— Прекрати, я ем.
— Обиделся? — спросила она и потянулась за кусочком бекона на его тарелке.
Он слегка уколол ее своей вилкой.
— Не нравятся мне такие шутки, — недовольно сказала мама. — Вилка могла бы и соскользнуть.
— Да, действительно, — согласился он.
Лейн взяла кусок бекона и откусила половину.
— Но это мой завтрак.
— А у меня растущий организм.
— Я могла бы приготовить завтрак для тебя, — предложила мама. — Скажи только слово.
— Этим словом будет «нет». Кто сможет переварить пищу в такую рань?
— Кажется, мой бекон ты переваришь вполне благополучно, — сказал отец.
— Пора идти. — Лейн наклонилась и поцеловала его в щеку. Он подшлепнул ее по попе. Она обежала вокруг стола, поцеловала мать, схватила из холодильника свой пакет с ленчем и выскочила из кухни.
— Пока, ребята. Я, наверное, сегодня задержусь снова.
— Удачного дня, дорогая, — крикнула вслед мама.
— Желаю хорошо поразвлечься. — Это уже отец.
— Я еду в школу, ребята, — крикнула она из гостиной. Лейн проверила свою школьную сумку, сунула туда свой ленч, затем достала из кошелька ключи от машины и вылетела на улицу.
Солнышко пригревало плечи. Легкий ветерок развевал волосы. День просто великолепный.
Спинка сиденья машины холодила ей через блузку спину, напомнив Лейн об отсутствующем бюстгальтере. Ожидая, пока разогреется мотор, она потерлась об обивку сиденья, наслаждаясь приятным ощущением.
Замечательно.
Она опустила окно и медленно выехала по подъездной дорожке.
Лейн направлялась к дому Бетти. По радио Анна Мюррей пела песенку «Птичка — дрозд». Лейн подпевала ей. Она выставила в окно руку и почувствовала, как блузка приятно натянулась на ее левой груди.
Просто здорово.
Повернув руль одной рукой, она свернула за угол.
«Птичка — дрозд» закончилась.
Прозвучали позывные сигналы передачи новостей.
— В эфире Белинда Бернар с основными новостями, поступившими к этому часу.
— Доброе утро, Белинда, — сказала Лейн.
— …рано утром погибли в результате пожара в своем доме на Кактус-Драйв.
Лейн глянула на радио. Кактус-Драйв? Погибли в результате пожара?
— …Потерпевшими оказались Джерри и Роберта Паттерсон и их семнадцатилетняя дочь Джессика.
— Господи, — прошептала Лейн.
«Пламя было замечено соседями около 4:30 утра. Пожарные, прибывшие на место пожара, уже не могли войти в дом, чтобы попытаться оказать помощь. Однако поскольку пожар был очень сильным, семья задохнулась от дыма еще до прибытия пожарного подразделения. Это подтвердилось, когда пожар был потушен. Все члены семьи были обнаружены в своих постелях. Причина пожара еще изучается, но скорее всего он начался в спальне дочери, Джессики».
«Курила в постели?» — подумала Лейн.
«Вчера вечером заседал Совет по образованию…»
Она выключила радио.
Внутри стало как-то холодно и пусто.
Джессика мертва.
Она, конечно, была не подарок, но Боже! Мертва.
Как могло случиться подобное?
Джессика курила, как паровоз. Провела полжизни в женском туалете, пуская клубы дыма. Должно быть, уснула с сигаретой.
Разве у них не было противопожарной сигнализации?
Лейн повернула за угол. Бетти поджидала ее на тротуаре. Лейн остановила машину, перегнулась через пассажирское сиденье и отперла дверь.
— Ты уже слышала? — спросила Бетти, распахивая дверь.
— Да.
— Докурилась! — Бетти кинула свою сумку назад и плюхнулась на сиденье. Машина задрожала. — Я так и знала, что эта шлюха плохо кончит. — Она захлопнула дверь.
— Она умерла, — прошептала Лейн.
— О, Господи, я догадываюсь.
Лейн нажала на газ.
— Она не заслужила этого.
— Курение в постели всегда этим заканчивается.
— Боже, никак не могу поверить.
— А я могу. Вполне могу. Скатертью дорога. Знаешь, что было вчера? После третьего урока захожу я в туалет, а она сидит там на унитазе, дверь нараспашку, сосет свой окурок. Я ей: — «Ты так себе заработаешь рак». А она на меня вот так посмотрела… — Бетти продемонстрировала, сморщив нос и презрительно скривив губы, — и говорит: «Пошла к черту и ты сама и твой жеребец, на котором ты ездишь верхом, жирнячка». Так какую симпатию я могу к ней испытывать? Сама заработала.
— И ее родители.
— Да. Очень жаль, что Райли Бенсон не спал там. Этому дерьму с засаленными волосами пошла бы на пользу хорошая доза ингаляции дымом. Понимаешь, что я имею в виду?
Лейн кивнула. Ей казалось несправедливым такое наказание Джессики и Бенсона. Но защищать их ей не хотелось. Они действительно были противные.
Она подумала, действительно ли Бенсон любил Джессику?
Трудно представить, что он способен вообще кого — нибудь любить.
А, может, и действительно любил.
— Эта детка была какая-то ненормальная, — продолжала Бетти. — Сначала устраивает у себя на голове взбитые сливки, а потом выясняется, что она — противница завитых волос.
Лейн включила радио, сделала погромче звук. Уилли Нельсон и Рей Чарльз пели «Семьи испанских ангелов».
— Намек? Тонкий, но заметный.
— Я просто подумала, что не стоит сейчас сплетничать о ней.
Впереди Генри уже махал им со своего поста на валуне перед домом. Он спрыгнул и поднял свой портфель.
— Салютик, девочки, — сказал он, когда Лейн остановила машину.
Бетти вылезла из машины. Она придерживала сиденье, пока Генри забирался назад. Проследовав за ним, она захлопнула дверцу.
Лейн оглянулась на них. У Бетти просто глаза горели от нетерпения.
— Так ты еще ничего не слышал? — сказала она.
— Чего не слышал? — спросил Генри.
Лейн тронула машину с места.
— Ночью Джессика поджарилась.
— Что?
— Загорела, обжарилась, испеклась, превратилась в пепел.
— Хочешь сказать, что она умерла? — Он был озадачен.
— Умерла, умерла, умерла. Сыграла в ящик. Превратилась в кусок копченой сосиски. Умерла.
— Не может быть! — прошептал Генри.
— По всей видимости мисс Конгениальность уснула, покуривая сигаретку.
— Мы говорим о Джессике Паттерсон?
— О ком же еще, тупица?
— Не может быть, — повторил он. Он оперся рукой об угол спинки сиденья Лейн. — Она, что, разыгрывает меня?
— Нет, — сказала Лейн. — Это правда. Джессика и ее родители сегодня ночью погибли при пожаре.
— О, Боже.
— Тем лучше! — сказала Бетти.
— Эй, помолчи лучше!
— О, и теперь, поджарившись, она вдруг превратилась в святую?
