с отделением скорой помощи. «Придется проводить его до конца пути», — сказал он мне. «В этих местах теперь повсюду камеры. Мне не нужны доказательства того, что я подбросил кого-то в эту чертову больницу, понимаешь, о чем я?»
Я понял.
С болью, отдающейся в теле, я выбрался из «Чарджера», а затем сумел вытащить и Крэша. Он выглядел немного бодрее, но все еще был не в себе, поэтому я обнял его, и мы пошли через парковку к входу в отделение скорой помощи. Когда мы оказались в нескольких футах, я остановился, повернул его лицом к себе и положил руки ему на плечи.
«Это все, что я собираюсь сделать, парень. С остальным ты должен справиться сам».
Крэш слегка кивнул, но взгляд его оставался пустым.
Я вытер слезы с его лица. «Что бы они ни говорили и как бы ни издевались над тобой, скажи им, что это был несчастный случай и ты сделал это сам».
«Они подумают, что я спятил», — тихо сказал он.
Я никогда не был так рад слышать его голос. «А тебе какое дело? Ты и есть псих».
Он даже слегка улыбнулся.
«Слушай, в худшем случае тебя засунут в психушку на неделю или две, пока не поймут, что ты не представляешь опасности для себя или кого-то еще. Это будет самый лучший сон и бесплатные наркотики за многие годы».
Крэш окинул взглядом больницу. Его руки все еще непроизвольно дрожали под рубашкой. «Я все улажу», — сказал он. «Я был пьян и пользовался гвоздодером, все испортил. И что, они мне не верят? Пусть едят дерьмо и сдохнут».
Было все еще жарко, но температура немного упала. Я вытер пот и кровь со лба, затем вытер их о штаны.
«Ты в порядке?» — спросил он. "Это плохой вариант пореза, и не обижайся, но ты ходишь как моя бабушка. Эта сука уже давно мертва, чувак».
«Со мной все будет в порядке». сказал я ему. «И с тобой тоже».
«Они…» Его глаза снова наполнились кровью. «Сонни, они забрали мои гребаные руки».
«Да ладно, все будет хорошо», — сказал я, стараясь, чтобы голос не сорвался. "Тебе грозит операция, а потом реабилитация с горячей штучкой, которая все это время будет называть тебя милым и сладким и, возможно, даже позволит тебе время от времени поглаживать себя. Через несколько недель они вышвырнут тебя как новенького».
Я видел, что он не верит в мою чушь, но не стал спорить.
«Они еще не нашли способа убить нас, брат», — сказал я.
«Да, но эти ублюдки продолжают пытаться». Крэш зашагал в сторону «Скорой помощи», как маленький ребенок, который нашел дорогу домой после того, как загулял допоздна. Он уже почти дошел до дверей, когда остановился и оглянулся на меня. «И еще одно: когда вернешься ко мне, забери бархатного Элвиса, хорошо?»
«Не беспокойся об этом, он твой».
«Я хочу, чтобы он был у тебя».
«Я не хочу.»
«Не хочешь?»
«Чертова штука отвратительна. Что, черт возьми, мне с ним делать?»
«Просто возьми его к себе».
«Зачем? Я думал, ты его хочешь».
«Хотел, но теперь это будет вызывать плохие воспоминания. У меня их и так достаточно. Так что забирай. Если не хочешь, можешь не брать, но возьми для меня. Давай, я хочу залезть туда, это дерьмо болит. Обещай мне, Сонни».
«Хорошо», — сказал я. «Я заберу его».
«И, может быть, в ближайшие день-два ты мне позвонишь, да? Убедись, что я не сдох нахрен или еще какое-нибудь дерьмо».
«Ясно.»
Крэш тяжело вздохнул. «Эта ночь останется в памяти».
«Когда-нибудь мы посмеемся над этим».
«Да, — сказал Крэш, — только не сегодня».
Еще раз устало кивнув, он проскользнул в больницу и исчез.
Глава 26
Телли подъехал к дому Крэша и припарковался рядом с машиной «Стриптизерша Барби». По дороге он заехал в круглосуточный магазин, чтобы я мог купить рулон бумажных полотенец. Он даже зашел за мной, чтобы я не вызвал подозрений, войдя весь в крови. Как только он вернулся в машину и протянул мне рулон, мне удалось замедлить кровотечение и немного привести в порядок лицо. С тех пор никто из нас не произнес ни слова.
«Сколько я должен тебе за бумажные полотенца?» спросил я, все еще прижимая пачку к ране над глазом.
«Не волнуйся об этом, просто выходи, пока не наделал дел», — сказал он, сидя в сиянии света приборной панели, похожий на Нечто из «Фантастической четверки» в кожаной куртке, и протянул мне носовой платок. «Вот, обмотай руку».
Я так и сделал, а затем открыл дверь. «Спасибо, что не дал им убить нас».
«Я тут ни при чем», — сказал он. «Я просто был там по просьбе Ремо. Я все равно был в том районе, так что поехал как его представитель. Я не знал, убьет вас двоих Жаб или нет, и не мне было останавливать его, если он попытается. Ты все еще здесь, потому что Жаба решил оставить тебя в живых после того, как Ремо замолвил за тебя словечко».
«Передай Ремо спасибо», — сказал я.
«Может, тебе стоит сказать ему это самому».
«Да, ты прав. Я так и сделаю».
Телли улыбнулся. «Тебе это сошло с рук, Сонни».
«Сейчас мне так не кажется, но я еще дышу и отделался легким испугом. Жаль только, что Крэш не может сделать то же самое».
«Что с тобой?»
Внезапность его смены тона удивила меня. «Что ты имеешь в виду?»
«Наказания были в любом случае», — сказал Телли. «Единственная причина, по которой ты избежал побоев, — это то, что Крэш понес свое наказание. А потом он понес твое. Одна рука была его, другая — твоя».
Мое сердце упало, и я не был уверен, хочу ли я плакать или сломать что-нибудь. Наверное, и то, и другое,
