– Лиль! Встань.
Но она продолжала сидеть на полу:
– Я подошла к елке и увидела упавшую Снегурочку, нагнулась, подняла ее и увидела вот это.
Только теперь Александра перевела взгляд на куклу. Платье было сорвано, а на груди нарисован странный знак.
– Кому это надо, Сань?
– Не знаю.
– Раньше я думала, что… – Она поднялась, шатаясь, подошла к кровати и тут же рухнула на нее. – Что все еще обойдется, а теперь понимаю, что – нет.
– О чем ты, Лиль?
– Ни о чем, – отчеканила она. – Кто-то нас пугает и хочет, чтобы мы убрались отсюда поскорее. Сначала было письмо, теперь – вот это…
– Лиль! – Александра взяла ее за руки, ей было важно утешить подругу, прогнать страх и подозрительность. – Это какое-то недоразумение, которое вскоре разъяснится.
– Но кто это делает? – Лилька вскочила и обхватила руками подушку. – Что за идиот балуется! Кто-то из нас?
– Ну… идиотов в нашей группе хватает. Просто у кого-то сдали нервы, и он решил таким образом разогнать себе адреналин. Слушай, Лиль! Самое главное – не поддаваться, не показывать свой страх, растерянность, ведь тот, кто сделал это, ожидает именно такой реакции. Он наслаждается этим и кайфует. Зачем ублюдку доставлять такую радость? Нужно делать вид, что ничего не происходит!
– Наверное, ты права, – сказала Лилька, наматывая прядь волос на палец. – Эту радость мы гаду не доставим. – И она запустила подушку в угол.
– Потише, это все-таки моя подушка, а не твоя.
– Жалко? Да?
– Как Кирилл?
– Нормально. – По Лилькиному лицу пробежала тень. – Ладно, я пошла. Счастливо. Спокойной ночи.
– Тебе тоже.
Оставшись одна, Александра взяла Снегурочку в руки. Знак на груди показался ей знакомым. И здесь она вспомнила, что точно такой же знак она видела сегодня утром в лесу на стволе дерева. И что это значит?
Глава пятая
Уравнение со многими известными
Любой плохой человек для самого себя внутри себя – прав. Он не мог бы жить, сознавая себя плохим. Он воздвигает систему самооправданий, своего рода внутренних укреплений.
Суди о нем не снаружи. Войди мысленно в его душу, постарайся понять, на чем он укрепил свое равновесие. Как он сам себя видит и чем себя оправдывает?
Умение влезать в чужую шкуру – грустный дар, которым награждает человека жизнь.
Ирина Грекова. «Кафедра»
Сна не было, даже если бы Александра хотела – вряд ли она смогла бы заснуть. Она вспомнила знак на стволе дерева. Потом на груди куклы. Тот знак был высечен давно, этот – свежий. Кто-то подражал знаку-символу в лесу. Кто? Кто мог видеть его раньше? Она встретила с утра на лыжне Петра Васильевича, позже – столкнулась в лесу с Вячеславом. И он видел этот знак на дереве. Получается, что он мог потом воспроизвести его на кукле? Но какой смысл? Что за нелепость? «А что ты вообще о нем знаешь? – возразил ее внутренний голос. – Эти все люди для тебя – чужие, ты ничего не знаешь о них, ровным счетом ни-че-го! Все, что они сказали о себе – поди проверь! Возможно, там нет ни слова правды, или она так щедро разбавлена ложью, что до крупиц истины и не докопаешься». По спине Александры прошла дрожь. Пенсионер-таксист, экспедитор, продавщица. Лилька с Кириллом не в счет, она их знает, хотя что она может сказать о Кирилле? Ну, ты совсем, мать, сбрендила, одернула себя Александра, в чем ты можешь подозревать Кирилла? В России он, как и Лилька, бывает наездами, здесь вообще в первый раз… Зачем ему пугать туристов? А если он хотел напугать не всех, а конкретно – Лильку? С вполне определенной целью – чтобы она поскорее отсюда уехала? Может быть, ему не нравится, что они здесь оказались. Он хотел со своей невестой отправиться в теплые края, к морю, да вышел облом, но еще можно все переиграть, время есть: рвануть отсюда и купить путевки в солнечный рай. На Бали, Сейшелы, Мальдивы или куда-то подальше. И он, не зная, как воздействовать на упрямую Лильку, берется за не совсем чистоплотные методы. А что делать? Когда-то Александра вычитала одну фразу, которая ей запомнилась: «В любви, как и на войне, все методы хороши». «Ну это же бред, – сказала она сама себе. – Однако ты не можешь отметать этот вариант, если он тебе кажется бредовым на первый взгляд». Она провела рукой по лбу… Так, чего доброго, у нее температура поднимется от таких рассуждений. Кто у нее остается там еще? Иннокентий – специалист по вентиляторам. Вроде бы спокойный, рассудительный… но хам, хотя сейчас многие российские мужчины не обременены избытком вежливости. Психологи объясняют это политическими и экономическими реалиями, мол, вокруг все нестабильно, мужчины нервничают, вот и ведут себя соответственно. Хотя, конечно, это слабая отговорка… Мог ли менеджер по вентиляторам нарисовать этот знак на груди куклы? Опять встает вопрос – зачем? Зачем кому-то пугать группу? Чтобы все массово отказались от похода? Но какой в том смысл? Какая-то мысль мелькнула в голове и тут же пропала… А что касается студента Дмитрия, этот – совсем маловероятно. Он с таким азартом относится к походу, что вряд ли стал бы малевать этот знак на груди Снегурочки. Если он только не псих, умело маскирующий свои клинические расстройства.
