полчаса Рома испробовал всё.
Он орал — и просто так, и прямо в уши всем присутствующим по очереди.
Тыкал пальцем в глаз Гаровскому.
Колотил по кнопке, дергал провода, пинал панель управления.
Стучал кулаком жене по голове.
Пытался забрать у неё ай-всёшник.
Хватал ассистентку за задницу — давно хотелось, если честно.
Когда принесли новое тело, он лег на него сверху и прижался, как можно крепче. Обнимать мужчин ему раньше не приходилось, но Рома старался об этом не думать.
Ничего не подействовало.
Чертова копия открыла глаза и встала, стряхивая Рому прямо под ноги Гаровскому.
— Дорогой, — сказала жена, сворачивая три-дэ экран. — Я понимаю, это не твоя вина, но как же ты долго!..
— Это я — «дорогой»! Я! — заорал Рома, возносясь прямо перед ней, нос к носу.
Против обыкновения, она даже не поморщилась.
— Господин Романов, тут случилось небольшое досадное недоразумение, — заворковал Гаровский.
— Недоразумение? Небольшое? Зараза! — Рома изо всех сил двинул доктору кулаком в спину.
— Бывает, — выслушав доктора, сказала копия. — Плохо, что мне теперь объясняться насчет обучения. Начальству не понравится. Как насчет скидочки? Или нет, всё равно страховая платит. Как насчет бонуса: например, спа-массаж для двоих, а?
— Дорогой, — жена смущенно поправила тунику и искоса посмотрела в зеркальную панель шкафа.
— Мерзавец! — точным пружинящим движением Рома влепил копии в левый глаз свой знаменитый хук.
И опять — совершенно безрезультатно.
Проведя ночь на почти уже родной кушеточке, Рома преисполнился решимости вернуться в мир живых любым, пусть даже непорядочным способом. Только вот, как это сделать, он не знал. Дождавшись Гаровского у входных дверей клиники, Рома стал слоняться за ним по коридорам и кабинетам, не ища ничего конкретного, но надеясь на удачу.
И удача ему улыбнулась.
Перед самым обедом Гаровский устроил себе перерыв во время приема и направился к коллеге, такому же доктору по пересадке. После привычных реверансов о погоде и здоровье, Гаровский перешел к делу.
— Вчера нашел в инете неплохую красотку, — многозначительно сказал он. — Сегодня встречаемся в реале.
— Хорошо, — одобрил ничего не подозревающий коллега.
— Только, — внезапно засомневался Гаровский, — есть одна загвоздка.
— Да?
Наивный коллега сам шёл в расставленную хитрецом сеть. По сути, он уже попался. Гаровский хищно оскалился.
— Помешана на спорте, представляешь? Бицепсы ей подавай, трицепсы… живот с кубиками!
— Ай-ай-ай! — коллега сочувственно покачал головой, критически разглядывая Гаровского.
— Но у меня-то есть подходящее тело, — как можно безразличнее сказал доктор. — Пересадишь? Будь другом.
Бедняга затрепетал, как бабочка в сетке сачка, а Рома насторожился и навострил уши.
— А у тебя не превышен лимит? Страховая оплатит эту пересадку? — слабым голосом спросил коллега.
— Что ты, какая страховая! — Гаровский весело засмеялся и дружески хлопнул его по плечу. — Конечно, нет! И рано, и формального повода нет. Но у тебя же есть сегодня пересадка? Я лягу на второй койке, и сделаешь две параллельно. Идеальное решение! Ни затрат, ни вопросов. Мы же, — он понизил голос и посмотрел коллеге прямо в глаза, — так иногда делаем? Например, в конце года, когда надо сэкономить.
— Но с контролем второго врача…
— А я и есть второй врач! — Гаровский опять захохотал. — Ладно, на всякий случай захвачу свою ассистентку. Так во сколько?
— В три. Приходи пораньше.
— Заметано!
— Не знаю, что мне это даст, но я тоже приду, — многообещающе заявил Рома.
Его, конечно, никто не услышал.
Платный клиент — крупный высокий мужчина с седеющими волосами и смуглой кожей — уже лежал и ждал начала процедуры. Завидев Гаровского, незнакомая Роме ассистентка быстро выкатила вторую кушеточку и поставила её в полуметре от первой. Довольный доктор проверил кушетку на мягкость и улегся, сексапильно запрокинув подбородок. Как обычно, ассистентка приклеила веер электродов ему ко лбу и вискам, потом вернулась к пульту. Рома подошел поближе и стал у изголовья, злобно буравя эскулапа взглядом.
— Расслабляемся… Глазки закрываем… — нараспев сказал второй врач и потянулся к кнопке.
