– Ага, хорошо. Тогда посиди тут… Если надо будет уйти, ключи под половичок положишь.
– Как скажете, благодетельница. Ане с работы позвоните? Я мобильник включать не буду.
– А с городского? У меня московский номер.
– Я знаю. Но она мои душевные переливы на раз-два просчитывает. Просто поинтересуйтесь, как она. Мне за нее тревожно.
Андрею почему-то показалось, что Ксения Петровна сейчас скажет: «Мне тоже», но она промолчала.
– Ну, ты тут… не унывай один, – улыбнулась Ксения Петровна на прощание. – Я позвоню. И про Анечку, и если что-то будет, я сама узнаю…
Андрей понял, что она говорит о новостях, полученных, так сказать, по нетрадиционным ка налам.
Погода, словно сочувствуя его настроению, испортилась. Прелестный вечер сменился натужно-жарким, но не солнечным днем – таким, которые обычно разряжаются грозой. Андрей сел посмотреть теленовости, но чужие тревоги до него доходили туго.
Может, он что-то неправильно делал? Не так вел себя с аборигенами? Нарушал их правила? И теперь они решили изжить его как класс… Но иной раз он и за народного героя у населения сходил… А теперь незаметно для себя самого сполз в какую-то трясину, вязкую и смрадную, разинувшую пасть, чтобы его пожрать…
Ну да ладно – он еще и материал из этого сделает. И не для провинциальной газетки – для какого-нибудь шикарного журнала. Ага: «Семь дней под седлом водяного коня».
На балкон не выйти – вдруг заметят…
«Ну и духотища…»
Осторожно, как хищник на охоте, стараясь не высовываться, отворил дверь балкона. Пожалуй, снаружи было еще хуже. Низкие облака упорно надувались сизым – в такую погодку у кого хочешь башню снесет. И если за то время, которое он сидит здесь в полном одиночестве, произойдет какое-то кровавое безобразие, его закономерно припишут беглецу, скрывающемуся от властей…
«Все против меня… Да, но если я буду вот так сидеть и фантазировать, станет еще хуже, – встряхнул головой Андрей. – Надо набраться терпения.
Борода, поди, на работу пришел и уже в курсе событий… Позвонить? А вдруг телефон на прослушке? Засекут – и в кутузку! И не станут мольбы старого чекиста слушать – нужен подозреваемый, так будет! А ну как за мою голову уже и награда назначена? А что – близкие жертв скинутся и назначат! Стимул!»
Кажется, у него бурно развивалась паранойя. Не хватало еще начать подозревать Ксению Петровну, а?… Сегодня пятница? Может, она пораньше придет, покормит и утешит… А вдруг принесет хорошие новости? Скажет, что все случившееся – дикий бред, преступника поймали, Анна ждет, что он приедет за ней в понедельник, и все будет просто замечательно, сказочно и великолепно…
Погода действительно менялась на глазах. Подул ветер. Не подул даже, а пошел мощной воздушной рекой – как гудящая тяга в печной трубе…
Тут Андрей услыхал, что в двери завозился ключ. Ксения Петровна? Но еще только половина первого… Или Митька вернулся с гулянки ввиду надвигающегося ненастья?
Это была Ксения Петровна. Только взглянув на ее расстроенное лицо, Андрей понял, что что-то случилось и вряд ли это касается торжественно обставленной, общественно-показательной поимки водяного коня или еще чего-то в этом роде.
– Ты как? – спросила ясновидица, бросив в его сторону короткий взгляд.
– Нормально – насколько можно в таком положении. А вы что пришли?
– Я отпросилась.
Ксения Петровна быстро и нервно прошла в кухню. Когда туда вошел Андрей, она ставила на плитку чайник.
– Ко мне на работу приходили Анины родители, – сказала она, не оборачиваясь.
– Анины? Зачем?! И почему к вам?
Андрей почувствовал, что дверной косяк, на который он оперся плечом, мягко прогнулся под его тяжестью и начинает заваливаться, увлекая его за собой.
– Аня пропала. Вчера.
– Аня?! – выкрикнул Андрей так, что Ксения Петровна вздрогнула и обернулась, а на столе звякнула ложка в стакане. – Что они говорят?! Еще утром она была в полном порядке!
Спросить, связывают ли его с исчезновением Анны, язык не поворачивался.
«А чего спрашивать? Все и так ясно».
– Просили помочь найти ее. Сказать, жива ли…
– И в-вы?
– Сказала, что мне надо остаться одной и подумать. Тогда я могу что-то сказать. Милиция ее уже ищет.
– И меня тоже… Да? Ведь так?
Андрей прошел в кухню и присел на табуретку. Начал распеваться закипавший чайник.
– Да. Все считают, что там, в лагере, ты ее упорно домогался, а потом куда-то завез, ну и…
Она помотала головой и присела к столу, подперла щеку рукой.
– Продолжайте, что вы, – безнадежно сказал Андрей. – Одно к одному.
– Ну и скрылся. Вот вас обоих и ищут.
– Это чушь! Мы расстались утром, затем я еще два часа был в Первомайском, потом до полудня сидел в редакции. Борода должен был все рассказать.
– Ну, раз ты пропал, сам понимаешь… В городе только об этом и говорят.
– Что? Что все эти девушки – моих страшных лап дело?
У Ксении Петровны задрожали губы, и она только кивнула.
– О, черт!
Андрей схватился за голову, опустился на табуретку напротив.
– Может, стоит хоть позвонить, рассказать, ну хоть твоему начальству?… А? Андрюша? Раз тебя потом видели…
– Пока я буду все это рассказывать-доказывать, что с Аней-то будет? Они же сразу бросят ее искать и скопом примутся за меня! Чистосердечное признание выбивать, и все дела! Вы что, нашей милиции не знаете? Нет, для нас обоих это не выход! Во всяком случае, не для нее – точно!
Андрей вскочил и, поскольку в кухне не было места, принялся бегать по крошечному коридорчику до прихожей. Расстояния для пробежки было только на три его шага, и расслабляющего эффекта бег не оказывал.
– Ну почему, почему это должно было случиться именно со мной?!
– Что суждено… Андрей резко остановился.
– Это то, что вы мне напророчили здесь полгода назад, да?
– Наверное, – пожала она плечами. – Наверное. Что делать собираешься?
– А вы… меня не выгоните? Если вы опасаетесь, я уйду.
– Ох, Андрей, не о том ты говоришь! – досадливо тряхнула русой головой Ксения Петровна.
– Да, извините. Вы-то людей насквозь видите.
– Да и куда ты пойдешь?
Андрей чуть встрепенулся:
– Да нашелся бы один человечек…
Эта мысль чуть его взбодрила. Не так легко загнать его в угол. Раз судьбе было угодно подвергнуть его испытанию – пожалуйста. Только вот при чем здесь Анна? Или ей мало досталось? По мнению этой самой «судьбы»?
С судьбы он спросит отдельно. Но потом.
– А вы… Аню сейчас чувствуете?
– Нет… Мне надо сосредоточиться.
– Ну так сосредоточьтесь, пожалуйста… Хотите – я в ванной запрусь, чтобы вас не сбивать? Только скажите… Я антенной у вас работать не смогу?
