— Продал, Росс?
— Где ты, Холдейн?
Вопрос Дэн проигнорировал.
— Мануэльо и Уэкслерш сейчас находятся в той самой квартире в Уэствуде, связанные, с кляпом во рту, один на полу, второй в ванной. Я бы спустил их обоих в канализацию, если бы они могли пролезть в сливное отверстие.
— У тебя и впрямь наркотический бред.
— Остынь, Росс. Из «Паладина» уже послали туда двух парней, чтобы они посидели с твоими мальчиками, а я позвонил одному репортеру из «Таймс», а другому из «Джорнэл». Позвонил в полицейский участок, не твой, а местный, представился, объяснил, что предпринималась попытка убийства, и они уже выслали патрульные машины. Так что будет тот еще цирк.
Мондейл заговорил после долгой паузы:
— Миссис Маккэффри собирается дать показания, обвинив Уэкслерша и Мануэльо в покушении на убийство?
— Начинаешь волноваться, Росс?
— Они — мои детективы. Я несу за них ответственность. Если они сделали то, о чем ты говоришь, я хочу, чтобы их должным образом обвинили в содеянном и приговорили к заслуженному наказанию. Гнилые яблоки в корзине к добру не приводят. Я не верю в защиту чести мундира. От этого один только вред.
— Что с тобой, Росс? Ты думаешь, я записываю наш разговор? Ты думаешь, кто-то нас прослушивает? Так вот, никто не прослушивает, магнитофона нет, так что прекращай этот фарс.
— Я не понимаю твоего отношения, Дэн.
— Никто не понимает.
— Не знаю, с чего ты решил, что я замешан в этой истории. — Актером он был отвратительным. Неискренность выпирала, словно пришепетывание или заикание. — И ты не ответил на мой вопрос. Миссис Маккэффри собирается дать показания, обвинив Уэкслерша и Мануэльо в покушении на убийство, или не собирается?
— Не сегодня. Я увез оттуда Лауру и Мелани, и какое-то время они побудут со мной, спрятанные в надежном месте. Я знаю, ты разочарован. Они бы стали легкой добычей для снайпера, если б остались на виду, не так ли? Но я никому не скажу, где они. Я не допущу их встречи с копами любого участка, не позволю им дать показания или прийти на опознание Уэкслерша и Мануэльо. Я больше никому не доверяю.
— Странные ты ведешь речи, Дэн.
— Да уж, такой вот я недоверчивый.
— Послушай, ты не можешь брать на себя персональную ответственность за жизнь Маккэффри.
— Однако беру.
— Если им нужна охрана, мы должны обеспечить ее силами нашего участка. Об этом я и думал, посылая Уэкслерша и Мануэльо. Одному тебе не справиться. Господи, эти люди — не твои близкие родственники, ты же знаешь. Ты не можешь вести себя так, будто у тебя есть законное право на обеспечение их безопасности.
— Если они захотят, чтобы я их охранял, я с этим справлюсь. Они — не мои родственники, ты прав, но тем не менее… У меня есть в этом личный интерес.
— О чем ты говоришь?
— Ты сам сказал об этом, в «Пентаграмме». Для меня это не обычное расследование. Вот почему я так вцепился в него. Я увлекся Лаурой. Я жалею девочку. Мне они ближе, чем другие жертвы преступников, так что поимей это в виду, Росс.
— Это более чем достаточная причина для того, чтобы отстранить тебя от расследования. Ты более не можешь объективно оценивать ситуацию.
— Пошел на хер.
— Этим и объясняется твоя враждебность, истеричность, все эти паранойяльные версии заговоров.
— Это не паранойя. Заговор есть, и ты это знаешь.
— Я все понял. Ты обезумел.
— Я просто предупреждаю тебя, Росс, дай задний ход. Только для этого я тебе и звоню. Ради трех слов: дай задний ход. — Мондейл молчал. — Эта женщина и этот ребенок мне очень дороги.
Мондейл тяжело дышал в трубку, но никаких обещаний не давал.
— Клянусь богом, я уничтожу любого, кто попытается причинить им вред. Любого.
Молчание.
— Тебе, возможно, удастся убедить Уэкслерша и Мануэльо держать язык за зубами. Я не удивлюсь, если ты найдешь способ снять с них все обвинения и закрыть дело. Но, если ты будешь и дальше преследовать Маккэффри, я порву тебе глотку. Клянусь в этом, Росс.