Как только его палец коснулся блестящей поверхности, и кнопка стала медленно погружаться в никелированное лоно панели, Рома изо всех сил толкнул Гаровского. И так удачно, что доктор задрожал, как многослойное желе, заколыхался, теряя четкость очертаний, и разделился на Гаровского, лежащего неподвижно с закрытыми глазами, и Гаровского, в изумлении и испуге пялящегося на Рому.
— Это что? — заикаясь, выговорил второй из Гаровских. — Ты кто?
— Не узнаешь? — теперь изумился Рома. — Отправил на тот свет, заменил копией, подарил ему массаж с моей женой — и не узнаешь? Да ты редкостный мерзавец!
— Вчера? — догадался доктор. — Техническая ошибка! Рядовая! Вы что здесь делаете?
— Скольких же ты загубил… — Рома скрестил руки, полуприкрыл глаза и кивнул, воображая себя великим трагиком. Но его боль не произвела на Гаровского никакого впечатления.
— Оставьте меня в покое! — заверещал он, пытаясь вжаться обратно в спящего.
— Вставай! — закричал Рома и потянулся к нему.
— Отстань! — Гаровский отмахнулся, но Рома поймал его руку и с силой потянул на себя. Полупрозрачный доктор на треть корпуса выдвинулся из тела и отчаянно закричал:
— Спасите! Помогите! Убивают!
— Эй, дружок! — послышался приятный баритон сзади. — Ты что это с ним делаешь? Отпусти его, что ли!
Рома повернулся и оторопел. Первый пациент тоже не спал: он полулежал на кушетке, удобно опираясь на согнутую руку; то, что при этом его локоть уткнулся точно в район его же — только спящего — носа, смуглого гиганта, казалось, не волновало.
— Помогите! — почувствовав поддержку, с новой силой заорал Гаровский.
— Отпусти!
— Да он убил меня! — огрызнулся Рома и дернул ещё раз.
— Техническая…! — не удержавшись, доктор вылетел из тела и рухнул на пол.
— Ты сам его сейчас убьешь! — первый вскочил.
— Лежи, дурак! — крикнул Рома, но опоздал.
С пульта тревожно запищало, замигала небольшая, но отчетливо красная лампочка.
— Ой! — хором сказали ассистентки, закрыли рты ладошками и посмотрели на коллегу Гаровского.
А он, никуда не глядя, сжал руками виски и пробормотал:
— Сбой… Двойной сбой… Один — незарегистрированный. Твою ж мать!..
— И зачем ты встал? — угрюмо спросил Рома.
— Помочь хотел, — незнакомец удивленно рассматривал руки. Не то, чтобы прозрачные, но… В общем, да — немного прозрачные. Что есть, то есть.
«Откуда только такие идиоты берутся?» — Рома затосковал, чувствуя свою вину.
— Я в суд на тебя подам, — плаксиво заныл Гаровский. — Засужу. Ты со мной век не расплатишься.
— Я сам на тебя подам, — пообещал Рома. — Если вернемся. Ну-ка, рассказывай, как нам попасть обратно в свои тела?
— Обратно? — от неожиданности Гаровский даже перешел на нормальный голос. — В свои тела?
— Да!
— Не знаю, сможешь ли ты осознать эту информацию, — съязвил доктор, — но технология, предусматривающая такое возвращение, мне неизвестна.
— Что?
— Я же говорил…
— Э, доктор, ты не дури, — внезапно вступил в разговор смуглый. — Давай, возвращай меня… этой своей технологией.
— Да что же это на мою голову? — заплакал Гаровский. — Неужели непонятно говорю? Нет, нет такой технологии. Поздравляю вас: мы все мертвы. «Спи спокойно, дорогой друг». Хотя, какое «спи»? Старые тела на утилизацию, в новые закачают последние копии сознания. И все дела! А у меня сегодня вечером такие были планы, с эдакой красоткой!.. Ты зачем, придурок, вытащил меня оттуда?
— Думал, ты знаешь, как вернуться, — пристыженно ответил Рома.
— Некуда, некуда нам возвращаться! — доктор махнул рукой. — Там вместо нас уже давно другие люди! Эх…
— А что же делать?
— Да, и меня вот это интересует, — поддержал смуглый.
— Откуда я знаю? Мы, наверное, души, — Гаровский задумался. — Раньше души попадали на небо, но сейчас, с развитием пересадок, почти никто не умирает. Может быть, эта технология утеряна?
— Так ты тогда её заново разработай!
— Я не священник, а доктор! К тому же, я пока не знаю, хочу ли на небо. Может, пойду лучше друзей проведаю… попрощаюсь.
— А у меня здесь никого нет, — грустно сказал смуглый. — Умерли все. Не было ещё тогда технологий…
— А ты кто? — заинтересовался Рома.
— Георгий Победов, штурман с «Далекого».
— С «Далекого»? Не может быть! — Рома чуть не замер с открытым ртом, как в детстве, когда взрослые начинали обсуждать «Далекий» и новости с орбиты. — Нет, ну
