Андреич не заметил, как Трошин быстрым движением вытер мгновенно вспотевший лоб.
– Стой! – внезапно воскликнул он.
Андреич аж вздрогнул.
– Ты что?!
– Подожди-ка… А ну, подгреби вон туда, видишь?
Андреич увидел. Прямо под правой башенкой вода подмыла и обрушила большой пласт глинистой почвы. Получился двухметровый обрыв, в котором зияла чернотой какая-то дыра. Словно вход в пещеру или подземный ход.
Когда подплыли, стало видно, что края провала выложены кирпичом. Это и в самом деле было подземелье, вернее, старинный подвал. Трошин обратил внимание, что странная маслянистая пленка была тут буквально везде.
– Причаливай, – сказал он внезапно охрипшим голосом.
– Как скажешь, – пожал плечами Андреич. – Только одного не пойму – где ты тут торфяники нашел…
Трошин выскочил из лодки и вскарабкался по склону берега, распихивая сапогами двухметровую крапиву. Андреич закрепил лодку с помощью колышка и веревки и тоже поднялся. Трошин уже распотрошил рюкзак, достав на свет непонятные железяки, пару фонарей и деревянную коробку с какими-то пузырьками.
– Побудь здесь, – сказал он Андреичу и скрылся в наполовину обвалившейся арке парадного входа.
Старый егерь пожал плечами и, чтобы скрасить ожидание, отведал еще немного «беленькой» из рюкзака. Однако на этот раз веселей не стало. Обстановка почему-то давила и тревожила даже многоопытного Андреича, который за годы жизни привык к одиночеству и в лесу, и средь ночи, и в других не лучших обстоятельствах.
Что-то было не так в этой тишине, в грязной воде с масляной поволокой, в непонятной вони, навевавшей мысли о мертвечине.
Трошин позвал его минут через десять. Андреич осторожно вошел в гулкую развалину – и так и ахнул.
Трошин за эти минуты постарался на славу: развесил фонари, привязал к облупленной колонне добротную веревку и сам обвязался специальными ремнями и пряжками, словно скалолаз. Но главное – он расковырял в полу какую-то дыру, вернее – люк, крышка которого валялась рядом.
– Слушай, Андреич, обстановка усложняется, твоя помощь нужна, а?
– А я что? Я помогу, – осторожно пожал плечами тот. – Что делать-то?
– Да ничего особенного. Просто стой у веревки и меня слушай. Может, подтянуть придется, может, подать что… Так, на всякий пожарный.
– Ты что? Ты туда?.. – Андреич, еще не веря, ткнул пальцем в люк.
– Ага, туда. Так надо.
Трошин пристегнулся к веревке, затем натянул ее, подергал для проверки и – запросто сиганул в провал, Андреич и ахнуть не успел.
Было слышно, как внизу всплеснулась потревоженная вода. Андреич стоял и прислушивался. Веревка то натягивалась, то провисала, но никаких пожеланий снизу пока не поступало.
Андреич не выдержал, осторожно подобрался к люку, встал на колени и заглянул туда, где метался свет от фонаря Трошина.
То, что он увидел, его поразило. Эту усадьбу он знал всю жизнь, и не один десяток раз тут рядом бывал, случалось даже, от дождя прятался. Он привык, что этот старинный дом – всего лишь развалина, загаженная и обветшалая, что ничего, кроме мусора, в ней нет.
Оказалось – есть!
Увидел он немного, но этого хватило. Подвал оказался неожиданно просторным, а еще он довольно неплохо сохранился. В воде стояли в два ряда длинные столы, уставленные какими-то баночками, сложными железками и ванночками. У стены – несколько больничных шкафов со стеклянными дверцами да еще пара пузатых баков странного вида.
Больше он ничего разглядеть не успел, потому что появился Трошин и крикнул:
– Андреич! Я подымаюсь, придерживай веревку!
Трошин выбрался легко и ловко, будто всю жизнь только это и делал. Отстегнул свои пряжки и тут же торопливо вышел на свет. Пораженный Андреич не отставал ни на шаг.
На улице Трошин поспешно стянул резиновые перчатки, потом достал из-за пазухи длинный пузырек из тонкого стекла и поболтал его, глядя на просвет.
– Чего там? – не утерпел Андреич.
– Да так… – пробормотал Трошин. – Ничего хорошего, в общем.
– И чего?
Трошин посмотрел на него с некоторым удивлением, словно впервые видел.
– Слушай, Андреич… Дело серьезное. Мне телефон срочно нужен. Что скажешь?
– Телефон! – Андреич развел руками. – Где ж я его тебе возьму? Да еще срочно. Телефон только в городе.
– А в поселке, ты вроде говорил…
– Есть в поселке, только до города тут, считай, ближе получается.
– Город, поселок – мне все равно, – Трошин махнул рукой, словно отчаялся разобраться в местной географии. – Телефон нужен.
– Слышь… – Андреич поскреб щеку. – У геологов… ну, где мы лодку брали. У них радио есть.
– Какое радио? Зачем нам радио?
– Ну, радио. Они погоду запрашивают, а еще в «Гидрострой» какие-то сводки передают.
– У них есть радиостанция?!
– Ну да, я ж говорю, радио. Можно контору их вызвать, а там – телефон!
– Андреич, ты гений! Пошли быстрей. Лодка наша там не уплыла?
Лодка не уплыла, однако что-то с ней было не так. Задняя часть вместе с мотором почему-то оказалась задрана выше носа. Натянутая веревка уходила под воду.
– Гляди-ка, вода снова поднялась, – оторопел Андреич. – Ну, верно, ребята ж говорили, что в верхах дожди идут…
– И что это значит? – насторожился Трошин.
– Да ничего, нам же лучше – теперь напрямки пройдем.
Мотор на этот раз решил покапризничать, и завелся только раза с десятого, когда Андреич от злости едва не оборвал тросик. Трошин молча хмурился, выбивая пальцами нервную дробь на звонком железном борту.
Наконец двинули. Андреич уже не так осторожничал, и лодку даже пару раз тряхнуло на каких-то подводных препятствиях.
Он поглядывал на попутчика, ожидая, что тот хоть полунамеком даст знать, что происходит и почему срочно понадобился телефон.
Пахло какой-то бедой.
Наконец старый егерь не выдержал.
– Тут раньше-то больница была… в усадьбе этой, – сказал он как бы между прочим.
– Да, была… – отстраненно ответил Трошин.
– Давно, правда, до войны еще, – продолжал Андреич. – Непростая больница. Для генералов всяких, для их жен, для детей непутевых… Охрана, ворота, все как положено. Мы пацанами бегали, подглядывали, а нас солдаты гоняли.
– Угу… – отозвался Трошин.
– В войну ее эвакуировали. А потом какая-то контора здесь была. То ли склад, то ли не склад, не знаю. Знакомая соседка туда ходила, они у нее молоко покупали. Каждое утро, как подоит – сразу туда. Но ничего не рассказывала.
– Обожди-ка, Андреич, – словно спохватился Трошин. Полез в рюкзак и выудил небольшой пузырек, в котором звонко перекатывались таблетки.
