Ознакомительная версия.
– Не все сразу, – покачал он головой. – Для начала мы должны привести тебя в порядок. Не сидеть же тебе здесь всю ночь? Идти можешь, сыщица?
– Не знаю…
– Обопрись на меня и просто попробуй ставить ноги одну перед другой. Должно получиться, Вике показалось, что ничего смешнее она в жизни не слышала. Она запрокинула голову и тоненько захихикала.
– Стоп! – ладонь Тимура обожгла ей лицо. Вика захлебнулась собственным смехом и испуганно вытаращилась. – Закатывать истерики будешь дома, – пояснил он и рывком поставил ее на ноги. – А сейчас туда нужно еще добраться.
В конце концов выяснилось, что идти Вика не может. Нога онемела и совсем не слушалась. Ему пришлось взять ее на руки, но девушке показалось, что тащить ее на себе ему было совсем нетрудно. И даже приятно.
К ее удивлению, он, вместо того, чтобы нести ее к главному входу, двинулся в сторону реки, то есть – в обход.
– Почему? – только и могла спросить Вика.
– Не нужно, чтобы тот, кто все это затеял, знал, что ты жива, – коротко пояснил он, не прибавив к этому ни слова. У Вики почему-то сложилось впечатление, что этот угрюмый субъект разбирается в происходящем куда лучше нее. В частности, он знает, кто убийца. Это было обидно.
Дома Тимур усадил ее на сундук и сразу же полез в холодильник.
Вика исподлобья наблюдала за ним, не зная, что и думать. Она все еще не доверяла ему полностью, но у нее уже появились сомнения в своей правоте. В-частности, если бы Тимур был ее врагом, то ему ничего не стоило оставить ее в пруду. Каймановые черепахи, разделавшись с собакой, вполне могли приняться за нее и она вряд ли смогла бы от них отбиться. Ему стоило только немного подождать.
– А что ты делаешь? – спросила Вика, заметив в его руках пакет молока.
– Горячее молоко – то, что тебе сейчас нужно. Есть возражения?
– Я не люблю кипяченое молоко.
– Меня это не волнует. Не будешь пить – открою рот и волью его насильно.
Вика скривилась. Да что он себе позволяет? Ишь как расхозяйничался. Она сердито следила, как он наливает молоко в маленькую кастрюлю и ставит его на огонь. Не просохшая до конца рубашка облепила его мощные плечи и она видела, как играют под ней литые мускулы. Этот культурист, орудующий у плиты, выглядел так комично, что Вика не удержалась и хихикнула.
Тимур повернулся так неожиданно, что успел перехватить ее заинтересованный взгляд. Она отвела глаза, а он усмехнулся.
– Тебе неплохо бы переодеться, пока молоко греется. Думаю, что до комнаты ты доковыляешь самостоятельно, – он заметил, что она сомневается и тут же добавил – Или тебе помочь?
– Не надо! – испугалась Вика. Тимур хмыкнул с довольным видом.
– Только не зажигай свет! – предупредил он ее напоследок.
Когда девушка, переодетая в последнюю смену чистого белья, юбку и свитер, приковыляла обратно, он протянул ей стакан молока и приказал:
– Пей!
Вика страдальчески сморщилась, взяла стакан, отпила и показательно передернулась от отвращения. Тимур насмешливо наблюдал за ее ужимками.
– Ты, случайно, в театре не подрабатываешь? – поинтересовался он.
– Вот еще.
– Да, для театра, пожалуй, слабовато.
Вика закусила губу от досады и отпила еще глоток. Кипяченое молоко она и в самом деле ненавидела, но сейчас оно, несомненно, оказывало благотворное действие: она заметно согревалась, по телу разливалось живительное тепло.
– Интересно, у тебя есть хоть какие-нибудь медикаменты? – поинтересовался Тимур, когда убедился, что она выпила все без остатка.
– Бинт есть. И зеленка. А зачем?
– Твою ногу нужно обработать, – пожал он плечами. – Скажи, где все лежит, я принесу.
– Ты что – медбрат? – спросила девушка с иронией.
– Нет. Но рану перевязать сумею. Нас этому учили.
– Где это?
– В школе милиции.
– Так ты что, мент?! – захлопала Вика глазами.
– А что – не похож? – Его губы искривились в усмешке, но Вика была настолько ошарашена, что даже не смогла найти достойного ответа.
Она продолжала молчать, пока он ходил за водой и перевязочным материалом, пока подогревал воду в чайнике и переливал ее в таз. Только когда он бесцеремонно взял ее за ногу и попытался окунуть в воду, она возмущенно вскрикнула, но холодный голос Тимура быстро привел ее в чувство.
– Не дрыгайся, – посоветовал он, – будет только хуже.
– Мне больно.
– Потерпи. Или предпочитаешь получить заражение крови?
– А что, все так серьезно?
– Нет. То есть да. Но моя тетка, которую ты упорно считаешь убийцей, предвидела твой фортель заранее и снабдила меня своей волшебной мазью. Через пару дней заживет, как на собаке, можешь не беспокоиться.
Вику оскорбило сравнение с собакой, но она смолчала, стиснув для верности зубы. Стискивать зубы ей пришлось довольно долго, потому что мазь отчаянно щипала. Но девушка терпела изо всех сил и сидела так тихо, что даже Тимур взглянул на нее с уважением.
– А ты молодец, – похвалил он. – Я-то думал, ты будешь так орать, что придется заклеивать тебе рот пластырем.
Вика вздернула подбородок, но не могла не признать, что похвала ей приятна.
– Слушай, а ты правда мент? – спросила она через некоторое время.
– Правда.
Вика беспокойно заерзала.
– Правда, мент, – повторил Тимур, – только бывший. Так что можешь успокоиться – допрос с пристрастием тебе не грозит.
– Вот как? А чего ж ты тогда за мной шпионил?
– Так тетка попросила.
– Все-таки она – ведьма, – пробормотала Вика, правда без особой злости.
– Опять ты за свое? Сколько можно повторять? Не ведьма она, а профессор психологии. Между прочим – с мировым именем.
– Интересно узнать, что такого она изучает? – Вика многозначительно покосилась на свою ногу, которая после применения мази болела значительно меньше.
– Психологию. Психологию различных верований. Да у нее десятки монографий по всему свету. Она ездила читать курс лекций в Бостон и в Женеву. Достаточно?
– Как-то не верится. Если она уважаемый профессор, то зачем ей все эти черные свечи? И браслет! Я своими глазами видела у нее браслет Гаевской! На чердаке.
– Ты и туда успела? Так я и думал.
Тимур с усмешкой покачал головой. Вика понурилась.
– Браслет она нашла. Конечно, догадалась, кому он принадлежит – вещица приметная. И Эмма действительно что-то там с ним мудрила по своим книжкам. Только ты, моя милая, все перепутала: тетка не прикончить Гаевскую пыталась, а защитить ее.
– А ты говоришь, что не ведьма, – посмотрела на него девушка с укоризной.
– Я не говорил, что она в этом не разбирается. Оккультные науки тоже входят в понятие "верования". Только Эмма такой человек, что и мухи не обидит. Она никогда не стала бы применять свои знания во зло.
Ознакомительная версия.
