Глава XXIX
Чинарский остановил машину, немного не доезжая до дома. Нужно было купить кое-какие продукты. Взял колбасы, сыра и пару банок консервов. Немного подумав, спросил еще селедку и пельмени. Давно не ел чего-то горячего – одни холодные закуски. Прикупил также банку майонеза, кетчуп и упаковку свежих помидоров. Пока он будет ждать, можно нормально перекусить.
Подсознание говорило ему, что купил он не все. Он на секунду выпрямился и оглядел битком набитые полки. Конечно, он забыл пиво! Никогда не помешает.
– Две «Балтики», – показал он на полку, – «девятки».
– Сразу надо говорить, – попеняла ему плоская, как доска, продавщица, вытаскивая из холодильника пиво.
– Тебя что, доча, недотрахали сегодня? – мягко возразил ей Чинарский. – Я тебе выручку делаю, а ты огрызаешься…
– Что ты себе позволяешь? – начала было возмущаться она, но Чинарский зыркнул на нее, как заклинатель на очковую кобру.
– Заткнись, лахудра, – шепотом произнес он, – у меня сегодня нет настроения.
Она сразу затихла, молча выставив на прилавок две бутылки.
– Так-то лучше, – устало произнес он, забирая пиво. – И пакетик, чтобы все это сложить.
– Пять рублей, – ехидно сказала доска.
– Хоть десять.
Из магазина он вышел в приподнятом настроении. Пока добирался до квартиры, с удовольствием выкурил сигарету. Дома зажег плиту и поставил кастрюлю с водой – для пельменей. Пока нагревалась вода, открыл бутылку пива и сделал несколько глотков. Золотистая жидкость холодным потоком пробежала по жилам.
Он отставил бутылку и принялся резать сыр и колбасу, открывать майонез и кетчуп, крошить помидоры. Зелени, к сожалению, не было, но Чинарский решил, что будет и так неплохо.
Он только собирался запустить пельмени в закипевшую воду, как где-то вдалеке раздался телефонный звонок.
Чинарский ринулся в прихожую, но телефона там не оказалось. Нашел он его на стиральной машине в ванной.
– Антонов? – Он торопливо поднял трубку.
– Не совсем, – ответил знакомый, но совершенно не антоновский голос.
Сперва Чинарский подумал, что художник набрался до положения риз и поэтому бурчит в трубку что-то несвязное, но голос был четким и спокойным.
– Кто это? Мне должны позвонить.
– Он не позвонит.
– Коршунов? – прохрипел Чинарский, потому что у него вдруг пересохло в горле.
– Верно, – усмехнулся голос в трубке. – Хочешь увидеть своего приятеля живым?
– Что ты с ним сделал, сволочь?
– Пока ничего. Но если ты не приедешь через час по указанному мной адресу, я буду от него отрезать по кусочку каждую минуту. Очень острым ножом. Ты этого хочешь?
– Нет, – выдавил из себя Чинарский.
– Тогда ты бросишь все и приедешь в Новопрудное. От остановки направо. Дом с красной металлической крышей. Никого не спрашивай. Дверь будет открыта. Если приведешь ментов, твой приятель взлетит на воздух.
– Погоди… – вставил Чинарский, но трубка уже издавала короткие гудки. – Вот паскуда! – выругался он.
Часы показывали начало одиннадцатого. Нужно было торопиться.
На секунду мелькнула мысль о Дудуеве, но Чинарский тут же отмел ее: псих действительно мог выполнить свое обещание, если бы заметил каких-то подозрительных людей. Поэтому Чинарский решил ехать один.
Он выключил газ, оделся и пошел к выходу, но вдруг, как бы вспомнив о чем-то, задержался. Вернулся в комнату и достал из-под груды наложенного в тумбочке белья выкидной нож с наборной рукояткой. Этот нож подарил ему один из зэков, вышедших с зоны. Чинарский надавил на незаметную кнопку, и, вытолкнутое сильной пружиной, выскочило тонкое острое лезвие. Оно даже было красиво по-своему. Такое изящное и серебристое.
Он убрал лезвие в рукоятку и бросил нож в карман пальто.
– Новопрудное, – сказал он, усаживаясь на заднем сиденье такси.
Водитель заломил несусветную цену, но Чинарский торговаться не стал, не было времени.
– О’кей, – согласился он, откинувшись на спинку.
* * *
От Катерины не укрылась растерянность тети Маши. Та встретила ее с радостным выражением лица, но в глубине глаз и в движениях сквозило беспокойство. Тетя Маша напоминала разбалансированный механизм. Она не знала, куда деть руки, и этот ее обескураженный вид стал еще более заметен, когда Катерина спросила об Александре. Тетя Маша опустила глаза, потом подняла их и неловко улыбнулась.
– Он скоро приедет, – выдавила из себя Мария Митрофановна.
Здесь уже опешила Катерина. Ее синие глаза округлились.
– Так он не в больнице?
