчика «Early Times» со льдом, — сказал Боб, усаживаясь вместе с Джимом на высокие барные стулья.
Девушка, явно ирландка, кивнула, поглядывая одновременно с этим заинтересованным взглядом на Джима, и взяла с полки наполовину полную бутыль с напитком. Плеснув виски в два красивых граненных стакана, барменша кинула в каждый по три кубообразных, с выпуклыми сторонами, кусочка льда, и подала гостям.
Махом осушив их, мужчины попросили добавки, и девушка, ухмыльнувшись, налила еще.
— Тяжелый денек выдался? — спросила она, и молодые люди встретились взглядами.
— Не то слово, юная леди, — сказал Боб, заметив, что Джим не отвечает, и все с той же улыбкой смотрит на Селену (имя он прочитал на ее табличке, приколотой к одежде на груди). — Не то слово.
На свое удивление Боб заметил, что внутри его всего до сих пор трясет. Обычно охоту и встречи с призраками (кроме самой первой) он переносил нормально, какими бы мерзкими они не были, но эта женщина с детьми…. они зацепили какую-то спрятанную струну в его душе, и она до сих пор колыхалась и пела. А тот мужчина в шляпе и с синей шеей. Вывод был очевиден. Для гарроты такой след был слишком широким, к тому же шея была изрядно повреждена. Повешенье, почти на девяносто процентов, но вот только неизвестно, сам он повесился, или ему кто-то помог? «Во всяком случае, — думал еще в машине, по пути в отель, Боб, — необходимо узнать, кем был при жизни этот сукин сын, и где лежат его кости. Ох, надеюсь, его никто не додумался кремировать».
— Работа? — продолжала интересоваться девушка, не отводя взгляда от Джима.
— Да, — думая о чем-то своем, кивнул ей молодой человек, отхлебнув при этом немного виски. — Охота выматывает.
— Охота? — не поняла Сесилия, натирая сухим полотенцем один из стаканов.
Боб смотрел перед собой и, хоть и подумал о неосторожности напарника, все же не переживал. Они, конечно, никогда не скрывали свою деятельность, но все равно старались не болтать о работе направо и налево, да и, к тому же, у Джима был врожденный талант к вранью.
— Да, — замявшись на одну миллисекунду, которую заметил только Боб, ответил Джим. — Мы журналисты, и в шутку между собой называем это охотой.
Девушка засмеялась, и Боб, по интонации этого смеха до конца удостоверился, что он здесь «третий лишний». Махом допив оставшийся в стакане виски, мужчина со стуком поставил его на столешницу и, положив рядом деньги за выпивку, вылез из-за барной стойки.
— Джим, — позвал он напарника, и парень, с трудом оторвал взгляд от Селены. — Позволь мне тебя украсть на пару минут.
Отойдя в сторону, они встали рядом с небольшой картиной, немного кривовато висящей на стене.
— Ну, и что ты думаешь? — спустя несколько секунд молчания спросил Джим. — Мы же сожгли кости детей и их матери, они должны были уйти. Как такое может быть?
— Видимо, дух того человека, что напал на нас, держит их в том доме, — ответил Боб, сложив руки в замок у себя за спиной. — Только осталось узнать, кто это. Этим я и планирую заняться.
— Ты спать что, не собираешься?
— Нет, — покачал головой Боб. — Этой ночью я точно не смогу уснуть («В отличие от тебя», — подумал он), особенно зная, что у нас еще незаконченная работа.
— Эх, — вздохнул Джим, оглянувшись на девушку. — Надеюсь, этого хрена не кремировали.
То, что их мысли частенько совпадали, было довольно забавно. Хохотнув, Боб направился к выходу из бара. Вызвав лифт, двери которого сразу же открылись, мужчина вошел внутрь и нажал кнопку пятого этажа. «Да, — с полуулыбкой на губах думал Боб, слушая тихий шум поднимающегося лифта. — Не зря говорят, что с кем поведешься, от того и наберешься».
Двери после коротенького сигнала разъехались в стороны, и Боб повернул направо и дошел до их с Джимом номера. Отыскав в кармане ключ-карту, мужчина приложил ее к датчику и вошел внутрь. Зайдя на небольшую кухню, он пролез по ящикам и с
