— Черт. — Я потрясла головой, но тут же замерла, когда глаза пронзила боль, следом охватившая зубы. Больно бывает каждый раз.
— Все нормально? — Обеспокоенный Уилл уже был рядом, но прекрасно понимал, что суетиться не стоит, равно как и помогать мне вставать после того, как меня сбили с ног. От такого я только чувствовала себя ещё более по-дурацки.
— Нет. — Я с трудом поднялась, потирая больное место на груди. — Останется синяк.
— Как всегда. — Уилл переключился на шаркающих и бормочущих пациентов лечебницы. — Подобная сила не совсем человеческая.
— Думаешь? — пробормотала я. — И кто же они?
— Вервольфы.
Я вздохнула. Уилл был прав, но…
— И что такое вервольфы?
Уилл пожал плечами.
Обитатели лечебницы разделились, расходясь по пустым палатам. Я подошла к одной из них и принялась наблюдать, как пожилая женщина методично надевает больничную сорочку и ложится в постель. Закрыв глаза, она будто бы уснула. Уилл заглянул в следующую палату.
— Спит? — спросила я.
Уилл кивнул.
Я подошла к кровати и потрясла женщину за плечо.
— Мэм?
Она медленно открыла глаза, не понимая, что происходит:
— Вы новая медсестра?
— Нет, я… э-э… Джесси.
— Как мило. — Она сонно улыбнулась.
Женщина не казалась злой.
— Вы знаете, зачем вы здесь? — спросила я.
— Чтобы выздороветь.
— А что с вами не так?
Она моргнула, услышав вопрос, — наверное, он показался ей грубым, но бестактность всегда была моей второй натурой.
— Я сумасшедшая, дитя. Разве вы не прочитали вывеску над входом?
— Вы не похожи на сумасшедшую.
— А кто-нибудь похож? — пробормотала она и снова провалилась в сон.
Безумцы всегда выглядели безумными, как говорил мне опыт. Но он же подсказывал, что безумие часто сочеталось со стремлением убивать, превращая больного в маньяка, и неважно, оборотня или человека. Безумцы всегда выглядели безумно.
Я вернулась к Уиллу.
— Нужно разобраться, кто они такие. — Я вытащила мобильный. — Позвоню Элизе.
Элиза Хановер, правая рука Эдварда, была ученым, изучающим явление ликантропии. Я нажала кнопку быстрого набора.
— На вашем месте я бы этого не делал.
Едва не выронив телефон, я потянулась за пистолетом. Уилл уже держал свой в руках. Мы одновременно направили оружие на человека, вышедшего из тени.
Он был намного моложе, чем я ожидала. Хотя я вовсе не знала, к чему стоит готовиться, но уж точно не к встрече с худым высоким голубоглазым блондином в белом халате. Под ним виднелись синяя рубашка и желтый галстук, подчеркивающие цвет глаз и волос.
— Кто вы, черт возьми, такой? — потребовала ответа я. Как обычно, демонстрирую чудеса вежливости.
— Мне стоило бы задать вам тот же вопрос. Это моя клиника.
Я прищурилась:
— Ваша, в смысле, вы её построили, владеете ею и управляете?
— Да, — с улыбкой ответил он.
— Выглядите очень молодо для основателя такого места.
— Предки оставили мне впечатляющее наследство.
— Повезло вам.
Мне он не нравился. Не знаю, почему. Но так как я научилась доверять инстинктам, опускать пистолет не стала, как и Уилл.
— Кто вы? — коротко повторила вопрос я.
Кажется, моя злость лишь позабавила его, и это разозлило меня ещё больше.
— Доктор Джереми Цахау. А вы?
Я глянула на Уилла; он пожал плечами. Перед выходом на задание нам всегда придумывали легенду — и Эдвард гарантировал, что она выдержит любую проверку.
— Мы из Департамента природных ресурсов. Поступило несколько сообщений о бешеных волках в этих местах.
Доктор Цахау приподнял золотистую бровь:
— И с чего бы волкам находиться в моей клинике?
— Действительно, с чего бы?
— Потому что они вервольфы.
Я моргнула и опустила пистолет. Никогда не слышала, чтобы кто-нибудь сам признавался в содеянном без какого-либо «стимулирования».
— Кто вы? — спросила я. — И я не об имени говорю. Чем вы здесь занимаетесь и почему? Откуда знаете о вервольфах?
— Я их создал.
Изобретение новой формы жизни никогда не сулило ничего хорошего.
— Буду рад рассказать вам все, Джесси.
Я нахмурилась.
— Откуда вы знаете…
— Вы правда думали, что ваша хлипкая легенда о ДПР меня одурачит?
Прежде она дурачила всех.
Волосы Цахау очаровательно ниспадали на гладкий лоб. Внезапно мне захотелось пальнуть в него серебром и посмотреть, загорится он или нет.
— Вы Джесси Маккуэйд, одна из лучших охотников герра Манденауэра.
— Знаете Эдварда?
— Дедушка знал.
— А кем был ваш дедушка?
— Его имя не имеет значения. Важна лишь его работа. Последние дни своей жизни он провел в лаборатории в Черном Лесу.
— Менгеле, — пробормотала я.
— Нет-нет, я не родственник этому великому человеку, хотя был бы рад им быть
— Вы говорите, великий человек, а я говорю — психопат. — Я пожала плечами. — Сколько людей, столько и мнений.
В глазах Цахау вспыхнул гнев.
— Менгеле был гением. Провидцем.
— Он был безумной высокомерной свиньей и убивал людей лишь за то, что они были другой национальности.
— Во благо научного прогресса должны приноситься жертвы, — пожал плечами Цахау.
Палец на спусковом крючке зачесался.
— Джесси, — предупредил меня Уилл.
— Да-да. — Я постаралась расслабиться, но это было не так-то просто. — Менгеле не двигал вперед науку, — продолжила я, — а создавал армию оборотней.
— Он и создал её.
Именно так Эдвард и стал… ну, Эдвардом. Во времена Второй мировой он был двойным агентом и пытался разведать, чем же занимался в Черном лесу «великий человек». К несчастью, Эдвард не успел: ко времени, когда он добрался до лаборатории Менгеле, доктор запаниковал из-за надвигающегося вторжения Союзников и выпустил на волю всех, кого создал. С тех пор Эдвард за ними и гоняется.
— Я усовершенствовал его формулу, — продолжил Цахау.
Я похолодела, хотя в клинике было жарко, как в бане.
— Как усовершенствовал? — поинтересовался Уилл. Всегда голос разума. Слава богу, что рядом есть такой человек.
— Мои волки выглядят как волки. У них нет человеческих глаз, посылающих сигнал охотникам. И серебро не причиняет им вреда.
— А что же может им навредить? — спросила я.
Цахау лишь рассмеялся в ответ.
— Ваша формула не такая уж идеальная, — заметил Уилл. — Она сводит людей с ума. Или они с самого начала были безумны?
Цахау перестал смеяться.
— Я ещё вношу коррективы.
— Вы не ответили на вопрос.