Наконец Мондейл заговорил, но о другом, словно и не слышал предупреждения Дэна:
— Если ты не разрешишь миссис Маккэффри дать показания, тогда Уэкслерша и Мануэльо не арестуют.
— Арестуют. Показания сможет дать Эрл Бентон. Уэкслерш избил его пистолетом. Эрл в больнице, его сейчас штопают.
— В какой больнице?
— Росс, надо быть серьезнее.
И наконец в раздражении Росс показал свои истинные чувства. Дамбу еще не прорвало, но в ней появилась нитевидная трещина.
— Мерзавец. Меня от тебя тошнит. От тебя и твоих угроз. Тошнит от того, что ты висишь надо мной, как чертов меч.
— Это хорошо. Выговорись, Росс. Излей душу.
Но Мондейл снова замолчал.
— Короче, если Эрла выпишут из больницы, он сразу поедет на квартиру, чтобы поговорить с копами, которые приехали по моему вызову, дать им показания и проследить, чтобы Уэкслерша и Мануэльо арестовали по обвинениям в нападении, нанесении телесных повреждений и покушении на убийство.
Мондейл уже взял себя в руки. И больше не собирался терять контроль над собой.
— Если врачи задержат его на ночь, — продолжил Дэн, — тогда копы из местного участка приедут в больницу, чтобы взять у него показания. В любом случае Уэкслершу и Мануэльо не выскользнуть… если только ты не убедишь своих дружков снять их с крючка. И я думаю, тебе придется это сделать, чтобы Уэкслерш и Мануэльо не наговорили лишнего.
Нет ответа. Только тяжелое дыхание.
— Когда ты все уладишь, Росс, тебе, возможно, удастся убедить чифа Келси, что ни ты, ни Уэкслерш и Мануэльо не имели отношения к попытке выкрасть девочку и убить ее мать, но пресса все равно будет что-то подозревать, и репортеры не оставят тебя в покое. Они будут следить за тобой до конца твоей карьеры, ожидая твоего неверного шага.
Молчание.
— Ты слышишь, что я говорю, Росс?
Молчание.
— При наилучшем раскладе тебе удастся сохранить за собой капитанские нашивки, но из списка претендентов на должность начальника полицейского управления, составленного мэром, ты точно вылетишь. И уже никогда в этот список не попадешь. Видишь ли, Росс, это всего лишь предупреждение. Потому, собственно, я тебе и звоню. Так что слушай внимательно. Лови каждое слово. Если будешь и дальше охотиться за Маккэффри, считай, что будущего у тебя нет. Я об этом позабочусь. Я лично тебе это гарантирую. Ты уже одной ногой в пропасти, но, если не оставишь их в покое, не удержишься и в капитанах. Я столкну тебя вниз. Независимо от того, кто тебя на это подвигнул, независимо от его богатства и могущества, он не сможет спасти твой зад, если ты вновь попытаешься приблизиться к Маккэффри.
Он даже не сможет спасти твою жизнь, потому что я тебя пришибу. Картина ясна?
Молчание. И тяжелое дыхание, переполненное яростью.
— Мне хватает забот с ФБР, мне хватает забот с теми, кто финансировал Дилана Маккэффри и Вилли Хоффрица, потому что кто-то действительно очень хочет заполучить девочку, но будь я проклят, если мне еще придется тратить время, силы, энергию на тебя, Росс. Этой ночью ты уйдешь из группы, созданной для ведения этого расследования, и передашь свои полномочия кому-то еще до того момента, как с Уэкслерша и Мануэльо будут сняты все подозрения. Понятно? Это не предложение, Росс, это приказ!
— Ты говнюк.
— Какой уж есть. И вот что, если сейчас ты не скажешь то, что я хочу услышать, Росс, я кладу трубку. А после того, как я положу трубку, ты уже не сможешь передумать.
Молчание.
— Хорошо… прощай, Росс.
— Подожди.
— Извини, очень спешу.
— Хорошо, хорошо. Я согласен.
— На что?
— На то, что ты говорил.
— А конкретнее?
— Я выхожу из этого расследования.
— Мудрое решение.
— Я даже уйду на неделю на больничный.
— А-а-а, неважно себя чувствуешь?
— Я выйду из расследования, я буду обходить Маккэффри за милю, но взамен кое-что попрошу.
— Что?
— Я не хочу, чтобы Бентон, ты или Маккэффри давали показания относительно Уэкслерша и Мануэльо.
