- Ага, пиздец, да?
- По другому и не скажешь, - сказал Марк. Он склонился над рулем Мустанга и вынул ключи из замка зажигания, подошел к багажнику и протянул их Эдди.
- Ты, наверное, шутишь, - воскликнул Эдди, когда багажник открылся, и из груды запечатанных картонных коробок, заполнявших его, донесся сильный, такой узнаваемый тяжелый запах высококачественной марихуаны.
- Святая корова.
- И что мы теперь будем делать?
- А что, по-твоему, мы будем делать?
- Даже не думай об этом.
- Что?
- Ты знаешь, что.
- Что ты хочешь сделать, оставить это здесь?
- Разве тебе не достаточно? Ты ничему не научился сегодня?
- Да, чувак, я кое-чему научился. Не воруй чужие елки. А вот травку - да.
- Ты действительно тупица.
- Что? Мы доедем до грузовика, закопаем это дерьмо под грудой елок и потащим задницу в страну каджунов.
- Придурок.
- Что может быть проще?
- Почему бы нам не оставить это здесь и не рисковать заработать пожизненный срок, если нас поймают с этим дерьмом?
- И кто теперь идиот?
- Ты, брат.
- Мы действительно братья, не так ли?
- Боже, надеюсь, что нет!
Марк засмеялся, а Эдди захлопнул багажник. Он обошел вокруг и открыл пассажирскую дверь, откинул сиденье вперед и положил гитару на заднее сиденье. Затем выпрямился, посмотрел поверх крыши на Марка, покачал головой, и они оба сели в машину. Марк завел двигатель, пару раз газанул и вырулил на мост.
Мустанг с ревом пересек мост и разогнался по двухполосному шоссе, унося парней подальше от горы, на которой они видели только кровь и смерть.
Перевод: Over Fear
Редактор: Filibuster
Бесплатные переводы в нашей библиотеке:
BAR "EXTREME HORROR" 18+
https://vk.com/club149945915
АНОНС ОТ ПЕРЕВОДЧИКА
Сэм Уэст
"ДЖИНН"
Пэм Уилкинс ненавидит свою жизнь. Ее парень бьет ее, сама она выглядит, как задница обезьяны, и бедна, как церковная мышь. В довершение всего, она зарабатывает на жизнь, убирая чужое дерьмо.
Однажды в кабинке туалета женщина находит старинную лампу, потерев которую, вызывает джинна, который обещает исполнить шесть ее желаний. Все, что ей нужно сделать, чтобы воплотить свои мечты в реальность, - это совершить самые отвратительные, самые жестокие поступки, которые только можно вообразить. Шесть желаний за шесть омерзительных деяний. Это несложно... но только на словах. Пэм сделает ВСЕ, чтобы получить то, что хочет. Но вскоре обнаруживает, что цена, которую должна заплатить за свои желания, намного выше, чем она представляла...
ОЗНАКОМИТЕЛЬНЫЙ ФРАГМЕНТ
Кто-то основательно нагадил в кабинке. Пэм Уилкинс заткнула рот рукавом своего потрепанного джемпера, стараясь, чтобы желтая резиновая перчатка на ее руке не касалась лица.
- Черт, - простонала она, пытаясь подавить волну тошноту, поднимавшуюся у нее из желудка.
Черт, я уже должна была к этому привыкнуть. Учитывая то, что моя работа заключается в уборке туалетов, то за это долгое время я должна была привыкнуть и к запаху, и к отвратительному виду испражнений. Один месяц тянулся как десять лет, так что за это время точно должна была привыкнуть.
Пэм сделала шаг внутрь душегубки, и дверь захлопнулась за ней. Вонь была такая, что глаза слезились, поэтому она вновь распахнула дверцу и подперла ее пластиковым ведром с чистящими средствами, чтобы та не закрывалась.
В этот момент ее внимание привлек тусклый отблеск под дверной петлей. На первый взгляд ей показалось, что это потерянный кем-то медный чайник, но потом увидела, что его форма слишком вытянута, чтобы быть чайником. Женщина наклонилась, чтобы рассмотреть предмет внимательнее. Это была какая-то лампа, те, которые она видела на рисунках в книге об Аладдине.
