— Думаю, на сегодня веселья с меня достаточно, — сказала она.
…В субботу вечером Мириам зашла к Рут. Они ждали Холли, которая должна была заехать за ними и отвезти на матч по баскетболу. Они всегда ходили втроем на соревнования. Но в этот раз Мириам особенно нуждалась в своих подругах, ведь игра для Джеда была очень ответственной.
— Кажется, Джед остался доволен вечеринкой? — поинтересовалась Рут у Мириам.
— Я тоже так думаю. — Мириам растянулась на кровати Рут, разбросав свои прямые рыжие волосы по белому покрывалу. — И слава Богу!
Рут сидела на полу комнаты, держа в ладонях бело-коричневого хомяка Лиззи. Другой хомяк — Тилли — покрытый рыжевато-коричневым пушком, ползал у Рут в ногах.
— Джед рассказал тебе, что с ним происходит?
— Отчасти, — ответила Мириам. — Напряжение сказывается. Ответственные матчи, попытки получить стипендию и все такое. Но сейчас он в порядке. Я думаю.
На самом деле Мириам сознавала, что не так уж она и уверена, что с Джедом все в порядке. Когда они возвращались с вечеринки домой, он казался таким, как прежде. Его поцелуи были долгими и теплыми.
Да, ей хотелось надеяться, что с ним все в порядке.
— Кстати, а я ведь вчера не поверила Холли, — проворчала Рут. — Ты видела ее платье?
— Да уж. — Мириам потянулась за графином с содовой на ночном столике. — По-моему, все остальные не поверили ей тоже.
Мириам, что она хочет доказать? — с возмущением спросила Рут. — Почему она набросилась на Ноя вчера? И сделала это прямо на глазах у Мэй и Гарри?
— Не знаю, — задумчиво ответила Мириам. — Может, она действительно влюблена в Ноя. Она думает, что так и есть.
— Но ведь она его даже не знает, — презоительно фыркнула Рут. — Все, что она видит, — Мэй счастлива с ним. Я думаю, она просто завидует.
Мириам задумалась.
— Холли любит посплетничать. Но, думаю, в данном случае только это ей и перепадет. — Мириам улыбнулась: — Уверена, Холли слишком горяча для Ноя.
— Да уж, она разобьется вдребезги или сгорит в огне, — кисло сказала Рут.
— Если говорить о подобных страстях, то вы с Патриком на такое явно не способны.
Рут пожала плечами:
— Он — ничего. Просто я не разбираюсь в музыке. — Она рукой преградила путь Тилли, чтобы та не убежала. — Патрик весь вечер говорил только о музыке. Клянусь, он сходу назовет имя ударника любой группы.
Мириам ухмыльнулась:
— В этом он силен. Мне жаль, что ты так отвратительно провела время. Обещаю, я больше никогда не буду навязывать тебе парней.
— Вот это дело! — заявила Рут.
Девочки рассмеялись. Рут осторожно взяла Тилли и посадила ее в большой прозрачный куб, который стоял у стола. Маленький пушистый шарик сразу же побежал к емкости с водой. Проделав то же самое с Лиззи, Рут задвинула за ними дверцу из проволоки, чтобы ее любимицы не сделали ноги.
— Дом, милый дом, — проворковала Рут. — Правда, девочки?
Она повернулась к Мириам и улыбнулась.
— Я думаю, что мне гораздо интереснее возиться со своими хомяками и читать, чем ходить на вечеринки, — призналась она. — Особенно на такие, как вчера у Мэй. Ты обратила внимание на тех парней, которые остановились у дверей, когда мы выходили?
Припомнив этот эпизод, Мириам кивнула. В той крутой компании она не разглядела ни одного знакомого лица.
— Интересно, кто пригласил их? — Она допила свою содовую, поставила стакан и потянулась. — И еще мне хотелось бы знать, что так задерживает Холли?
На это Рут ничего не ответила. Она вытащила из шкафа свой рюкзак. Расстегнув его, достала спортивный свитер с капюшоном, на котором красовалась эмблема школы Шейдисайда. При этом на кровать вывалилось еще несколько вещей — щетка для волос, старенькое издание ‹‹Над пропастью во ржи›› с загнутыми уголками страниц и большой молоток.
Мириам рассеянно подняла молоток со сломанным гвоздодером. Выглядел он, мягко говоря, древним.
— Для чего этот монстр? — спросила она, похлопывая молотком по своей ладони.
Рут так резко вырвала молоток, что Мириам почувствовала боль в руке.
— Мне нужно было починить швейную машинку для занятия по труду, — объяснила Рут и помолчала. — Он принадлежал моему отцу.
Мириам не нашлась, что ответить. Отец Рут умер три года назад от сердечного приступа. Она знала, что Рут все еще переживает из-за внезапной смерти отца. И в глубине души Мириам подозревала, что это печальное событие могло служить причиной того, что Рут так упорно избегает парней. Она ведь очень любила своего отца. И теперь боялась подпускать к себе кого-то слишком близко, защищая себя, таким образом, от еще одной потери. Вполне возможно, что ремонтируя что-нибудь инструментами отца, она в какой-то мере отдавала дань его памяти.
— Извини, Рут. Я не знала.
Рут кивнула.
— Все в порядке. Серьезно. — Она засунула молоток обратно в рюкзак и запихнула его в шкаф. — Слушай, а ты случайно не знаешь, сколько времени Гарри и Холли пробыли потом на вечеринке? — спросила Рут.
Мириам услышала в голосе своей подруги наигранную веселость. Понятно, Рут захотела поменять тему разговора.
— Не знаю. Я не говорила с ней сегодня. Но Гарри играет в матче. Поэтому я не думаю, что он хотел бы веселиться всю ночь.
Мириам заметила, что Рут прикусила нижнюю губу:
— А что случилось?
Рут вздохнула:
— Ненавижу Холли за то, как она обращается с Гарри. Все ее выходки! И с платьем, и то, как она обнималась с Ноем. Все!
— По-моему, сам Гарри не очень беспокоится на этот счет, — отметила Мириам.
— Нет, беспокоится, — быстро ответила Рут. — Вчера Гарри говорил об этом со мной на вечеринке.
— В самом деле?
— Да. Он знает, что Холли не увлечена им всерьез.
Глаза Мириам расширились.
— В самом деле? — повторила она.
— Конечно. Этого не заметил бы только идиот. А Гарри не идиот. Просто он не хочет лишний раз портить себе нервы.
— Почему же он тогда все еще с ней? — спросила Мириам.
Глаза Рут стали суровыми.
— Потому что она нравится ему, — безжизненным голосом ответила она. — Я думаю, что он…
Тут они услышали, что мама Рут приветствует кого-то внизу.
— Холли приехала, — сказала Мириам.
По лестнице кто-то быстро поднимался. Дверь в комнату Рут распахнули рывком. С торжествующим видом в спальню ворвалась Холли, сверкая ослепительной улыбкой:
— Я только что узнала невероятную вещь!
— Ну что еще? — спросила Мириам.
Холли ухмыльнулась:
— После того как вы ушли, началось все самое интересное.
