пьяно пошатнулся, истекая кровью, и рухнул кучей.
Женщина с огромным избыточным весом получила два выстрела в живот, прежде чем она тоже упала.
Третий, голый подросток бросился на Роули, разбрызгивая пену и слизь. Роули размахивал пустым дробовиком, как битой, и разбил ему голову. Мальчик опустился на колени в нескольких футах от Лизы, голова раскололась, как мускусная дыня, кровь сочилась по его белому лицу багровыми реками. Похоже, он не понимал, что смертельно ранен. За кровавой маской его жёлтые глаза сверкали, как фары в тёмном туннеле.
Он поднялся на ноги и, пошатываясь, побрёл за Роули, который бежал тем же путём, которым они пришли, размахивая дробовиком дикими дугами.
Проповедник бросил своё пустое маленькое оружие - пистолет Джонни тридцать восьмого калибра - и просто начал молиться. Звук его монотонно бубнящего голоса, казалось, приводил бешеных в раскалённую добела ярость. Когда двадцать третий псалом сорвался с его губ, он был поражён их волной. Некоторые из них были детьми, которые висели, как клещи, кусая и терзая его лицо, горло, живот и ноги, когда взрослые били его, пока он не упал на колени. Под их сумасшедшим вниманием он рассыпался, как тряпичная кукла.
Лиза уползла на четвереньках.
Церковь превратилась в огромный гулкий барабан шума. Повсюду были тела - кувыркающиеся, сваленные в кучу, ползающие, визжащие.
Она не могла видеть никого из своих новых друзей, но видела то, что осталось от собрания проповедника. Группа детей ритуально расчленяла одного из его мальчиков. Она увидела двух бешеных, дерущихся из-за головы другого мальчика.
Маленькая девочка, которая была с ними (которой не могло быть больше десяти или одиннадцати лет), была окружена четырьмя или пятью подростками, девочками и мальчиками. Все голые и с прожилками грязи. Они были явно возбуждены при виде своей беспомощной добычи. Когда она попыталась встать, они толкнули её вниз. Когда она пыталась доползти до безопасного места, на неё обрушился дождь пинков. Окровавленную, в синяках и хнычущую, они подбрасывали её туда-сюда, как мяч. Они были похожи на кошек, наслаждающихся мучениями мыши. Девочка всё кричала и кричала.
Все бешеные ухмылялись, у них изо рта шла пена, а глаза были стеклянными, как у рептилий. Они сомкнулись плотнее, насмехаясь над детскими криками, с воем ей в лицо.
Лиза лихорадочно искала оружие.
Она нащупала свои ноги, и рука, схватившаяся за её плечо, развернула её.
Она сжала кулак... и увидела, что это был Джонни. Он был изранен и истекал кровью, но его изуродованное в боях лицо было лучшим, что она могла себе представить.
- О... Господи, Джонни, - услышала она собственный плач. - Посмотри на них... о, Боже... это место...
- Чёрт возьми! - крикнул Джонни сквозь шум. - Давай спасать наши собственные задницы отсюда!
По счастливой случайности или отваге он вернул часть своего оружия - винчестер и триста пятьдесят седьмой калибр. Вырвал из мёртвых пальцев, без сомнения.
Он сунул ей в руку револьвер триста пятьдесят седьмого калибра и толкнул её к задней части церкви. У входной двери собиралось всё больше бешеных. Как ни странно, они не атаковали; они просто стояли на ступеньках и смотрели внутрь с почти озадаченными лицами.
Ничто в них, решила Лиза, не соответствует никакому мыслимому образцу.
Девочку сейчас разрывали на части. Девушка-подросток лакала кровь с её шеи, как котёнок из миски с тёплым молоком. Один из парней засовывал свой член ей в рот.
Лиза отвернулась, не в силах больше смотреть.
Она не могла больше питаться ужасами. Теперь она была переполнена, как бочка.
У женщины, которая была в группе проповедника, были свои проблемы.
Двое бешеных - пожилая женщина в куртке и бородатый мужчина в одной только фланелевой рубашке - тянули её с двух сторон, оскалив зубы. Они рычали, щёлкали и пускали слюни. Словно любовники, игриво делящие кусок говядины, они стали по очереди откусывать куски мяса от лица и шеи женщины. В их действиях было такое примитивное, варварское удовольствие, что это было буквально невыразимо.
Лиза и Джонни побежали по проходу.
Позади них начала врываться невменяемая толпа извне. Времени наблюдать за падением цивилизации как таковой больше не было.
- Они не люди! - закричал Джонни, словно убеждая себя в том же. - Не люди...
От алтаря приближались новые бешеные.
Первоначальное наступление состояло из трёх взрослых, все мужчины. Это была необычная троица: деловой человек в грязном костюме-тройке, босой, с ручкой от метлы в руках; неуклюжий чёрный фермер в полукомбинезоне и засаленной кепке Case; и, наконец, огромный шатающийся толстяк в форменных штанах полицейского со значком, приколотым к его вздымающемуся, как рыба, животу.
Если бы они не были столь явно зловещими в своих намерениях, это могло бы быть смешно.
Джонни взвалил на плечо револьвер 30-06, прицелился и разнес копу голову вдребезги. То же самое он сделал с фермером. Они упали друг на друга, мёртвые, но их конечности продолжали прыгать и дёргаться. Деловой человек с ручкой от метлы перепрыгнул через них и двинулся вперёд, замахнувшись палкой над головой для смертельного удара.
Он оказался в четырёх футах от Джонни и Лизы.
Прежде чем Джонни успел нажать на курок, Лиза достала триста пятьдесят седьмой калибр и выстрелила ему в лицо. Его затылок взорвался брызгами мяса и костей. От удара его отбросило к скамье и перекинуло через неё.
Джонни взял её за руку и повёл вперёд.
Они были недалеко от дверного проёма, ведущего в дом священника. Это было сразу за алтарём. Максимум двадцать футов. Но в их ситуации это могли быть мили.
Позади них, как шершни, роились бешеные. Церковь наполнилась их визгом и воем.
Дверь в дом священника внезапно распахнулась, и показались ещё двое.
Две девушки-близняшки, голые и тощие, их пепельно-кремовая плоть почернела от полос и пятен масла и грязи, как будто они ползали в механическом отсеке. Их светлые волосы были спутаны листьями и ветками, тонкие пряди свисали на лица. Они могли бы быть фарфоровыми куклами, такими белыми, такими идеальными... если бы не их