– Был, – кивнула, как марионетка, Мария Митрофановна, – но выписался. Вчера… – смущенно добавила она.
– Он выздоровел?
Нет, Катя не чувствовала себя обманутой, она радовалась за брата. Но ситуация все же таила в себе некую двусмысленность.
– Ему стало лучше, все нормализовалось. – Тетя Маша чувствовала себя загнанной в угол.
– Если б я знала, я бы поехала к нам домой! – воскликнула Катя.
– Саша звонил только что… Попросил, чтобы ты его подождала здесь. Он скоро приедет, – застенчиво улыбалась Мария Митрофановна. – А пока я тебя покормлю. Я приготовила отбивные под сыром.
– Нет, спасибо, я не голодна. – Катя сняла кожанку и прошла в заставленную старинной мебелью гостиную. – Здесь мало что изменилось, – обозрела она комнату. – Чудесно… Такой ретро-стиль…
Мария Митрофановна заторможенно кивала.
– И все-таки ты, наверное, голодна!
– Да нет. – Катя плюхнулась в кресло и вытянула ноги. – Устала немного.
– Ну, расскажи, как вы там живете? – Мария Митрофановна села на диван, но тело ее было по-прежнему скованным.
– Ничего особенного, – усмехнулась Катя.
– А что же ты волосы остригла? У тебя же были такие замечательные волосы! – вздохнула тетя Маша.
– Некогда, да и лень ухаживать, – приподняла плечи Катя. – Я много занимаюсь, а потом еще парти (вечеринки), поездки в город… Мама хочет переехать в Торонто. Там можно найти более престижную и высокооплачиваемую работу.
– А выглядишь ты замечательно! – улыбнулась тетя Маша. – Даже чуть поправилась.
– На три кило! – игриво поморщилась Катя. – О чем страшно жалею.
– Нет, тебе идет, – мягко возразила Мария Митрофановна. – Чего ж доской ходить!
– Худоба молодит, – не согласилась Катя. – Кстати, мне в аэропорту попался один такой плюгавенький мужичок… Говорил, что мне надо опасаться брата. В общем, нес всякий бред…
Она пристально посмотрела на тетю Машу.
– Не знаю, – пожала та плечами. – Саша должен был ехать тебя встречать, но у него появилось какое-то важное дело. Так, по крайней мере, он сказал.
– Ему нужно сохранять покой. Я проконсультировалась со знакомой – она врач. Панкреатит – это очень серьезно! – сдвинула брови Катя.
– Да, – машинально кивнула Мария Митрофановна.
– Чем занимается Александр?
– Изобретает. – Глаза Марии Митрофановны залучились боязливой нежностью.
– Не бросил кулинарию? – как-то удивленно спросила Катя.
– Нет, наоборот, делает успехи. – Тетя Маша приободрилась.
– И все-таки странный мне попался тип… Алкоголик чистой воды!
– Я смотрю, ты хорошо говоришь по-русски, – расплылась в улыбке тетя Маша.
– Стараюсь не забывать. Мама говорит намного хуже. Она хочет натурализоваться по полной программе, – с оттенком скептического пренебрежения проговорила Катя.
– Натурализоваться? – переспросила тетя Маша.
– Ну, стать канадкой на все сто, – язвительно усмехнулась Катя. – Вот она обрадуется, что Сашке полегчало и ей не придется ехать в Россию!
– Не надо так о маме, – укоризненно взглянула на Катю Мария Митрофановна. – И все-таки давай я тебя покормлю.
– У меня диета, – рассмеялась Катя. – Странно, разве может больной панкреатитом после обострения так быстро встать на ноги?
– Россия – страна чудес, – уклончиво ответила тетя Маша.
– Да, но что касается человеческого организма… Правда, чудо! – Катя откинулась на спинку кресла и заложила ногу на ногу.
– Хочешь, прими ванну, я дам полотенце…
– Да, было бы неплохо. Самое интересное, что у меня ключа от квартиры нет. А Сашка, вы говорите, по делам ушел?
Мария Митрофановна кивнула.
Катя принесла из прихожей сумку.
– Ой, совсем из головы вылетело. – Она расстегнула сумку и запустила туда руку. – Это вам.
Она достала обвязанную синей атласной ленточкой картонную коробку. Мария Митрофановна развязала ленту и вынула симпатичную керамическую вазочку. Ее бежевые бока украшала терракотовая вязь.
– Прелесть какая! – благодарно улыбнулась Мария Митрофановна.
Кроме вазы, Катя подарила тете Маше увлажняющий крем для лица «Лаборатуар Виши». Та была сражена подобной щедростью. В итоге она уговорила Катю разделить трапезу.
Перед тем как сесть за стол, Катя приняла ванну. Ее усталость испарилась, настроение улучшилось.
* * *
Дом с красной крышей Чинарский нашел довольно быстро. До назначенного часа еще оставалось время, поэтому он решил все тщательно обследовать.
