Старик блеснул зубами в волчьей ухмылке.
– Буду иметь в виду, Хосс.
– У меня нет ничего, что я мог бы использовать в качестве наводки, – признался я. – Вы смогли бы запеленговать ее, обойдясь без волос, или крови, или еще чего такого?
– Да, – сказал Эбинизер. О том, как он собирался проделать это, он умолчал. – Хотя не уверен, что смогу совсем лишить ее силы. Что-либо серьезное я ей натворить помешаю, но даже так у нее останется достаточно сил, чтобы навредить.
– Я тоже постараюсь сделать то, что в моих силах, – кивнул я. – Только нам надо действовать прямо сейчас. Она уже убила несколько человек.
– Что ж, вполне по-вампирски, – согласился Эбинизер. Тон его оставался беззаботным, но я видел, как он недобро сощурился. К монстрам вроде Мавры он питал не больше любви, чем я. Ай да старикан!
– Спасибо.
Он покачал головой.
– А как насчет ее смертного проклятия?
Я зажмурился.
– Но ты ведь думал об этом, да?
– Какого еще смертного проклятия? – пробормотал я.
– Пошевели мозгами, парень, – буркнул Эбинизер. – Если она обладает чародейскими свойствами, она вполне в состоянии, умирая, наслать на тебя смертное проклятие.
– Ох, да что вы такое говорите, – выдавил я. – Это несправедливо. Она же уже мертва.
– Значит, ты об этом не думал, так? – спросил он.
– Нет, – признался я. – Хотя стоило бы. Последние пара дней хлопотные выдались – то и дело приходилось увертываться от верной смерти, грозившей то с одной стороны, то с другой. Ни секунды свободной, чтобы подумать спокойно. Времени чертовски мало.
Он фыркнул.
– И куда мы сейчас?
Я покосился на электронные часы над входом в банк, мимо которого мы проезжали.
– На пикник.
То, что смахивало на небольшую армию, оккупировало изрядную часть парка Вулф-лейк и именем Господа объявило его территорией клана Мёрфи. На маленьком паркинге у входа не осталось ни одного свободного места, равно как у тротуара прилегающего переулка – на сотню ярдов в обе стороны. Прошедшее лето расщедрилось наконец на дожди, и деревья в парке окрасились в осенние цвета, такие яркие, что моим усталым глазам казалось, будто они в огне.
Пара лужаек была уставлена ломившимися от яств столами, вокруг которых выстроилось несколько палаток – там жарилось на переносных грилях мясо. Музыка играла разом в нескольких местах, и ритмы разных песен мешались друг с другом. Должно быть, кто-то не поленился притащить сюда генератор, потому что прямо на траве стоял здоровенный телик, перед которым смеялись и спорили, тыча пальцами в экран, с десяток мужчин; похоже, они смотрели запись старого университетского футбольного матча.
Имелись, разумеется, также пара волейбольных сеток и одна сетка для бадминтона, а уж количество летающих тарелочек-фрисби наверняка создало изрядные помехи для локаторов местных аэропортов. Огромный надувной замок угрожающе раскачивался в такт буйным прыжкам десятка ребятишек. Еще большее количество их носились стайками по всему парку, и десятка полтора собак бегали друг за другом или выклянчивали пищу у любого, кто подходил к столу. В воздухе пахло углем, мескитовым дымом и репеллентами; над полянами висел гул оживленных разговоров.
Я постоял с минуту, вглядываясь в отдыхающих. Найти Мёрфи в толпе из двухсот человек – задача не из простых. Я старался искать методично, прочесывая собравшихся взглядом слева направо. Мёрфи я не увидел, зато до меня вдруг дошло, что изукрашенный синяками и ссадинами чувак шести с полтиной футов роста в черной кожаной куртке как-то не слишком вписывается в атмосферу семейного пикника. Двое мужчин начали коситься на меня так выразительно, как могут только служители правопорядка.
Еще один тип, проходивший мимо с пластиковым баллоном на плече, проследил направление их взглядов и повернулся ко мне. Лет ему было где-то между тридцатью и сорока, и рост его на дюйм или два превышал средний. Короткая стрижка, аккуратная бородка… Сложение – из тех, какое поддерживают по-настоящему опасные люди: не преувеличенно рельефные мышцы, но подтянутое, словно литое из стали, намекающее не только на силу, но и на стремительность, выносливость. Типичный коп. И не спрашивайте меня, как я об этом догадался, – просто так уж он себя держал, так следил за окружением.
Он резко изменил курс и подошел ко мне.
– Привет, приятель, – произнес он.
– Привет, – отозвался я.
Голос его звучал вполне дружелюбно, но нотки подозрительности я в нем все-таки услышал.
– Вы не возражаете, если я поинтересуюсь, что вы здесь делаете?
Блин, как не вовремя-то…
– Ну?
Он отбросил наигранное дружелюбие.
– Послушай, парень, это семейное мероприятие. Почему бы тебе не найти другую часть парка и не постоять там?
– Свободная страна, – буркнул я. – Общественный парк.
– Забронированный на день семейством Мёрфи, – поправил он. – Послушай, парень, ты пугаешь детей. Проходи.
– Или вы вызовете полицию? – вежливо спросил я.
Он поставил баллон на траву и выпрямился передо мной, расправив плечи, – чуть дальше, чем требовалось бы мне для хорошего удара под дых. Вид у него, впрочем, оставался совершенно расслабленный. Он знал, что делает.
– Так уж и быть, в виде исключения сначала вызову «скорую».
К этому времени мы уже окончательно отвлекли внимание футбольных болельщиков от экрана. Я достаточно разозлился и испытывал острый соблазн подразнить его еще немного, но умом понимал, что лучше не надо. Ясное дело, копы у телевизора дежурили неофициально, в выходной, но поколоти я кого-нибудь из них, меня могли бы задержать, а тут и смерть Эммы всплыла бы. Мне вовсе не улыбалось оказаться за решеткой… собственно, это означало бы для меня смерть.
Парень продолжал смотреть на меня со спокойной уверенностью – даже при том, что ростом и шириной плеч я не уступал ему, а весом так и вовсе превосходил фунтов на сорок—пятьдесят. Он знал: случись что, и ему тут же придут на подмогу.
Приятное, должно быть, ощущение.
Я поднял руку вроде как в знак капитуляции.
– Сейчас уйду. Мне нужно только коротко переговорить с Кэррин Мёрфи. По делу.
Мгновение на лице его отражалось неподдельное изумление, потом он взял себя в руки.
– О! – Он огляделся по сторонам. – Она вон там. Судит футбольный матч.
– Спасибо.
– Ерунда, – откликнулся он. – Кстати, знаете, вы не умерли бы, веди себя чуть повежливее.
– К чему рисковать? – буркнул я, повернулся к нему спиной и направился в сторону поляны, превращенной на этот день в футбольное поле. По полю бегала за мячом небольшая толпа подростков, слишком взрослых для детской площадки, но не созревших еще до более зрелых развлечений. За игрой наблюдали несколько мамаш, но Мёрфи я среди них не увидел.
