Платформа начала поворачиваться — когда это случилось? Его взгляд всюду натыкался на «живые статуи», — все благодаря его госпоже и его собственным глазам. Дюжина женщин с задранными бедрами. Темные, плотные мускулы на ягодицах мужчин, входящих в женские розовые бутоны. Голова Девлина, запрокинутая от удовольствия. Ответный крик Малачи. Резкий выдох Дебры, ее отчаянные глаза, ее взгляд, не отрывавшийся от лица Джейкоба все то время, пока она отчаянно трудилась на каменном члене.
— Пожалуйста… — она едва смогла выговорить это.
— Давай, — выпалил Джейкоб, и она закричала от оргазма, а Малачи продолжал двигаться, усиливая ощущения. Джейкоб кончил ей прямо в горло, заполненное криком, качаясь на вибрациях, которые ощущал чувствительной головкой. Он продолжал растягивать ей челюсти, зная, что они, должно быть, болят, но в то же время зная, что это — часть удовольствия, получаемого от подчинения. Заходить дальше той точки, где, как ты думал, находится твой предел.
В конце концов, так с ним обращалась его госпожа. Снова и снова. Его долгая эрекция и поток семени, стекавший в горло Дебры, говорил о том; что он ее не подвел.
Мужчины, все как один, вынули свои органы, и, взяв их в руки, несколько раз провели по ним руками, сжатыми в кулаки. Женщины развернулись на коленях, отвели руки назад, широко развели колени и выгнулись, сильно закинув головы. Мужчины кончили им на груди, — такой фонтан никак не мог оставить равнодушными присутствовавших зрителей.
Белая жидкость стекала по плоским животам, скапливалась в пупках и медленно текла ниже, привлекая все взгляды к гладким лобкам. Член Джейкоба дернулся еще раз, и Дебра застонала, проглотив его последнюю каплю. Брайан Понятия не имел, как ему повезло.
— Господи, — выдохнул Девлин, упираясь локтем Малачи между лопаток. Наклонившись, он погладил Дебру по голове, а затем потрепал по шее слугу лорда Белизара с таким выражением, словно они были братьями и только что поссорились. Он изучал то, что осталось от «лепестков» и чернокожих мужчин.
— Ты хоть можешь себе представить, насколько ужасно было этим заниматься? Моей женщине придется надевать специальную защиту. Мой член совсем потерял ориентацию.
Малачи прижался лбом к спине Дебры. Джейкоб услышал, как он хмуро усмехнулся:
— Я так полагаю, что единственный способ для тебя надрать мне задницу, — просто трахнуть ее. Вытащи из меня своего урода, ты, конь драный.
— Ну ты же сам на это напросился, раз был таким ублюдком. Когда она снова сможет думать связно, я так думаю, тебе надо будет предложить даме выпить и извиниться перед ней.
Когда Девлин освободил Малачи и помог ему выпрямиться — эти двое продолжали переругиваться — Джейкоб опустился на колени перед Деброй. Вытащив у нее изо рта кляп, он начал пальцами массировать ей челюсть. Из ее глаз катились слезы. Он рубашкой промокнул ей лицо и вытер нос.
— Ну как, все в порядке?
Она кивнула. Джейкоб сомневался, что она сможет самостоятельно встать со статуи.
— Ты была прекрасна. Великолепна. Где твой господин? — спросил он. Груда дерьма, вот кто он, этот господин.
— В передвижной лаборатории. Он продолжает кое-что тестировать.
Девлин с отвращением рассматривал сам себя:
— Господи, — пробормотал он, — ну и отвратительные же мы создания. Я пойду помоюсь. Теперь милая попка моей госпожи, чистая, как…
— Девлин, — леди Даниела встала с подушек, на которых сидела все это время. Ее глаза светились упреком и желанием одновременно, — это частично объяснило Джейкобу, почему его новый друг так заторопился извиниться и откланяться.
Джейкоб отметил, что на них уже почти никто не обращает внимания. Подняв бокалы в честь прекрасного представления, Совет — а на самом деле большинство из присутствовавших, — в нетерпении начал искать выхода той похоти, которая буквально пропитывала внутренний двор. Джейкоба окружала разнузданная оргия, гораздо менее эстетичная, чем представление, которое они дали для зрителей несколько минут назад, но однако не менее возбуждающая. Многие вампиры накинулись на своих слуг — или позволили, чтобы их обслужили так же, как и Джейкоба. Они составляли группы из трех или четырех участников, даже из пятерых — это зрелище не могло не вернуть его к жизни.
Он взглядом нашел свою госпожу, все еще сидящую на оттоманке: она наблюдала за ним. Вокруг нее было пустое пространство — ни один вампир не мог себе позволить приблизиться к ней без приглашения, невзирая на то, сколь сильно было его желание.
Хотя он хотел подойти к ней, он помнил также и о своем долге перед Деброй. Помогая ей спуститься с платформы, он снял с ее рук ремень и растер ей запястья. Он натянул брюки, но, когда она попыталась стянуть его рубашку и отдать ему, он отрицательно покачал головой, застегнув ее на несколько пуговиц и оттолкнув прочь ее руки. Взяв ее лицо в ладони, он поцеловал ее в лоб, подозвал к себе одного из слуг в маске:
— Проводите даму в комнаты лорда Брайана, где она должна дождаться его возвращения.
— Члены Совета слишком заняты, — прошептал он ей. — Опусти голову, уходи отсюда, о тебе никто не вспомнит. Для одной ночи вполне достаточно. Приложи руку ко рту, словно тебя тошнит, и тебя никто не остановит. Не стыдись. Ты была прекрасна. Пошли их всех.
Она молча кивнула. Джейкоб положил ее руку на руку слуги в маске. Когда он удостоверился, что мужчина понял приказ, он на прощание потрепал ее пониже спины — успокоение, в котором, он чувствовал, она сейчас сильно нуждалась. Когда она придет в себя, он с удовольствием будет ее дразнить по этому поводу.
Теперь все, чего он хотел — быть рядом со своей госпожой, надеясь, что сегодня ночью он не привлечет к себе больше ничьего внимания.
Но когда он сделал несколько шагов к ней, она намеренно отвернулась, заговорив с лордом Уте, который был, очевидно, единственным вампиром помимо нее, не принимавшим участие во всеобщем наслаждении плотью. Когда Джейкоб опустился на колени возле нее в одних брюках и попытался положить руку ей на ступню, как раньше, она отдернула ногу, даже не посмотрев в его сторону. Не понимая, в чем дело, он положил ладонь себе на колено, терпеливо ожидая. Она взглянула на него через плечо.
— Где твоя рубашка?
— Я дал ее Дебре, — сказал он, зная, что она прекрасно видела, как уходила Дебра. У нее что, опять начались галлюцинации?
Прежде, чем он успел моргнуть, она села прямо и положила руки ему на горло, сильно сжав его, не давая ему дышать. Ее ногти впились в него, почти подняв его с колен.
— Я все вижу абсолютно четко, раб.
Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы не начать отбиваться или пытаться вырваться из ее хватки. Для него всегда было трудно подчиниться ей, когда она была в таком настроении, но, очевидно, его попытка сделать это сейчас еще больше ее разозлила. Ее чувства пронеслись по его разуму, как волна жара от извержения вулкана.
