Характер обоих терактов загнал оперативников в тупик, неясно, какие практические цели преследовали организаторы. Предложить можно только два варианта. Либо таким способом они хотели заявить о своем существовании, либо пытались вызвать страх среди москвичей и гостей столицы. Второе казалось более вероятным. Кстати, взрыв в троллейбусе прошел относительно благополучно, если можно так выразиться. Лиана высчитала время совершенно правильно. Троллейбус взорвался, когда стоял на конечной остановке. Пассажиров в нем не было, отсутствовал и водитель. Выбитыми стеклами было легко ранено несколько человек, стоявших на остановке. Правда, после взрыва троллейбус вспыхнул и выгорел дотла. Интересно и другое. Террористы почему-то нисколько не боялись предстоящего наказания. Лиана вообще считала свои действия вполне правильными и заявляла, мол, готова бороться с хунтой (так она величала руководство страны) всеми доступными ей средствами. В ответ на справедливые упреки, что от ее действий могли пострадать, да, собственно, и пострадали, невинные люди, она заявляла: «Поскольку в ходе революционной борьбы всегда кто-то становится жертвой, в этом нет ничего страшного. Если не сопротивляться режиму, погибнет неизмеримо больше невинных, и поэтому поднять страну на борьбу можно только таким способом». Примерно в том же духе выражался и Митя.
Однако революционные настроения троицы довольно быстро удалось поколебать, а затем и вовсе развеять. Каждому подробно объяснили, что его ждет в дальнейшем. Статья «Терроризм» весьма серьезна, и наказание за нее полагается вплоть до высшей меры.
Вначале взялись за Лиану.
– Ты такая молодая, интересная девушка, – доверительно вещал оперативник, разглядывая прыщеватое лицо, белесые волосы и выпирающие из-под платья ключицы. – Семнадцать лет тебе всего, ты хоть понимаешь, что тебя ждет? Особый режим, дура! Загнешься через пару лет. В Мордовию, в Потьму отправят, а то еще хуже – в крытую тюрьму попадешь. Чего ты хорохоришься, о революционной борьбе толкуешь? Сожгла троллейбус… Вот вы все трое рассказываете про женщину, которую называете куратором. Постарайся вспомнить мельчайшие детали, связанные с ней.
– Я же рассказывала, среднего роста, черная, в очках…
– Сколько раз вы с ней встречались?
– Раз пять-шесть… Она про революционную ситуацию толковала, особенно с Митькой любила беседовать.
– Это ее слова ты повторяешь, ну, про невинные жертвы?
– Ага.
– Так пойми же, что невинными жертвами стали именно ты и твои друзья. Она просто воспользовалась вашей глупостью и жадностью.
Лиана пожала плечами:
– Мы знали, на что шли, и не нужно нас уж совсем ненормальными выставлять. Деньги деньгами, но и определенная сознательность тоже есть. Вы мне про безмозглость нашу толкуете. Напрасно молодежь недооцениваете. Не все нынче богатенькие! Голи перекатной, вроде нас, тоже хватает, а голь на выдумки хитра… Я не отказываюсь давать показания на ту тетку, но и от того, что пошла на дело сознательно, тоже не отрекаюсь.
– Ну ты даешь! – поразился оперативник. – Прямо Софья Перовская.
– Не знаю, кто такая эта Софья, но дурочку из меня делать не надо. Спрашивайте.
– Расскажи, когда и где вы завязали контакты?
– Я уже говорила, на митинге… По-моему, с год назад. Кажется, на Пушкинской, возле памятника… Митька с мамашей всегда по митингам таскаются, протестуют… Там они и стыкнулись. А что? Народ против власти, но пока молчит!
– С народом ясно! – досадливо произнес оперативник, в душе полностью соглашаясь с Лианой. – Ты давай про дамочку вспоминай. Детали…
– Я рассказывала, она носила парик и сильно красилась. Пудра со щек так и сыпалась… Мне кажется, она рыжая, потому что кисти рук в конопушках и на лице, несмотря на пудру, конопушки проглядывали.
– Она русская?
– Скорее всего. Говорит правильно, без акцента. Язык грамотный… Что высшее образование имеет, это наверняка.
– Как думаешь, замужем? Лиана засмеялась:
– Если бы была замужем, вряд ли занималась бы подобными вещами. Скорее всего разведенная или мать-одиночка.
– У нее есть ребенок?
– Никогда не говорила, но похоже. Во всяком случае, живет она не одна, потому что пару раз приходила с сумкой, в которой были продукты.
– А ты наблюдательная, – одобрил оперативник. – Может быть, знаешь, где она может жить?
– По-моему, на Хорошевке.
– Почему на Хорошевке?!
– Она как-то обмолвилась, что от метро «Беговая» ей нужно проехать еще пару остановок на троллейбусе до дома.
– Как ты думаешь, кроме вашей группы были ли другие?
– Она всегда подчеркивала этот факт. Говорила, ячеек много. Не знаю, так это ли не так, но скорее всего у нее кто-то имелся еще. Но она, естественно, ничего об остальных не рассказывала. Только заявляла: «нас много».
Ни Митя, ни мамаша при дальнейших допросах ничего особенного припомнить не смогли.
Поскольку неизвестная террористка искала себе сообщников на митингах, к делу привлекли осведомителей, постоянно присутствующих на массовых манифестациях и акциях протеста. Третий же из опрошенных, агент под псевдонимом Рыба, припомнил некую гражданку, по описаниям напоминавшую разыскиваемую террористку.
– Попадалась мне такая, – доложил он, – в черных очках, средних лет, волосы, по-моему, темные, всегда повязана платочком. С год-полтора назад можно было встретить почти на каждом мероприятии. К активным не отнес бы, но, видно, человек интересуется. Я вначале думал, она из наших. Уж слишком рьяно завязывала знакомства. В основном с молодежью. Старушки ее не интересовали. Как-то решил я проследить за ней. Вошел следом в метро, сел в электропоезд, она сошла на «Беговой», там я потерял ее в толпе.
Спустя пару часов после состоявшегося разговора на Лубянку вновь явился взволнованный Рыба.
– Вспомнил! – с ходу заявил он. – С этой дамочкой, которой вы интересуетесь, я несколько раз видел одного парня, завсегдатая всяческих политических тусовок и акций. Сам парень особого интереса не представляет, одно время якшался с фашистами, но по какой-то причине они его отшили. После этого он перешел в стан красных. Очень агрессивен. Зовут его Альфред. Фамилия – Кацюбинский. Найти его не составит труда.
Так ФСБ вышла на бритоголового Альфреда.
– Завтра съезжаем отсюда, – как бы между прочим заметил Егор. Он сидел перед телевизором и смотрел сводку новостей. Телевизор у них был маленький, но весьма современный «Sony». Черно-белый монстр был отвергнут сразу.
– Почему вдруг? – спросил Костя.
– Съезжаем-то? Становится небезопасно. Я почти физически ощущаю, как вокруг нас затягивается петля. – Егор усмехнулся: – Оцени фразу. В стиле «агента 007».
