Наконец она протянула Егору кожаную папку со счетом. Тот поднял мутные глаза, раскрыл папку, мельком глянул на сумму, достал бумажник, отсчитал пять зеленых купюр, сунул в папку и вернул официантке. Та пересчитала доллары и неуверенно взглянула на Егора.
– Что, мало?
– Нет, наоборот, мне кажется, вы дали лишнее.
– Все в порядке, – равнодушно произнес Егор и поднялся. К глубочайшему удивлению Кости, он выглядел абсолютно трезвым, из глаз исчезла пьяная муть, лицо отвердело, приняло обычное, слегка насмешливое выражение. Заметила перемену в странном посетителе и официантка. Она изумленно воззрилась на Егора.
– Спасибо за качественное и неназойливое обслуживание, – поблагодарил Егор.
– Спасибо, – добавил Костя, и, провожаемые удивленным взглядом, они покинули ресторан.
– Пакет забыли! – крикнула им в спину девушка и, догнав, отдала Косте упакованный портрет кота.
О второй ячейке «Рабоче-крестьянской Красной Армии» мы уже вскользь рассказывали. Если помнит читатель, ее составляли семнадцатилетняя девица Лиана, протеже девицы – инвалид Митя и мамаша инвалида Анна Григорьевна. Люди простые (высокие материи их не интересовали), однако настроенные весьма агрессивно. Возможно, ни Лиана, ни Анна Григорьевна не смогли бы расшифровать аббревиатуру «РККА», поскольку им было наплевать на название, но троица рвалась в бой. Инструктаж, который провела с ними Оля, оказался весьма краток: Лиане поручалось оставить бомбу под сиденьем в троллейбусе, где-нибудь перед конечной остановкой, а Мите с мамой сунуть адскую машину в урну на улице, причем постараться сделать это в таком месте, где не особенно людно, и в то же время взрыв не остался бы незамеченным широкой общественностью. Лучше всего возле какого-нибудь посольства. Остановились на шведском, поскольку от дома, где проживал инвалид с мамашей, до него не так далеко добираться.
– Сойдите на «Мосфильмовской, 17» – инструктировала Оля, – потом проследуйте мимо посольства – такое красное здание, на фасаде три короны, отойдете немного дальше и бросите пакет в урну. Но перед этим нажмете на эту кнопку. Времени у вас в запасе полчаса. Смотрите, не задействуйте бомбу раньше времени. Постарайтесь, чтобы ваши манипуляции не привлекли внимания.
– А при чем тут посольство? – поинтересовался Митя.
– Дело не в посольстве, – начала втолковывать Оля. – Нам нужно обратить на себя внимание прессы. Мол, растет и ширится сопротивление против прогнившего режима. Заряд слабый, – ну разнесет урну, может, одно-два стекла в ближайшем доме выбьет. Зато весь мир узнает о существовании РККА.
– А если нас поймают? – осторожно спросила мамаша.
– Будете вести себя правильно, никто вас не поймает. Главное – не суетитесь. Пакет с бомбой будет в руках у Мити, возьмете его под локоть, минуете будку милиционера и метров через двадцать он нажимает кнопку и бросает пакет в урну. За проведение операции каждый из вас троих получит по тысяче долларов. Половину суммы в качестве аванса выдам сейчас.
Оля достала из сумочки пачку денег. Присутствующие с жадным интересом следили, как она отсчитывает купюры.
– Все-таки мне непонятно, при чем тут шведы? – вновь выказал любопытство Митя. – Швеция – нейтральная страна… Вот если это американское посольство или, на худой конец, английское…
– Хорошо, – хладнокровно сказала Оля и сгребла со стола доллары. – Коли не желаете выполнять задание, придется поручить его другим, более понятливым товарищам. – Нет-нет! – в один голос вскричали мамаша и Лиана. – Мы согласны!
– Вы-то да, а вот Митя, кажется, сомневается.
– Он тоже согласен, – заверила мамаша. – Митька, кончай дурить!
– Ладно, – согласился инвалид, на его болезненном желтоватого цвета лице появилась хитренькая улыбочка, – это я так… И все-таки?..
Инструктаж был проведен, но Оля очень сильно сомневалась в способностях своих агентов. Больше всего беспокоили инвалид и его мамаша. Оля понимала: важен не сам взрыв, а нагнетание напряженности, вызванное появлением террористов. Даже если акция и сорвется, эффект все равно будет достигнут. Другое дело – семейка тут же ее заложит. Поэтому она предприняла меры безопасности. Во-первых, перед встречей с троицей, как всегда, надела парик и загримировалась. Глухой плащ и черные очки, которые при них она ни разу не снимала, дополняли внешность.
Не сбрасывала она с рук и тонких лайковых перчаток, чтобы не оставлять отпечатков пальцев. Все, казалось, было предусмотрено. Ни настоящей фамилии, ни домашнего адреса они, естественно, не знали. И тем не менее душу Оли не покидала неясная тревога. Возможно, она сохранялась после трагической гибели Димы, в которой Оля винила одну себя. И когда она пыталась внушить самой себе, что без подобных эксцессов не обойтись, что такова жизнь и выживает сильнейший, тяжесть с души не снималась. Вот этих троих ей нисколько не жаль.
На следующий день девица Лиана взяла пакет с бомбой и отправилась на задание. Она села на троллейбус № 62, следующий по Ленинскому проспекту на Юго-Запад, вполне логично решив вначале проехать весь маршрут. До конечной троллейбус шел минут сорок, да там стоял минут пять. Она прикинула время. Значит, нужно нажать на кнопку где-то в районе остановки «Ломоносовский проспект». Лиана вновь вернулась в троллейбус и вторично отправилась по тому же маршруту. В намеченном месте сунула руку в пакет и включила часовой механизм. После этого вышла на ближайшей остановке, минут двадцать поболталась по улицам, потом зашла в кафе, перекусила. Вновь села на троллейбус и отправилась в сторону Юго-Запада. Троллейбус, на котором она ехала, очень скоро попал в пробку и остановился. С улицы доносились возбужденные голоса. По обрывкам разговоров девушка поняла – бомба сработала и затор вызван именно этим обстоятельством. Лиана удовлетворенно усмехнулась, покинула троллейбус и, раздумывая по пути, как потратит тысячу долларов, направилась домой. Цель достигнута.
Однако, как и предчувствовала Оля, с инвалидом и его мамашей дело обстояло несколько иначе.
Всю дорогу до Мосфильмовской улицы, на которой в ряду других стоит и шведское посольство, Митя и его мамаша вели себя крайне осторожно. В троллейбусе они сразу же сели на свободные места, причем мамаша крепко прижимала к обширной груди адскую машину в пакете, словно боялась, что бомбу у нее отнимут, но в тоже время нисколько не страшилась преждевременного взрыва. Как она позже призналась, чрезвычайно опасалась другого. Ей казалось: сейчас появится гражданка, вручившая им бомбу, скажет, что передумала, отберет зловещее приспособление, а вместе с ним и доллары. Однако все было спокойно. Парочка начинающих террористов сошла на нужной остановке и осмотрелась. Улица перед посольством оказалась пустынной, мимо мчались автомобили. На противоположном тротуаре прогуливался старичок с собакой, лицо которого казалось до ужаса знакомым. Мамаша хотела даже перебежать дорогу и поздороваться, но вовремя опомнилась. Шведское посольство – здоровенный дом из красно-коричневого кирпича – находилось прямо перед ними. На фасаде красовались три короны, и мамаша ткнула в здание пальцем.
