– Да, да, да, – только и кивал Володя.
Марина продолжала кашлять. Девчонки завели ее в ванную комнату, начали раздевать, что-то говорить, успокаивая. Текилы осталось буквально на донышке, зато перцовки – почти полбутылки. Володя, не без проблем натянувший на ноющие ноги джинсы, нашел на кухне чистый стакан и налил в него сорокоградусной жидкости, сколько просила Иришка. Хотел было плеснуть и себе, но раздумал – неизвестно что мог принести сегодняшний день, поэтому лучше оставаться трезвым.
В ванную комнату он зашел со стаканом в одной руке и с телефонной трубкой в другой, рассудив, что будет лучше, если Марина позвонит домой сама. Она, поддерживаемая за руки Иришкой и Людочкой, как раз залезла в наполненную водой ванну, но сесть еще не успела. Володя невольно залюбовался картиной, открывшейся его глазам: обнаженные, абсолютно не похожие друг на друга красавицы замерли перед ним на какое-то мгновение, но тут же Марина, ахнула и с плеском присела в воду, Людочка деловито приняла у него стакан и, понюхав, одобрительно кивнула, а Иришка вырвала трубку, после чего бесцеремонно выставила парня вон и защелкнула дверь изнутри.
Нет, все-таки перцовки надо было выпить обязательно…
* * *
Паника длилась недолго, хотя сначала Антоха не на шутку перепугался. Как и велел милиционер, он лежал, уткнувшись носом в землю. Минуту, другую… Ожидая, что же будет дальше, он каждой частичкой своего тела впитывал обволакивающую со всех сторон тишину. А мысли метались, метались. И главная среди этих мыслей – ведь не станет же этот, как его там, капитан и в самом деле в него стрелять! За что? Какие у милиционера могут быть к нему претензии, доказательства, обвинения?
Надо было решиться раньше, но Антоха поднял голову и сел на колени лишь после того, как услышал неподалеку приближающееся шуршание. Раньше надо было, раньше!
– Спокойно! – властно предостерег оказавшийся рядом милиционер, и Антоха увидел направленное себе в лицо дуло пистолета.
– Одно резкое движение и получишь пулю в свою несовершеннолетнюю харю!
– Что я вам сделал? – постаравшись придать голосу плаксивую интонацию, Антоха зашмыгал носом.
– Мне – пока ничего особенного, – милиционер, словно передразнивая, тоже пару раз шмыгнул. – Если не считать того, что меня ни с того ни с сего словно что-то дернуло изнутри.
Антоха перевел взгляд с пистолета и увидел сочащуюся из носа капитана тонкую струйку крови. Вот, значит, как зацепила его щука! Та самая, что сейчас плавает себе в ведерке, которое ничего не стоит опрокинуть ногой. Лишь бы поудобнее выбрать положение…
– Зато Седого, то есть, Владимира Козырева ты приложил знатно, он мне все рассказал, – продолжил милиционер. – А про отца своего ты почему наврал? Что молчишь?
– Я не молчу…
– Где отец? – подался вперед Кривопалов.
– Отец тебе нужен? – Антоха резко изменился в лице, словно вмиг очень сильно постарел. – Помнишь, я вчера сказал, чтобы искать отца с нашего сада начинали?
– Ну? Причем здесь сад?
– В саду мой отец закопан, в дальнем углу, – и спокойно глядя в глаза растерявшегося милиционера, Антон добавил: – Я его съел, а косточки закопал.
– Ты, что несешь, парень? – Кривопалов вытер рукой вспотевший лоб.
– Могу и тебя сожрать.
– Совсем спятил?! – повысил голос капитан, и в это время Антоха, завалившись на бок, уже привычно ударил ногой по ведру.
Как и ожидалось, невидимая сила сначала подбросила милиционера и тут же швырнула на залитую водой землю и затрясла, заколотила. Не долго думая, Антоха схватил прыгавшую рядом с ним щуку, сжал голову и скользкий хвост и дернул в разные стороны, словно растягивая. Кривопалова вытянуло в струну, и его хрип, как послышалось Антохе, заглушил треск ломающихся костей.
– Понравилось? – оскалился Антоха и впился зубами в рыбью спину, тем самым, заставив Кривопалова, глаза которого едва не вылезли из орбит, неестественно изогнуться.
– Нет, так не вкусно, – сплюнул Антоха. – Сначала пожарить надо.
Через несколько минут на берегу озера горел костер. Прежде чем насадить щуку на заостренный путик, рыбачек брезгливо обыскал корчившегося в мучениях милиционера. Говорить тот не мог, только стонал, скрежетал зубами и пускал кровавые слюни и сопли.
Деньги вместе с подобранным из травы пистолетом Антоха сунул себе в карман, водительские права, документы на машину полетели в костер, служебное удостоверение капитана и паспорт собрался бросить туда же, но обложка паспорта показалась знакомой. Открыв его и увидев на фотографии своего отца, Ивана Дурандина, Антоха вмиг помрачнел. Выходило, что милиционер побывал у него дома и нашел паспорт в отцовском костюме, выходило, что он мог узнать про закрытую в подполе Марину и освободить ее!
Аппетита у Антохи и без того не было, а теперь и вовсе пропал. Зло пнув ногой беспомощного человека, он поднял щуку и бросил ее в огонь…
* * *
Володю Козырева вновь разбудил звонок в дверь его квартиры.
…Он успел заснуть в кресле рядом с кроватью, где спала укутанная одеялами Марина. После мытья в ванне Иришка и Людочка буквально принесли ее в комнату и пока укладывали, Марина благополучно отключилась. Девушки сразу стали поспешно собираться.
– А она ничего, в самом соку, – сказала на прощанье Мишлехис.
– В каком смысле? – насторожился Володя.
– Не переживай, – подмигнула ему школьная подруга. – Не стали мы соблазнять твою доармейскую любовь. Хотя… все было в наших силах. Да, Людочка?
– Конечно, – притворно вздохнула та, не без интереса посмотрев на спящую.
– Девчонки, да вы чего? – изумился Володя.
– Ладно, нам в институт пора, на экзамен, – и подружки, одновременно чмокнув Володю в щеки, оставили его и Марину одних.
В голове у него царил полный сумбур. Мысли разбегались, он никак не мог сосредоточиться. Кое-как доковылял до кухни, вернулся с бутылкой и, только плюхнувшись в кресло, сообразил, что забыл прихватить стакан. Впрочем, какой стакан?! И до рюмок-то на столе тянуться было в лом. Стал пить из горлышка и, не закусывая. Не отрывая взгляда от лица Марины.
Когда-то из-за него она заработала ссадину на щеке, теперь кто-то оставил ей на той же щеке несколько глубоких царапин. Добраться бы ему до этого кого-то!
Что же делать, когда она проснется? Что говорить? И не менее сложный вопрос – о чем говорить? Рассказать, что перед тем как заняться с ней безумным сексом в лесу, он обнаружил обезображенные трупы своих друзей? Или о том, как на берегу Раевского озера Дурында бил прутиком по пойманной щуке, а удары передавались ему? Ну, и за кого она его примет после таких рассказов?!
