Дейнджер не понимала. Она никогда не поймет. «Я не знаю».
Алексион подошел к ним. «Ты действительно веришь, что мы сделали это, Вайпер? Честно?»
Она видела нерешительность на его лице, когда он отвернулся. Он посмотрел на нее. «Дейнджер, скажи мне правду. Ты имеешь какое-либо отношение к этому?»
Она знала, что он знал ответ на этот вопрос. Но она могла понять и уважала его потребность в подтверждении. Без сомнения, он чувствовал себя преданным. «Когда Эфи умерла?»
«Три часа назад».
Дейнджер полезла в карман куртки и вытащил счет из ресторана и билеты из кино. «Как ты видишь, мы были здесь, в городе все это время. Мы никак не могли быть в Мемфисе».
Он посмотрел на билеты и кивнул. «Тогда Страйкер лжет нам. Почему?»
«Он Даймон», сказала она просто. «Он хочет, чтобы мы все умерли».
Вайпер покачал головой. «Я знаю Кироса на протяжении веков. Я доверял ему.»
«Кирос сейчас не думает ясно,» сказала Дейнджер. «Но у нас есть наши головы на плечах, чтобы ясно мыслить, пока мы не потеряем их.»
Он кивнул. «Я не верил им, когда они начали нести свое дерьмо. Эш очень мне помог за эти годы. Я редко ошибаюсь в ком-то.»
«Ты не ошибся», сказал Алексион.
Слезы засверкали в глазах Вайпера, на его челюсти заходили желваки. «Эффи не заслуживала того, что с ней сделали. Мужчина, это пустая трата хорошей женщины». Его мучительно взгляд вернулся к ней. «Я хочу, чтобы те, кто это сделал заплатили. Я хочу почувствовать их кровь на руках».
«Мы достанем их,» заверила его Дейнджер.
Вайпер посмотрел на Алексиона. «Извини, что ударил тебя».
Алексион пожал плечами. «Все в порядке, учитывая обстоятельства, ты прощен».
Дейнджер улыбнулась. Это было еще одна причина, почему она так любила его. Он понимал людей таким образом, который дан не каждому.
Вайпер глубоко вдохнул, и посмотрел на Алексиона. «У меня только один вопрос. Если ты не разрушитель Эша, почему ты здесь?»
Ответ Алексиона был сух и саркастичен. «Чтобы завести друзей и оказывать влияние на людей».
Вайпер нахмурился, а Дейнджер засмеялась.
«Влиять на людей, серьезно,» сказал стоически Алексион. «Но я действительно не забочусь о друзьях. О ком я действительно забочусь, так это о Темных Охотниках. Кирос и Страйкер правы…»
Дейнджер откашлялась, перебивая его, как она уже знала благодаря предыдущим встречам с Темными Охотниками, эта речь была с заголовком: катастрофа.
Адексион может понимать людей, их эмоции и поступки, но он не знал, как говорить с ними. «Разве мы не обсуждали вопрос об „иначе“?» спросила она.
Он посмотрел на нее раздраженным взглядом. «Хорошо, тогда что ты предлагаешь мне сказать?»
Она игриво похлопала его по животу. «Смотри и учись». Она повернулась к Вайперу. «Как давно ты знаешь Эша»?
«Как и ты, с тех пор как стал Темным Охотником».
Она кивнула. «Правильно, а что Эш сказал тебе в ночь, когда вы встретились с ним впервые?»
Вайпер замолчал на минуту, как будто он переживал это давно минувшее событие заново. «В принципе, он сказал, что он находится там, чтобы показать мне, как выжить».
«Правильно. И если он имел в виду это, то тогда зачем ему посылать кого-то убивать тебя сейчас?»
Она увидела правду в глазах Вайпера, когда он понял это. «Он бы не стал этого делать.»
«Нет, он не сделал.» Она коснулась его руки сочувственно. «Не расстраивайся. Я забыла, что это часть меня, но именно это Эш делает для Темного Охотника, когда он впервые встречает их. Затем он проводит следующие несколько недель уча нас, как бороться и как выжить. Более того, мы получаем деньги, которые можем потратить, большой дом, и слуг. Если бы мы были просто его пешками, стал бы он так хорошо заботиться о нас?»
Вайпер мрачно засмеялся в ответ. «Ты права. Я полностью отдал свою преданность, кровь и пот испанской армаде, а им было наплевать, что я ел и где я спал. И на мою вонючую плату».
Она кивнула.
«Я убил только тех Темных Охотников, которые охотились на людей», сказал решительно Алексион. «Это единственное, чего Ахшрон не потерпит. И это причина, почему я послан сюда. Если Вы готовы оставить людей в покое и забыть прошлые обиды, Ахерон — поступит также. Вы можете идти домой с миром. Но если вы думаете, что он лжет вам и что вы можете делать все, что вы хотите с людьми, не опасаясь возмездия, то вы уйдете домой по частям.»
Дейнджер увидел в глазах Вайпера вспышку в ответ на угрозы. Она ожидала, что он нападет на Алексиона снова.
К ее облегчению, он не сделал этого.
Через несколько напряженных секунд, Вайпер отступил. «Кирос собирает Темных Охотников в этом районе ночью после завтра. Он говорит, что хочет показать нам что-то об Ашерон, что докажет его вину…» Он посмотрел на Алексиона. «Меня там не будет».
Дейнджер улыбнулась. «Хороший мальчик».
«Я стараюсь большинство ночей». Вайпер кивнул им. «Я лучше пойду. Пора смотреть Доктора Хауса, к тому же Дейнджер истощает мои силы. Не говоря уже, о предрассветном ветерке».
Она кивнула. «До встречи, Себастьян,» сказала она, используя настоящее имя Вайпера.
«Счастливо оставаться, francйs». Он посмотрел на Алексиона. «Ты странный».
Алексион засмеялся. «Adios, амиго».
Дейнджер наблюдала, как Вайпер вернулся к своей машине. Когда он уехал, глубокая печаль окружила ее.
Евфимия была мертва …
Эта мысль причиняла ей боль. «Скольких еще Темных Охотников они собираются убить?»
Алексион подошел к ней и прижал к себе. «Все все будет в порядке».
«Будет ли?» Она держалась за него, чувствуя как болезненные мысли и печаль за ее товарищей заполняют её. «Что беспокоит меня больше всего это то, что они убили ее в Мемфисе. Как Страйкер мог атаковать там, и здесь…»
«Порталы», сказал Алексион, прерывая ее. «Он может командовать ими в любом месте и в любое время. Одну минуту он может быть здесь у тебя дома, а в следующую в Москве».
«Тогда как мы можем остановить его?»
Он окинул её жестким взглядом. «Ты не можешь. Это моя работа».
«А если у тебя не получится?»
«Не вариант. Мы достанем его. Я обещаю».
И все же, даже когда он произнес эти слова, у Дейнджер было ужасное предчувствие, что они не смогут. Она чувствовала что-то холодное и зловещее в глубине души.
Хорошие не всегда побеждают. Она знала это лучше всех.
Эш беспокойно мерил шагами тронный зал. Его чувства были в смятении, он пытался блокировать образы, которые не давали ему покоя.
«Я не буду вмешиваться.» Это была мантра, которую он повторял весь день, и все же как он мог не вмешаться?
Жизни и благополучие людей, о которых он заботился висела на волоске.
