Я кивнула, чувствуя, как сжимается сердце. Деклан был готов забыть все свои убеждения, лишь бы поступить так, как надо. Сотрудничество с Маттиасом явно шло вразрез со всем, во что он верил. Будь он на сыворотке, никогда бы не посчитал это решение правильным.
И все же, если доктор Грей и правда помогает «Амарантос», зачем ей создавать «Ночной дурман», который убивает вампиров?
Мы пошли по уже знакомому мне длинному коридору. Тому самому, который вел к комнате для наблюдения, где меня ради эксперимента заперли с вампиром, чтобы убедиться, насколько ядовита моя кровь. Здесь были и другие комнаты. Я остановилась возле одной, чувствуя, что кто-то следит за мной изнутри. В окошке мелькнул большой черный глаз, окруженный белой кожей — вплотную к двери стоял дампир.
— Это тот ребенок, о котором ты говорил? — спросила я. Под мертвым взглядом у меня пробежала дрожь по спине. — Который откусил охраннику пальцы?
Ной заглянул в клетку:
— Ага. Милашка, правда?
— Не сказала бы.
— И Моника держит мою дочь рядом с этой тварью? — с отвращением проговорил Маттиас. Он взглянул на меня. — Ты чего улыбаешься?
Хотя я тряслась от страха, губы все равно растягивались в улыбке.
— А из тебя получится отличный папаша. Наверняка очень заботливый.
Его лицо смягчилось:
— Моя дочь ни в чем не будет нуждаться.
— Только пони не торопись покупать, ладно? А то избалуешь еще.
— Вот, — сказал Ной, когда мы добрались до двери футах в тридцати от начала коридора. И тут он застыл как вкопанный. — Черт. Кто-то идет.
У меня перехватило дыхание.
Из-за угла вышел охранник и направился в нашу сторону. Его, казалось, ничуть не смутило появление Деклана и Ноя. В руке он нес дымящуюся чашку с кофе.
— Только не говорите никому, что я с поста уходил, — попросил он. — Кофеина немного захотелось. Ночка выдалась адская.
— И не говори, — явно нервничая, кивнул Ной.
— Ты сторожишь новорожденного дампира? — поинтересовался Деклан.
— Обоих. Только когда начинает вопить одна — получает бутылочку, а второй — дротик с транквилизатором, — заржал охранник.
Деклан ударил его в лицо, и чашка с кофе покатилась по полу. Охранник мотнул головой и потянулся за пистолетом, но Деклан схватил его за рубашку и долбанул затылком о бетонную стену. Тот свалился без сознания.
Деклан покосился на меня:
— Мне никогда не нравился этот парень. Вечно он халтурил.
— Дверь можешь открыть? — спросил Маттиас, переступая через охранника.
— Угу.
Чтобы ввести код, Ною пришлось тоже перешагнуть тело. Маттиас взялся за ручку и отворил дверь. В два шага он достиг колыбельки у противоположной стены совершенно пустой комнаты. Сердце у меня бешено колотилось, но я последовала за ним.
Маттиас поднял плюшевого медвежонка — единственное, что лежало в колыбели.
— Где же девочка? — Внутри у меня все сжалось от дурного предчувствия.
Маттиас перевел на меня взгляд, и на его лице мелькнуло осознание.
— Это ловушка.
Я покачала головой:
— Быть того не может.
— Они знали, что мы придем.
Я обернулась к Ною, который стоял в дверях. Он выглядел поникшим.
— Я не говорил. Клянусь. Девочка была здесь раньше. И я не знаю, куда ее забрали.
Он развернулся, глядя на что-то в конце коридора, и вдруг вскинул руки:
— Нет… Пожалуйста, стойте. Я должен…
Раздался выстрел, и Ноя откинуло назад. Он повернулся к нам и, широко распахнув глаза, уставился на меня и Маттиаса. На белой футболке расплывалось красное пятно. Ной, хватая ртом воздух, рухнул на колени, затем повалился на спину.
— Ной! — в панике завопила я. — Деклан!
Но Деклан даже не шелохнулся, чтобы уйти с линии огня, неотрывно глядя на неожиданного гостя. Он сжимал кулаки, и его лицо искажалось яростью.
— Что, черт возьми, ты делаешь? — рявкнул он.
— Деклан… — В поле зрения возник Карсон. — Просто держи себя в руках.
— Зачем надо было стрелять в Ноя? Он же без оружия.
— Он работал на вампиров, продавал им информацию. А с предателями только так и поступают.
Я кинулась было к ним, но Маттиас положил руку на мое плечо, удерживая на месте.
Я посмотрела на него:
— Сделай же что-нибудь.
Он покачал головой:
— Сперва я должен узнать, где моя дочь.
Тут Карсон заметил меня и вытаращил глаза.
— Так ты еще живая. Значит, катализатор сработал.
— Вы сказали мне, это противоядие, — прошипела я, вновь чувствуя прилив гнева, который так до конца меня не оставил.
Карсон заметно напрягся:
— Так было надо. Ты не желала сотрудничать. Ради всеобщего блага иногда приходится идти на жесткие меры.
— Блага? — переспросил Деклан. — Ты это так называешь?
— Ну конечно. — Карсон явно был убежден в своей правоте. — То, что я делаю, должно защитить людей от вампиров. Ты сам знаешь.
— Я думал так раньше.
— Не сомневайся во мне, сынок.
— Сынок, — с горечью повторил Деклан. Он принялся вышагивать по коридору. Я подалась вперед, чтобы лучше его видеть. — Ты меня им считаешь?
— Ну конечно же.
— Так это правда? Доктор Грей — моя настоящая мать?
Карсон было удивился, но тут же бросил взгляд вниз, на бледного Ноя. Тот тяжело дышал, зажимая рукой дыру от пули, чтобы ослабить поток крови. Я безумно хотела подойти к раненому парню, чем-то ему помочь, но Маттиас крепко меня держал.
— Неважно, кто ты и откуда, ты мой сын и играешь важную роль в нашей миссии. Не позволяй другим сбивать тебя с пути истинного.
Деклан поднял руку, указывая на Маттиаса.
— Он мне не отец. Это очередная ваша ложь, чтобы я его ненавидел и не задумывался над приказами убивать вампиров.
Карсон стиснул зубы:
— Ты больше не делаешь уколы?
— А что, так заметно?
— Да. Ты не можешь ясно мыслить и совершаешь необдуманные действия. Например, привел вампира, — Карсон выплюнул слово, будто оно было ругательством, — в мою лабораторию. Я наконец завершил работу над новой сывороткой. Ее пока не тестировали, но я верю, что она предотвратит подобные срывы. Сколько ты уже пропустил?
Деклан обернулся ко мне, но затем снова посмотрел на приемного отца.
— Я больше не стану колоть сыворотку. Ни новую, ни старую.
— Деклан, ты сейчас думаешь невнятно. Ты должен ее принимать, иначе начнешь вести себя как другие дампиры. Тобой будет управлять голод.
— Прошло уже три дня, а чувствую я себя замечательно.
— Нет, не замечательно. Просто ты с этим борешься. — Карсон покачал головой. — Знаю, тебе непросто со мной согласиться, но без сыворотки тебе не выжить. Она сдерживает тебя, не позволяет причинить боль невинным.
