— Когда это случилось?
Я понял его вопрос. Ему было важно знать, вернулся ко мне мой прежний облик до или после происшествия с чудовищем. Но на его вопрос я не ответил.
— Пап, познакомься. Это Линди.
— Рад вас видеть, Линди.
Отец скользнул по ней оценивающим взглядом телевизионного профессионала. Наверняка заметил футболку с портретом Джейн Остин, старенькие кроссовки, нефирменные джинсы. Все, кроме ее лица. Очень похоже на моего отца. Неужели он боялся встретиться с ней глазами?
— Что ж, это надо отметить. Свозить вас куда-нибудь на завтрак?
Это тоже было в отцовском стиле. Теперь он готов показаться с сыном на публике. Теперь это будет работать на его рейтинг.
Я взглянул на Линду. Она поморщилась.
— Спасибо за приглашение, но не сейчас. Мне нужно поговорить с Уиллом и Магдой. Они ведь были со мной все это время. А потом я завалюсь спать. Глаза слипаются после бессонной ночи.
Я насладился кислым выражением отцовского лица, потом сказал:
— Но вскоре мы это обязательно пышно отпразднуем.
Через год.
Отец уехал. Часы показывали без десяти пять, Уилл, естественно, спал, но мне было нужно его разбудить. Я постучал в его дверь. Молчок. Я постучал громче.
— Адриан, может, все-таки дадим ему выспаться? — спросила Линди, повисая у меня на плече. Я знаю другие способы скоротать время. Я безумно по тебе соскучилась.
— Я тоже, — сказал я, целуя ее в сотый раз.
Мне вспомнилась зима, когда я остался один и был таким же мертвым внутри, как мои загубленные розы. Правда, тогда я уверял себя, что все нормально.
— У меня есть серьезная причина разбудить Уилла. Думаю, вскоре ты со мной согласишься.
Я постучал еще громче.
— Открывай, неисправимый соня!
— Времени сколько? — донесся из-за двери заспанный голос.
— Выйди на минутку. Потом можешь снова спать… если получится.
— Я спущу на тебя Пилота.
— Он не сторожевой пес. У него другие функции.
За дверью снова все стихло. Я подумал, не заснул ли мой дорогой учитель. Потом раздались шаги. Дверь открылась.
Я специально включил в коридоре свет и теперь смотрел, как на него отреагирует Уилл. Вначале он закрыл глаза ладонями. Потом осторожно отнял руки. Огляделся по сторонам и лишь тогда заметил меня.
— А… вы кто?
— Адриан. А это Линди. Ты нас видишь?
— Да. По крайней мере, мне так кажется. А может, это сон во сне? Помнится, когда мы встретились, ты уверял меня, что ты чудовище.
— Ты тоже уверял меня, что ты слеп. Но жизнь не стоит на месте.
Уилл хохотал и кружился по комнате.
— Да! Жизнь не стоит на месте. Невероятно! Вот ты какая, Линди. Значит, вернулась к Адриану?
— Я сама толком не понимаю, как это произошло, но я счастлива. Очень счастлива.
Она обняла Уилла. Пилот сообразил, что в его собачьей жизни тоже настали перемены, и из поводыря вдруг превратился в обычную собаку. Он прыгал, лаял и лизал всем руки.
Когда мы подустали от прыжков, танцев и прочих экстравагантностей, я спохватился:
— А где Магда?
Если Кендра сдержала обещание, перемены настали и для Магды. Она должна вернуться к своей семье. Я вдруг понял, что очень не хочу расставаться с Магдой. Почему бы ей не остаться с нами? Дом большой, хватит места для всей ее семьи.
Я подбежал к двери ее комнаты. Линди следовала за мной. Я постучал. Ответа не было.
Тогда я открыл дверь. Комната была пуста.
— Нет! — закричал я.
Я забыл обо всем. О том, какие великие события произошли в нашей с Линдой жизни. О том, что ожидало нас впереди. Я испытал то же чувство, что и много лет назад, когда мать ушла от нас.
— Я даже не успел с ней проститься. Она уехала. И записки не оставила.
Линди с сочувствием глядела на меня. Вся моя радость погасла. Я уже собирался выйти из опустевшей комнаты, как вдруг заметил на кровати какой-то блестящий предмет.
Это было зеркало. Точно такое же зеркало в серебряной оправе. Я вспомнил, как разбил подарок Кендры, пытаясь выбраться из вагона подземки. Это зеркало было целехонькое. Взглянув в него, я увидел стройного голубоглазого блондина. Даже легкий загар на лице. А рядом из зеркала на меня смотрела самая красивая на свете девчонка. Кто-то с этим не согласится, но для меня она была самой красивой.
— Хочу увидеть Магду, — сказал я зеркалу.
В нем мгновенно появилось лицо Кендры.
— Где Магда? — спросил я у Кендры.
— Поднимайся на крышу. Скоро восход.
Мы пошли на пятый этаж. Я очень давно сюда не забредал. Оказавшись тут вместе с Линдой, я вспомнил череду одиноких дней, когда я сидел на старом пыльном диване, читал книги и глазел в окно. Потом я вспомнил, как однажды мы пришли сюда вместе. Замечательно, когда жизнь дарит тебе второй шанс.
На пятом этаже имелась лесенка, ведущая на крышу. Я поднял люк, вылез сам и помог вылезти Линде.
Крыша была плоской, с парапетом, позволявшим без опаски по ней ходить. Над городом вставало солнце. Нью-Йорк на восходе — самое удивительное место в мире. Люди обожают смотреть на силуэт Манхэттена. Но куда прекраснее видеть, как над такими разными городскими зданиями поднимается солнечный диск. Это особенно прекрасно, если смотришь на восход и держишь за руку любимую девушку.
Я поцеловал Линде руку.
— Смотри. Какое удивительное утро. Мы навсегда его запомним.
Однако Линди смотрела не на восход и не на меня. Вскоре я понял, куда она глядит.
На крыше стояла Кендра. Я впервые после ночи заклятия видел ее. Как и тогда, она выглядела неотразимо. Пурпурные, зеленые и черные волосы обрамляли ее лицо и вились по плечам. Кендра была в черном длинном платье. На парапете за ее спиной сидела стая ворон с пурпурными, зелеными и черными перьями, подсвеченными восходящим солнцем.
— Ты потрясающе выглядишь, Кайл.
— Адриан. Это имя подходит мне больше.
— Я тоже так считаю.
Она подошла к Линде. Точнее, подплыла или даже подлетела.
— Линди, мы до сих пор с тобой не встречались. Меня зовут Кендра.
— Та самая Кендра?
В полицейском участке нам пришлось ждать, пока освободится дежурный инспектор, и я успел рассказать Линде про Кендру.
— Да, Линди. Та самая ведьма Кендра. Некоторые назвали бы меня злой ведьмой. Во всяком случае, именно я наложила заклятие на Адриана.
— И ты этим гордишься?
— Немного. Он стал лучше, чем был.
Увидев замешательство Линды, я кивнул. Кендра говорила правду.
— Должна сознаться: раньше я колдовала куда менее успешно. В молодости я была очень порывиста. Случалось, превращу человека в лягушку, а уж потом начинаю задавать вопросы. Сообществу ведьм это очень не нравилось. Они говорили, что своими действиями я могу привлечь нежелательное внимание к ведьмам и вызвать гонения, как в случае с салемскими ведьмами. В наказание меня отправили в ваше время, в Нью-Йорк, в качестве обычной прислуги. Мне запретили применять колдовские чары.
