Тем не менее Алеша совсем уже было решился поговорить с ним начистоту, но передумал, увидев, как тот самозабвенно плещется в пруду. На мгновение ему даже показалось, что Сережка стал чем-то походить на какое-нибудь водное животное, вроде тюленя, которому легко в воде и тяжко на суше. Конечно, он быстро отогнал эту шальную мысль, но неприятный осадок остался.
После находки дневников и их прочтения между братьями как будто пролегла какая-то тень из прошлого. Если раньше на чудачества друг друга они смотрели сквозь пальцы, то теперь стали относиться к этому гораздо серьезнее. Время от времени, особенно ближе к ночи, то один, то другой ловил на себе подозрительный взгляд брата. Любопытно, что дневники после этого они практически не обсуждали, но при этом каждый упрямо оставался при своем мнении. Если бы они сейчас сами надумали делать дневниковые записи, то, скорее всего, те очень бы походили на записи многолетней давности.
На чердаке была сделана и еще одна неприятная находка. Неподалеку от дневников лежал старый нож, лезвие которого было покрыто бурыми пятнами. Алеша сразу же решил, что это кровь.
– Наверное, ржавчина обычная, – возразил Сережа. – Если бы это была кровь, то зачем ее здесь оставлять! Смыли бы давно!
Нож, за исключением пятен, выглядел совершенно обычно. Так что ребята оставили его тут же, на чердаке. Пользоваться им было не слишком удобно: современные ножики казались куда лучше. Нести его родителям тоже не было никакого смысла: на кухне ножей хватало. А выбросить было жалко.
Сережа теперь проводил в пруду едва ли не все свободное время. Плавал он как рыба. А еще он очень полюбил нырять и иногда не показывался на поверхности воды больше минуты. Он мечтал об акваланге, чтобы исследовать дно пруда. Пруд, как ни странно, оказался глубоким, и до дна не удавалось не только донырнуть, но даже рассмотреть его всего в нескольких метрах от берега.
Алеша на эти плавательные упражнения брата старался не смотреть, уж тем более через трубу. Он ожидал, что ничего хорошего не увидит, но доказать это никому не сможет. Если уж фотографии и магнитная лента тут бессильны, то что говорить про обычные словесные утверждения! А еще Алеше казалось, что у брата меняется не только поведение, но даже и внешность. Иногда ему чудилось, что кожа Сергея приобретает какой-то зеленоватый оттенок. Наверное, у него просто разыгралось воображение, ведь родители ничего такого не замечали. Но они ведь не замечали и всего остального!
Алеша был рад, что работы по ремонту дома так много. Это отвлекало от пугающих мыслей, да и просто было как-то спокойнее, когда и он, и Сережа находились подальше от пруда.
– Какого черта мы таскаемся к колодцу и берем воду оттуда! – заявил как-то Сережа за обедом.
– А откуда же ее еще брать? – удивилась мама. Дело в том, что водопровода в деревне не было. Это являлось одним из главных недостатков деревенского быта.
– Как откуда? Из пруда! – выпалил Сережа.
Алеша даже поперхнулся от неожиданности, а мама посмотрела на Сергея с явным неодобрением. Папа в этот день отсутствовал, но, так как к сохранению здоровья он относился очень ответственно, можно было предположить, что он едва ли поддержал бы эту идею.
– Ты что? Там же может быть всякая зараза! – возмутилась мама.
– Откуда?! Ведь пруд-то Мертвый! Там даже рыбы нет с лягушками! – произнес Сережа с ноткой торжества в голосе.
– Тем более! – распалялась мама. – Там даже рыба не живет, а ты эту гадость пить собрался! Если ее и использовать, то только для стирки!
– Так мы же ее все равно кипятим! – возразил он. – А в колодце вода какая-то невкусная…
Тут с ним тоже никто не согласился. После хлорированной водопроводной воды большого города колодезная вода казалась особенно вкусной.
– Ну, как хотите! – пожал плечами Сережа. – Мне и до колодца не трудно сходить!
На самом деле было видно, что он раздосадован непонятливостью окружающих. А после обеда Алеша увидел, как брат, стоя у пруда, зачерпывает воду горстями и с наслаждением пьет. Создавалось такое впечатление, что газировка, до которой были так падки близнецы, не шла для него ни в какое сравнение с этой водой.
– Сам попробуй! Увидишь, какая она вкусная! – предложил Сережа, увидев, что брат за ним наблюдает. – Да не трусь ты! – добавил он, увидев, что тот колеблется. – Я уже несколько дней ее пью и, как видишь, пока не помер!
Алеша с недоверием посмотрел на темные воды. Даже наклоняться к пруду, не то что пить из него, ему очень не хотелось. Но еще больше не хотелось казаться трусом. Он немного опасался, что брат может просто спихнуть его в воду. Хотя сейчас, когда рядом мама, которая, мягко говоря, не одобрила бы купание в одежде, Сергей пойдет на такое едва ли. К тому же, когда брат рядом, находиться у воды казалось как-то безопаснее. Если что, он поможет, вытащит.
Поэтому Алеша наклонился к воде и погрузил в воду обе руки. Вода казалась очень холодной и непривычно тяжелой, как будто это была и не вода вовсе, а какая-то другая, вязкая жидкость. Мальчик с усилием вытащил руки с зачерпнутой водой. Она действительно выглядела очень прозрачной и чистой, словно созданной для питья. Но Алеша смотрел на нее с подозрением. В ней он видел отражение собственных испуганных глаз и, как казалось, еще какую-то тень на заднем плане. Но разглядеть ее, естественно, на такой маленькой поверхности он не мог.
– Ну же, пей! – подзуживал его Сергей. – Чего ты на нее смотришь! – Чтобы показать пример, он сам еще раз зачерпнул воды из пруда и с видимым удовольствием выпил. – Я сперва случайно ее нахлебался, когда нырнул слишком глубоко, – пояснил он. – А потом понял, что дураки мы, что на колодец ходим!
Вода просачивалась сквозь пальцы. Медлить дальше было просто смешно! Алеша собрался с духом, глубоко вздохнул и сделал глоток. Однажды, несколько лет назад, какие-то взрослые балбесы во дворе дали ему попробовать водки. Тогда ему было очень плохо и больно, что сопровождалось их обидным, идиотским ржанием. Но с тем, что случилось сейчас, старое происшествие не шло ни в какое сравнение!
Алеше казалось, что внутри у него что-то взрывается и разлетается на тысячи осколков. Его немедленно скрутило пополам, он повалился на траву. Весь обед оказался исторгнутым наружу. Но это было еще не самое худшее. Он почувствовал, что словно погружается в какой-то другой, призрачный мир, где царят только черные и зеленые цвета, где все зыбко и непрочно, а повсюду мелькают какие-то странные и пугающие тени. Эти тени неумолимо надвигались на него и вдруг слились в одно огромное, покрытое водорослями лицо, которое он столько раз видел и которое никак не могли разглядеть остальные. «Иди сюда, братец!» – звал вкрадчивый голос, который затем сменился демоническим хохотом.
