Он так и сделал. Вечером, оставшись наедине с самим собой, Андрей, боясь наступления реакции на утренние события, попытался отвлечься приятными мыслями об Анне О.
«Так, завтра день плюс неделя… Тогда можно будет забрать Анну из этого лагеря… Август впереди. Если будут меня здесь теребить – уволюсь к чертовой бабушке, увезу Анну в Москву…»
Было половина седьмого вечера. Андрей открыл окно, послушать, пищат ли его быстрокрылые соседи и какую сулят погоду. Но ни писка, ни стремительных пролетов за окном не ощущалось. Рискуя вывалиться на заброшенный внутренний двор, Андрей высунулся в окно почти по пояс.
«Вот мне сейчас на голову или в глазик – плюх!..»
Но похоже, колония была покинута. Из гнездышек не высовывались любопытные желтые клювики, не сновали туда-сюда, отчаянно вереща, хлопотливые родители.
«Они что – улетели вовсе? – огорчился Андрей, втягиваясь назад в комнату. – Детки подросли, и они все вот так, в стайку, и на юг? Не дожидаясь осени? М-да…»
Решив перед вечерним чаем позвонить Анне, Андрей вызвал на мобильнике ее номер. Она ответила почти сразу:
– Андрюшик, я занята!
– Чем это?
– Праздник окончания смены готовим. Дел невпроворот. А что случилось?
«Почувствовала, что мне плохо?»
– Ничего, просто проверяю тебя.
– Я все понимаю и все делаю, как ты сказал. Но ты здоров, нет?
– Я дома, здоров и благополучен.
…Даже коротенький разговор с Анной его утешил. Раз она чувствует его состояние – значит, любит.
«Господи, поскорей увезти ее и самому уехать из этого города!.. В пыльную, шумную Москву, где нет водяных коней, поскольку в Москве-реке даже рыба не водится».
Мысли были скорее тревожные, чем приятные, но заснул Андрей быстро, ужасов с участием необъятной Любы и злого, как цепной Шарик, Володеньки не видел и проснулся под издевательское вяканье будильника.
Пришел в редакцию, приземлился на стул и вдруг почувствовал, что стул под ним… подозрительно сырой.
«Ха, я что – уделался и не заметил?» – хмыкнул Андрей и привстал.
– Кто сидел на моем стуле и на…ал на него? – громко провозгласил Андрей, вставая в полный рост.
– Чего? – подняла голову Валя.
– Кто написал на мой стул?… Сырой стульчик-то, а?
– Ну, не знаю…
Она округлила глаза в преувеличенном недоумении.
– Может, уборщица переусердствовала?
– Ага, как пыль со стола вытереть, так ее нет, а вот обивка – хоть выжми. Хорошо, хоть заметил, а то так бы и ходил с пятном на штанах.
Андрей отставил стул и взял другой – с пластмассовым сиденьем, предназначавшийся для гостей.
– Сейчас высохнет, – пробормотала Валя, возвращаясь к печатанию.
В комнату заглянул Борода, как всегда жизнерадостный.
– Как дела, сынок?
– Задания есть?
– Пока нет, номер собрали.
– Тогда я свои дела в порядок приведу.
– А, давай. Если надо что – обращайся.
Андрей, вроде настроившись на отъезд, решил собрать свое профессиональное «портфолио». У него набралось много оригинальных публикаций – с такими не стыдно предложить себя в самое крутое издание… Чего он только не раскопал за этот год!
Надо собрать лучшие статьи, скомпоновать папку… Разоблачение кровожадного водяного коня послужило бы прекрасным апофигеем его здешней карьеры, но тему подмял под себя Борода…
– Михал Юрич, вы на целый день засели?
– Да-да, не отвлекай, – торопливо ответил Борода, когда Андрей остановился на пороге его комнаты.
– Машину взять можно?
– А куда ты намылился?
– Аню Озерных навестить. У них там какой-то праздник намечается грандиозный.
– Ага… Костика взять думаешь?
– У них свой фотограф, – лихо соврал Андрей. – Поделится материалом, я думаю.
– А, ну давай… К обеду вернешься?
– Вернусь.
То, что он через час увидит Анну, как-то радовало, и из города Андрей выехал почти в радужном настроении. Поселок Первомайский промелькнул полоской слившихся в один дощатый забор палисадников. Разумеется, у входа на территорию опять никого не было, и, заперев машину, Андрей пружинисто пошел по территории. Откуда-то неслись упругие волны звонких детских голосов, репетировавших какую-то речевку.
«Черлидинг по-российски! Где-то тут и моя русалка репетирует?»
– Гражданин, вы куда? Сюда нельзя! – кто-то грубо схватил его сзади за плечо.
Андрей инстинктивно вывернулся и оглянулся. Это был охранник в форме, но не из тех, которых он видел в прошлый раз.
– Во-первых, руки придерживай, во-вторых, я могу находиться где хочу, а в-третьих, у входа на территорию стоять надо, раз нельзя.
Парень примерно его возраста и тоже не хилый, поджав губы, обежал Андрея оценивающим взглядом. Андрей решил не усугублять конфликт.
– Вообще, мне к руководству – оно меня знает. Я корреспондент «Крестьянской газеты».
Андрей, не дожидаясь ответа, продолжил путь, чувствуя, что охранник если и не бежит за ним, то очень пристально смотрит вслед. Сейчас, поди, доложит толстой начальнице. Ну и пусть.
– Девчонки, а мне бы Анну Аркадьевну?
Андрей притормозил рядом с группкой молоденьких девчонок.
– А вы ей кто? – неумело, но старательно состроив глазки, спросила одна.
– Любимый человек, – довольно ухмыльнулся Андрей.
– Да-а-а?
– Да, куколка, да! Так где она?
– А в столовке со своей малышней тусуется.
– Спасибо, хорошеньчики, – еще раз расплылся Андрей и пошел, даже чуть вразвалочку, к длинному, смахивающему на барак сооружению.
Внутри было сумрачно, пахло парами манной каши на молоке. Поодаль, на свободном от столов и стульев месте, разучивали какой-то несложный танец малыши лет шести.
Анну он заметил сразу – она сидела вполоборота и руководила перемещениями детишек, большей частью девочек. Андрей постоял минуты три – до того, как его заметили дети. Анна, невольно проследив за их взглядами, встрепенулась.
– Так, пять минут отдыхаем, но не расходимся!
Анна на ходу провела по волосам ладонями – причесалась, ага! – и, не останавливаясь, увлекла его за руку вон из столовой.
– Ты чего – не рада меня видеть? – спросил Андрей, прекрасно видя, что она рада.
– Ох, просто никак не ожидала… Что-нибудь случилось?
– Да нет, захотел увидеть любимую женщину.
– А… А это что?
Анна сосредоточенно рассматривала розовый рубчик на его виске.
– Пустяки – бандитская пуля. Уже прошло.
– Что, правда?
– Ну, правда. Как я тогда тебя сюда отвез – до дома не дошел, подрался.
– Ох, господи…
– Им гуще перепало, не беспокойся.
Анна опустила в изнеможении руки, отвернулась. Воспользовавшись тем, что она на время утратила бдительность, Андрей прижал ее к себе. Она не возражала, и ему удалось забраться носом в светлые пушистые волосы на макушке.
