- Простите,- пробормотала я.- Возможно, вы меня не помните…
- Странная девушка с большими глазами, пришедшая за помощью, но отказавшаяся её принять,- улыбнулся он.- Я надеялся, что наша встреча не была последней.
- В этот раз я действительно пришла за помощью, и просьба моя довольно необычна,- я вытащила из сумки склянку.- Вы можете освятить эту землю?
Отец Энтони устремил на склянку помрачневший взгляд, потом посмотрел на меня, будто хотел заглянуть в душу.
- Значит, освящённая земля всё же служит от них защитой.
Я едва не уронила склянку. На лице преподобного отца отразилась печаль.
- Бедное дитя,- прошептал он.- Я так надеялся, что ошибся.
От удивления я не могла произнести ни слова.
- Не пугайтесь, дочь моя. Я сразу обратил на вас внимание. В вас было что-то…- он развёл руками.- И потом, когда закрывал за вами дверь, мне показалось, я почувствовал присутствие…
- Вы знаете, кто они, преподобный отец?- выпалила я.- Знаете, как их можно убить?..
- Всё, что я знаю, это то, что они существуют. Я был ребёнком, когда впервые увидел одного из них, и его вид меня потряс. Уже тогда я знал, почему стоит бояться темноты. Но годы шли, и детские страхи забылись, пока мне снова не было послано напоминание о том, что я отличаюсь от других. Вы знаете, о чём я говорю. Вы ведь тоже обладаете этим даром, что хуже любого проклятия. Я видел, как смерть коснулась моего отца и братьев – накануне автокатастрофы, унёсшей их жизни. Я заранее знал о смерти моей жены, которая даже не была больна. Я видел и другие вещи…- его голос пресёкся.- Никогда бы я не пожелал подобной судьбы ближнему. И то, что этим роком отмечено юное, невинное создание…
- И вы никогда не пытались узнать, что это за существа?- вопрос прозвучал резче, чем я хотела.
- Помните, что я сказал о статуе, которая произвела на вас впечатление, и что она значила для меня? Я не нашёл в себе сил оставаться в мире, который внушал мне такой ужас, и предпочёл отгородиться от него стенами этой святой обители в надежде, что зло сюда проникнуть не сможет… До сих пор я даже не знал этого точно.
Я молча уставилась на склянку, отец Энтони вздохнул.
- Подождите здесь. Я принесу всё необходимое.
Когда он ушёл, я рассеянно опустилась на скамью. Ещё один "стоящий меж двух миров", уникум человеческого мира, появление которого – такая редкость. И я встречаю его, хотя и надеяться на нечто подобное не приходило мне в голову. И что? Он знает даже меньше меня, и уже этим напуган. И слаб…
Отец Энтони вернулся быстро.
- Можем начинать, дочь моя.
Прислонившись к каменной колонне, я равнодушно наблюдала, как отец Энтони положил склянку на накрытый белоснежным покрывалом алтарь и, бормоча "In nomine Patris et Filii et Spiritus Sancti"[1], провёл обряд.
- Теперь эта земля освящена. Да поможет вам Бог.
- Спасибо, преподобный…
- Вам не за что благодарить меня. Я не могу оказать помощи, которая вам действительно нужна. А это,- он махнул на склянку,- не стоит упоминания.
Слабо улыбнувшись, я повернулась к выходу, но он вдруг спросил, и голос его дрогнул:
- Кто они, эти существа? Демоны?..
- Зачем вам это знать?
В светло-карих глазах преподобного отца мелькнула горечь.
- Не судите меня, дитя. Нам не дано выбирать, какими появиться на свет. Я, к сожалению, был рожден не дубом, а тростником.
- За что мне судить вас? Способность, подобная нашей, проявляется не часто, и я никогда не думала, что встречу другого, обладающего ею. Но вот встреча произошла, и я ощущаю своё одиночество сильнее, чем когда-либо…
- Одиночество – наш неизбежный удел,- тихо согласился отец Энтони.- Но, если вам потребуется утешение, или просто захочется поговорить, знайте: здесь вы найдёте человека, который вас выслушает.
Поколебавшись одно мгновение, я испытующе посмотрела на него.
- Я не знаю, способны ли мы видеть собственную смерть. Вы… можете сказать, коснулась ли она меня?
Лицо отца Энтони стало серьёзным, взгляд – задумчивым.