Пэм подняла ее и медленно повертела в руках. Лампа была грязной, но под грязью казалось, что она сделана из латуни.
Можно ли за латунную лампу выручить чего-нибудь? А может она вообще антикварная?
При возвращении домой она решила погуглить и разведать о своей находке. Может быть, на И-бэй она сможет продать ее и выручить немного денег.
Женщина достала из ведра желтую тряпку для уборки пыли и немного потерла находку.
Из носика начал виться дымок.
- Какого черта? - воскликнула она, уронив лампу.
Та упала на кафельный пол, а дым продолжал подниматься из носика. Он клубился в кабинке, заставляя ее задыхаться со слезящимися глазами.
- Какого черта, - повторила она, кашляя и отплевываясь.
Пэм попятилась назад, недоверчиво глядя на дым, который уже заполнил кабинку.
Столько дыма, но нет огня, - подумала она в замешательстве. - Как такое может быть?
Кабинка была вся в дыму. Но, что самое странное, ни один завиток дыма не вышел за пределы кабинки, словно существовал невидимый барьер, удерживающий его внутри.
Дым, казалось, понемногу рассеивался, и теперь Пэм могла различить стоящую среди него фигуру.
- Черт, - воскликнула она, протирая глаза, убежденная, что ей все привиделось.
Но нет, в кабинке точно кто-то стоял. Мужчина, судя по высокому, широкоплечему силуэту.
- Что это за хрень? Откуда ты взялся?
- Из лампы. Ты вызвала меня. Я здесь, чтобы выполнить твое желание.
- Ага, а я королева гребаной Нарнии. Это Уэйн тебя подговорил?
- Нет.
Пэм задрожала. Она не могла видеть лица незнакомца, так как дым все еще клубился вокруг его головы, скрывая черты его лица. Как этот ублюдок мог дышать во всем этом дыму? Она натянула пуловер на нос, и все равно густой и пугающий дым просачивался в ее легкие. Но больше всего ее беспокоил его голос. Несмотря на то, что фигура была явно мужская, голос звучал странно асексуально, что-то среднее между мужским и женским. Мало того, казалось, что он исходит не от самого мужчины. Как и сам дым, голос витал в воздухе вокруг них.
Это должно быть розыгрыш, у парня в кармане должно быть диктофон с записью голоса, звучавшего так странно. А может, в туалете были спрятаны динамики.
Пэм ненавидела розыгрыши, ее жизнь и так была одной большой шуткой.
Несмотря на отрицание, в глубине души она не думала, что все это было шуткой.
Кем, черт возьми, я себя возомнила?
Женщина прекрасно осознавала, что не представляет ни для кого интереса, чтобы стать объектом розыгрыша.
- Теперь слушай сюда, ты, гребаный психопат, очевидно, что ты притаился в соседней кабинке и ждал, чтобы провернуть свой маленький трюк, но я не хочу играть в твои больные игры. Я ухожу, прямо сейчас, а потом позвоню в полицию.
- Останься, Пэм. Я могу дать тебе все, чего когда-либо желало твое смертное сердце. Я могу исполнить любое твое желание. Я - Джинн.
- Отвали, придурок.
Пэм была напугана. Это было неестественно. Неправдоподобно. Как он мог стоять там, в этом дыму, и не задохнуться? И теперь, когда дым рассеялся, почему она все еще не могла разглядеть его гребаное лицо? Как будто у него его и не было.
Она повернулась, чтобы уйти.
- Подожди.
Тихо произнесенная просьба заставила ее остановиться.
- Оставь меня в покое, - сказала она, ненавидя свой дрожащий голос и то, как испуганно прозвучали ее слова.
Она застыла на месте, не решаясь повернуться к нему лицом, но и не в силах уйти.
- Не бойся, Пэм, тебе нечего бояться. Я друг, а не враг. Если ты выполнишь простые задания, я смогу исполнить все твои мечты.
Что-то заставило ее обернуться.
Он вышел из кабинки, где быстро рассеивался дым, и приблизился к ней. На нем был хорошо скроенный черный костюм, идеально подогнанный по его фигуре.
