Мое сознание снова переместилось в пустóты. Первая уже взлетела по лестнице и вынырнула из люка. Тут же последовала жгучая боль, и контакт оборвался.
Как оказалось, наверху уже поджидала засада.
Я заставил вторую пустóту поднять тело первой и прикрыться им, как щитом. Она приняла на себя град пуль, но остальные пустóты уже выпрыгнули из люка за ее спиной. Необходимо было срочно вытеснить тварей из этой комнаты, прочь от кроватей со странными людьми, которые были тут повсюду. Языками сбив с ног тех, кто был ближе всех, мы обратили в бегство остальных.
Я послал своих пустот в погоню, а мы, странные люди, выбрались из люка. Теперь нас было так много и у нас было столько рук, что остановить утечку душ из наших братьев было легко. Мы разбежались по комнате и быстро отсоединили все трубки. Что касается закованного безумца и мальчика в шкафу, то здесь они были в большей безопасности, чем с нами. Нам все равно было необходимо сюда возвращаться.
Тем временем мои уцелевшие пустóты преследовали тварей, спешащих покинуть здание. Твари отстреливались на бегу. Нам удалось языками сделать нескольким из них подсечки, они упали, и их конец был быстрым, хотя и ужасным. Какая-то тварь спрятался за шкафом, готовясь взорвать бомбу. Одна из пустот выхватила его оттуда, и вместе с бомбой швырнула в боковую комнату. Несколько мгновений спустя раздался взрыв. Еще одна пустóта погасла в моем сознании.
Твари рассыпались по зданию, и более чем половине удалось спастись через окна и боковые двери. Обстановка менялась не в нашу пользу. Мы уже закончили отсоединять дренажные трубки от ног прикованных к постелям странных людей и почти догнали моих пустот. Не считая той, на которой ехал я, их осталось семь. Мы находились в комнате с ужасными инструментами, недалеко от выхода, и у нас был выбор. Я задал вопрос тем, кто был ко мне ближе остальных, – Эмме, мисс Сапсан, Еноху, Бронвин.
– Мы можем использовать пустот как прикрытие и добежать до башни, – крикнул я, обнаружив, что по мере сокращения количества пустот, которыми необходимо управлять, ко мне возвращалась речь. – Или будем драться?
К моему удивлению, они были единодушны в необходимости продолжать сражение.
– Это надо закончить, – произнес Енох, вытирая окровавленные руки.
– Если мы убежим, они никогда не перестанут нас преследовать, – покачала головой Бронвин.
– Перестанем! – пробормотала лежащая на полу раненая тварь. – Мы подпишем мирный договор!
– Мы уже подписали один договор в 1945 году, – фыркнула мисс Сапсан. – Он не окупил даже расходов на туалетную бумагу, на которой был написан. Дети, мы должны продолжать этот бой. Такая возможность может больше не представиться.
– Давайте сожжем это место дотла, – предложила Эмма, поднимая над головой пылающую руку.
* * *
Пустоты под моим руководством выбежали из лабораторного здания, преследуя оставшихся тварей. Здесь снова ждала засада, убившая еще одну пустóту. Не считая той, на которой ехал я, остальные получили уже как минимум по одной пуле. Но, несмотря на раны, они по-прежнему сохраняли силу и боеспособность. Как мне пришлось убедиться на собственном опыте, пустóты были весьма выносливыми существами и справиться с ними было трудно. С другой стороны, твари в страхе бежали, но это не означало, что их можно списать со счетов. Мы не знали, где они находятся, и это делало их вдвойне опасными.
Я попытался удержать своих друзей в здании, послав на разведку пустот. Но странные люди были на взводе, и им не терпелось вступить в бой.
– С дороги! – крикнул Хью, пытаясь оттолкнуть нас с Эммой от двери и выбежать наружу.
– Это нечестно, что все делает только Джейкоб! – заявила Оливия. – Ты уже убил почти половину тварей, но я ненавижу их так же сильно, как и ты! Если уж на то пошло, то я ненавижу их гораздо дольше – почти сто лет! Так что вперед!