- Нет, дитя моё, я не вижу возле вас смерти. Но не вижу и жизни…
Покинув собор, я ещё долго и без цели кружила по улицам. В душе царил ад. Конечно, отец Энтони – всего лишь человек, а людям свойственно ошибаться, но всё равно его слова не шли из головы. Хотя что с того? Разве даже зная что мне суждено умереть, я бы отказалась от задуманного? Совершенно непрошенно в памяти возникли давно забытые сцены из детства, первый день в школе, сосед по парте, с которым мы постоянно дрались, выпускной вечер, поступление в университет, первый год учёбы… Это время казалось таким далёким и нереальным, полным наивных надежд, над которыми теперь хотелось смеяться. Я вспомнила, как часто и грандиозно мы мечтали о будущем с Дженни, и щемящая тоска сжала сердце. Дженни… Что бы ни случилось, она уже не застанет подругу, которую когда-то знала. Моя прежняя суть ушла, моё отношение к миру изменилось до неузнаваемости, я перестала быть тем, кем была… Я выудила из сумки телефон, испытывая почти физическую потребность поговорить с ней немедленно. Но, к моему разочарованию, мобильный Дженни был отключен. Вздохнув, я глянула на часы – пора отправляться домой. Винсент должен вернуться через час, а мне ещё нужно подготовиться к его приходу.
Последние два дня прошли для меня в неустанных поисках, но Винсент не подозревал ни о чём – к этому я приложила все усилия. После того, как Винсент устроил праздничный ужин для меня, я устроила нечто подобное для него. В последовавший за тем вечер мы ужинали в одном из любимых ресторанов Винсента. При этом я чувствовала себя почти счастливой, чему в немалой степени способствовали избавление от общества Доминика и обожание, светившееся в глазах Винсента. Уже пару раз он упомянул, что, кроме перевозки вещей, на эти выходные запланировал ещё кое-что, ведь это – первые выходные, которые мы проведём вместе. Причина, способная нарушить эти планы, должна была оказаться веской. Но свою историю я продумала хорошо, и, едва Винсент переступил порог, чуть не рыдая, бросилась ему на шею. В ответ на его тревожные расспросы я, запинаясь, рассказала, что близкая подруга попала в аварию и находится в больнице в критическом состоянии – её сестра позвонила час назад. Родители их – во Франции и смогут вернуться только послезавтра, поэтому Никки – так я назвала сестру – очень просила меня приехать.
- Где это?- Винсент утешающе погладил меня по волосам.- Я тебя отвезу.
Всхлипнув, я замотала головой.
- Это в другом городе, на автобусе ехать пару часов. Я поеду завтра утром, и лучше сама… Мне будет спокойнее, если ты останешься дома.
Винсент попытался спорить, но я убедила его отпустить меня одну. За ужином он был настолько задумчив, что меня начали мучить угрызения совести. Под конец, не выдержав, я перебралась со стула на его колени и ласково потрепала его по щеке. Винсент посмотрел на меня полным тоски взглядом.
- Ужасно, когда такое происходит… Авария, несчастный случай, неожиданная болезнь. Я ведь тоже едва не потерял тебя так… До сих пор, когда об этом вспоминаю, всё внутри обмирает.
Приняв беспечный вид, я взьерошила его волосы.
- Не стоит об этом вспоминать. Всё ведь кончилось благополучно.
- Тогда – да. Но, пережив подобное раз, невозможно избавиться от мысли, что это может повториться,- он заглянул мне в глаза.- Если с тобой что-нибудь случится, я… не смогу с этим справиться.
У меня сжалось сердце. Я и не задумалась о том, что будет с Винсентом, если я не вернусь из Норвегии. Он ведь даже не будет знать, что со мной произошло… Но тут я представила, как превращаюсь в бездушное кровососущее существо, представила вечность, в которой Доминик станет моим всевластным хозяином, и пошатнувшаяся было решимость окрепла вновь. Надеясь, что руки дрожат не слишком сильно, я погладила Винсента по лицу и прильнула к его губам. Мне было нечего сказать, что не оказалось бы очередной выдумкой, но в поцелуй я вложила всю душу, которая у меня пока была. Винсент порывисто прижал меня к себе, ладони заскользили по моей спине, по волосам, поцелуи становились всё требовательнее и настойчивее… И о смерти мы в ту ночь больше не вспоминали.