Экспедитор и продавщица – сладкая парочка простых, грубоватых ребят. Способны ли они на это? Интересно, что еще день назад Александра ответила бы отрицательно, сейчас она уже не была ни в чем и ни в ком уверена.
Промаявшись так какое-то время, она все-таки уснула, поставив будильник, чтобы не проспать завтрак.
Перед завтраком она скопировала знак на бумагу и решила спросить о нем Алексея, ученого, специалиста по флоре и фауне Урала.
Алексея она перехватила внизу, он собирался ехать на лыжах и стоял уже перед дверью.
– Простите! – обратилась к нему Александра. – Можно вас на минуту?
– Да. – Он поднял на нее блекло-голубые глаза. – Я вас слушаю. Это что-то срочное? А то я уже одет. И собираюсь на прогулку. Не хотелось бы из-за вас менять свои планы.
Скажите, какой дотошный и пунктуальный молодой человек!
– Срочное. Вы не можете сказать, что это за знак? – и она протянула ему бумагу с нарисованным знаком.
Он мельком взглянул на него, потом – на нее.
– Откуда это у вас?
– Я видела этот знак в лесу, он был вырезан на стволе дерева.
– Это знак манси, – машинально сказал Алексей. – Охотников-манси. Они высекают их, чтобы пометить свою тропу.
В голове у Александры зашумело.
– Это точно? Ошибки здесь нет?
– Нет. Простите, я пойду. У вас все? – зазвенел его высокий голос.
– Пока – да.
Алексей открыл дверь, и клубы холодного воздуха обдали Александру. Она поднялась наверх, к себе. Ей расхотелось кататься на лыжах, что-либо делать и вообще идти в этот поход. Она уселась на кровати и подвинула к себе лэп-топ.
Охотники манси… Народы манси и ханты – родственные. Когда-то это были великие народы охотников, слава о которых достигала самой Москвы. Сегодня же оба этих народа представляют немногочисленную группу, проживающую в Ханты-Мансийском округе.
Основным родом занятий племе́н являлись рыбалка, охота и оленеводство. Первая встреча людей из Московского государства с местными племенами произошла только в X–XI веках. Местных жителей пришельцы называли «вогулами», что означало «дикие». И они описывались как дикари, практикующие жертвенные обряды.
При словах «жертвенные обряды» Александра вздрогнула и повела плечами. Она досчитала про себя до десяти, чтобы успокоиться, и продолжила чтение дальше.
«Вполне возможно, что они враждебно относятся к появлению на их земле, – подумала Александра. – И воспринимают других как чужаков. И поэтому…»
Одним из самых древних святилищ, дошедших до наших дней, является Писаный камень на Вишере. Оно функционировало долгое время – 5–6 тысяч лет, в эпохи неолита, энеолита, Средневековья. На скалах охотники рисовали охрой изображения духов и богов. В Чаньвенской (Вогульской) пещере в Пермском крае были обнаружены следы пребывания вогулов. Как считают исследователи, пещера была капищем (языческим святилищем) манси, в которой они проводили ритуальные обряды.