Она была права – этим детям было необходимо выплеснуть из себя почти столетие ненависти к тварям, а я прибирал к рукам всю славу. Это была и их война, и я не имел права запрещать им действовать.
– Если ты на самом деле хочешь помочь, – сказал я Оливии, – то вот что ты можешь сделать…
Уже через тридцать секунд мы были во дворе. Оливия парила в воздухе, а Хью и Гораций удерживали ее за веревку, обвязанную вокруг талии. Ее глаза мгновенно превратились в бесценный источник информации, которую ни за что не смогли бы собрать мои приземленные пустóты.
– Парочка тварей прячется за небольшим белым сараем справа! – кричала она. – Еще несколько человек бежит к большой стене!
Твари не разбежались на все четыре стороны, а в основном оставались во дворе. Я понял, что теоретически их всех можно переловить. Я отозвал пустот, которых в моем распоряжении осталось всего шесть. Четыре пустóты выстроились в фалангу перед нами, а две прикрывали наш отряд сзади, на случай нападения с тыла. Это позволило мне и моим друзьям прочесывать территорию и ловить тварей, которым удалось бы прорваться сквозь оборонительные порядки пустот.
Мы начали двигаться к краю двора. Верхом на своей личной пустóте я чувствовал себя генералом, командующим своими войсками, сидя в седле. Эмма держалась рядом, а остальные странные люди сразу позади нас. Бронвин собирала разбросанные кирпичи, готовясь использовать их как метательные снаряды. Гораций и Хью вцепились в веревку, на которой парила Оливия. Миллард не отходил от Перплексуса, изрыгающего ни на секунду не прерывающийся поток итальянских ругательств и прикрывающегося своей Картой Дней. Имбрины свистели и издавали громкие птичьи крики в попытке привлечь к нашему наступлению своих крылатых друзей. К сожалению, Дьявольский Акр представлял собой такую мертвую зону, что дикие птицы тут почти не водились. Мисс Сапсан взяла под свою опеку престарелую мисс Зарянку и еще нескольких имбрин, которым пока не удалось прийти в себя после перенесенных испытаний. Мы не знали, где их можно оставить, и поэтому они шли в бой вместе с нами.
Мы добрались до самого края двора, за которым раскинулся пустырь около пятидесяти ярдов в длину. Здесь стояло лишь одно небольшое здание. Больше между нами и внешней стеной ничего не было. Это было очень странное сооружение с крышей, как у пагоды, и высокими резными дверями. Я успел заметить, что именно в этом строении скрылись многие твари. По словам Оливии, почти все оставшиеся твари собрались там. Так или иначе, но их необходимо было оттуда выкурить.
Над крепостью воцарилась тишина. Нигде не было видно ни одной твари. Мы затаились за углом одного из зданий, чтобы решить, что предпринять.
– Что они там делают? – поинтересовался я.
– Пытаются выманить нас на открытую местность, – предположила Эмма.
– Это не проблема. Я пошлю туда пустот.
– А мы останемся без защиты?
– Похоже, у нас нет выбора. Оливия насчитала не меньше двадцати тварей, скрывшихся в этом сооружении. Если я пошлю только часть пустот, их атака наверняка захлебнется – их просто перебьют раньше, чем они успеют разделаться с тварями.
Я глубоко вздохнул, обводя взглядом напряженные лица вокруг. Я приказал пустотам приближаться к зданию по одной, ступая на цыпочках, почти бесшумно, в надежде, что это позволит им окружить его, оставшись незамеченными.
Это, похоже, сработало: в здании было три двери, и мне удалось беспрепятственно разместить у каждой по две пустóты. Чудовища подобно часовым замерли у дверей, а через их уши я прислушивался к доносящимся изнутри звукам. Я слышал чей-то высокий голос, но не мог различить слова. Затем раздался птичий свист, и у меня внутри все похолодело.
В здании находились имбрины. Мы не знали, что здесь есть и другие имбрины.
Заложники.
Но если это было так, почему твари до сих пор не попытались вступить в переговоры?
Изначально я планировал выломать все три двери одновременно и ворваться внутрь. Но если там находились заложники, и в особенности если этими заложниками были имбрины, подобные действия были слишком рискованными.
