Дядька Йэне только недовольно крякнул и цыкнул на мальчишку, давая тому понять, что это уже слишком. Когда начиналось светопреставление, он даже глушил генератор, боясь как бы и с ним чего не случилось. А как поведёт себя при этом вертолёт оставалось только гадать. Но уж точно, ничего хорошего бы из этого не вышло, так что гостям не мешало и поторопиться.
Солнце уже целиком скрылось за густыми пиками сосен и заметно потемнело. На тёмном небосводе одна за другой стали появляться мерцающие звёзды. С каждой минутой их становилось всё больше, и дядька Йэне как можно скорее отвёл от них свой беспокойный взор, боясь окончательно сойти с ума от этого первобытного зрелища. Звёзды и впрямь манили, даже буквально засасывали с головой, силясь, во что бы то ни стало подчинить себе человеческий разум.
Со стороны реки послышался неприметный шум, и дядька Йэне тут же прислушался, ловким движением руки стянув с лысеющей головы шапку. Парнишка посмотрел на него и одними губами прошептал: «Кажись, летят!» Но старик и без того уже отчётливо слышал тарахтение старенького вертолётного двигателя и свист лопастей, рассекающих вечерний сумрак. Этот великолепный звук он ожидал долгими месяцами, стараясь отвлечься от монотонного шума леса, и не мог спутать с чем-то ещё.
На самой линии горизонта замаячила расплывчатая точка, от одного вида которой мальчишка сорвался с места и стремглав помчался к обрыву.
-Э-ге-ге-гей! – кричал он, дико размахивая руками над головой, отчего больше походил не на обыкновенного паренька, а на первобытного индейца, впервые столкнувшегося с цивилизованным миром.
Дядька Йэне недовольно покачал головой и, заправив выбившуюся из-под телогрейки рубаху, да водрузив на место шапку, припадая на правую ногу, направился вслед за непослушным мальчуганом. Он продолжал теребить пальцем свою пуговицу, хотя и не мог до конца осознать, что же именно так тревожило его в этот момент.
Тем временем вертолёт приблизился уже настолько, что можно было легко различить его очертания. Мальчишка в нерешительности замер на самом краю обрыва и с явным сожалением смотрел вперёд, ругая судьбу за то, что та не подарила ему крылья. Тогда он бы точно ринулся в стометровую пропасть, невзирая на страх, и безмятежно заскользил под мириадами звёзд. Но это были всего лишь мысли неугомонного сорванца, который был вынужден сейчас заниматься самым своим нелюбимым делом – ждать.
Сзади неспешно подошёл дядька Йэне и тоже уставился в небо. Так они и стояли молча до тех пор, пока сверху на них не набросился сумасшедший ураган, стремительно оглушающий и сбивающий с ног.
Светка что есть мочи всматривалась в окружавшее её тёмное пространство и сильно нервничала от того, что ничего не может рассмотреть. Огромный красный шар солнца спрятался за возвышавшейся впереди горой и после этого события они продолжали монотонно лететь практически вслепую. Никого из её попутчиков данный факт, похоже, особо не тревожил, но маленькой девочке от этого не было легче. Ей в голову постоянно лезли страшные мысли, что они потерялись, и теперь будут вынуждены лететь до тех пор, пока в баках не кончится топливо, после чего либо сядут на эти ужасные ёлки, которые и не думали кончаться, либо, что ещё страшнее, попросту разобьются.
Светка судорожно теребила металлическую бляшку прижимавшего её к креслу ремня и периодически бросала жалобные взоры в сторону папы. Она сама не знала, зачем пристегнулась, но после этого ей сразу же сделалось немного спокойнее. Пару раз папа отвлёкся от своих бумаг и посмотрел в её сторону, состроив безмятежную смешную гримасу, словно говоря дочери: «Светулька, всё хорошо и мы совсем скоро приземлимся! Ну же, улыбнись мне в ответ!» Она делала то, что приказывал разум, но всё чаще и чаще смотрела в иллюминатор, за которым уже практически ничего не было видно.
После этого папа, похоже, окончательно про неё забыл, а когда впереди замаячила верхушка этой проклятой горы, то он и вовсе, как загипнотизированный, прильнул к стеклу, не в силах отвлечься на что-то другое. «И чего в этом холме было такого?» думала Светка, изгибая шею и всматриваясь в темень. Может с земли он и выглядел бы большим, но отсюда, сверху – холм как холм, ничего необычного. Однако у папы на этот счёт как всегда было иное мнение.
«Ну же, «винтокрыл», родненький выноси! – молилась девочка, обхватывая худые колени липкими от пота пальцами и заламывая суставы. – Ты ведь тут уже летал с дядей Пашей, так что должен всё знать!»
И железный «винтокрыл» словно чувству, что к нему обращаются мысли маленькой испуганной девочки, в ту же секунду затарахтел заметно тише, и Светка почувствовала, что они снижаются.
-Приехали! – послышался из кабины довольный голос дяди Паши, направлявшего своего стального друга навстречу темноте.
Светка тут же выпрямилась, а от былого страха не осталось и следа.
-Что-то и впрямь как-то быстро долетели, - послышался сзади хриплый возглас дяди Димы, который потянулся и попытался подняться из своего миниатюрного кресла.
Светка прыснула от смеха, но постаралась сделать это так, чтобы дядя Дима не догадался, что это именно из-за него.
Внизу что-то сверкнуло, и девочка тут же отвлеклась от своих эмоций, вновь прильнув носом к прохладному стеклу иллюминатора. Под раздутым пузом «винтокрыла» простиралась река, в тёмных водах которой и отражался единственный светящийся глаз железного летуна. Волн практически не было, и зеркальная гладь невольно завораживала, изредка бликуя в свете прожектора, предусмотрительно включенного дядей Пашей.
«Винтокрыл» промчался над самой водной гладью, словно пытаясь рассмотреть свои стальные бока, после чего вновь взмыл вверх, оставив на зеркальной поверхности лёгкую рябь. У Светки от этого ускорения захватило дух, и она, что было сил, вцепилась в ручки кресла, стараясь удержать равновесие и не съехать на пол.
Сзади раздался грохот – это дядя Дима не успел ни за что схватиться и всей своей массой полетел вдоль прохода. Светка снова прыснула, но оборачиваться всё же не решилась. Вдруг исполинскому великану эта её радость придётся не по душе? Уж лучше потом, на земле, вместе с папой посмеяться над его шишками, да синяками!
А вертолёт, тем временем, перестал стремительно ускользать из-под тела и замер на месте, надменно покачиваясь, словно влюблённый гусь. Светка глянула в иллюминатор и буквально на расстоянии пяти метров внизу увидела скалистую поверхность. Она оттянула мешающийся ремень и упёрлась носом в неподатливое стекло.
