— Ну что? — спросил Скотт, и его ладони поползли вверх по моей спине.
Я смущенно поежилась. Хорошо еще, что они не двинулись в противоположном направлении.
— Я уже говорил, что играю в нашей команде?
— Говорил. — Я улыбнулась.
— А, точно, — Он осклабился, накручивая завиток моих волос на палец, — Ты хоть раз видела меня в игре?
— Я была на нескольких матчах.
— Да? Впечатляет? Как думаешь, есть у нас шанс попасть в Национальную лигу в этом году?
— Вообще-то я в этом мало смыслю, — призналась я в надежде, что он сменит тему.
Как я ошиблась! Скотт немедленно принялся рассказывать мне об американском футболе, о матчах, которые выиграл, о недостатках игроков и о том, как долгие годы вел команду к победе. Затем он перешел к своим планам насчет учебы в колледже, поведал, что штат Луизиана выделил ему стипендию, что его назвали подающим надежды студентом, а отец гордится им настолько, что купил новенький «мустанг». Я наклеила на лицо улыбку, в нужный момент издавала одобрительное мычание и старалась не уснуть.
— Слушай, — сказал Скотт, когда я уже начала терять терпение, — хочешь, сбежим отсюда? Мы с друзьями собираемся у Броуди. Его старик уехал, и после танцев будет вечерина. Пошли со мной?
Ничего себе! Скотт приглашает меня на вечеринку для крутых, где будет спиртное, травка и все, что запрещают родители. Меня кольнуло сожаление. Раз в жизни пригласили, а я не могу пойти.
— Не получится. У меня сегодня другие планы.
Он надул губы.
— Правда? — Его лапы скользнули по бедрам ниже. — И ты не можешь их изменить? Даже ради меня?
Я покраснела. Он понял, в чем дело, и вернул руки на нейтральную территорию.
— Извини. Я правда не могу. Только не сегодня.
Он вздохнул с искренним сожалением.
— Ладно, таинственная девчонка, разбивай мне сердце.
Он прижал мою руку к груди и лукаво улыбнулся, разыгрывая из себя маленького мальчика.
— Но можно мне хотя бы позвонить тебе на выходных? Как тебя зовут?
Это был момент истины.
Я могла бы ему сказать. Сказать и посмотреть, как его улыбка погаснет, когда он поймет, кого так старательно соблазнял. Как самодовольство превратится в ужас, как он не поверит своим глазам и, может быть, пожалеет, что тогда все так вышло. Я бы хотела взглянуть на его раскаяние. Он это заслужил, после того, что сделал. Надо было произнести два слова — «Меган Чейз», — и золотой мальчик Олбани Хай опустился бы ниже плинтуса.
Только назвать свое имя.
Я вздохнула, похлопала его по груди и прошептала:
— Пусть это останется тайной.
— Э-э…
Улыбка застыла у него на губах. Скотт заморгал так растерянно, что я чуть не рассмеялась.
— Ладно. Но как же я с тобой свяжусь? Как узнаю, кого позвать к телефону?
— Извините.
Мое сердце затрепетало. Мы еще не повернулись, а на губах у меня уже расцвела улыбка. Как я ни старалась напустить на себя суровый вид, ничего не вышло. В приглушенном свете перед нами стоял Ясень. Он торжественно подал мне руку.
— Можно украсть у вас даму?
Зная Скотта, я уже думала, что он заупрямится и скажет сопернику валить ко всем чертям. Но он отступил. Может, еще в себя не пришел, а может, заметил что-то такое во взгляде принца. Растерянно, будто не осознав, что произошло, Скотт побрел прочь с танцпола и затерялся в толпе. Я вдруг поняла, что это моя последняя встреча со Скоттом Уолдроном.
Наверное, стоило в ладоши хлопать, но я чувствовала только облегчение от того, что он ушел. Ясень улыбнулся, и я забыла, что собиралась быть злой, далекой и неприступной. Вместо этого я взяла его за руку. Он притянул меня к себе. Я вдохнула его морозный запах, и принц унес меня в наш танец под звездами, когда я впервые дотронулась до него, посмотрела в глаза и окончательно пропала.
Все получилось как тогда.
В этот раз играла медленная песня, и мы почти не двигались, но его лицо и прикосновение руки напомнили мне наш первый вечер так живо, что дыхание перехватило. Я положила голову ему на грудь и закрыла глаза. Как хорошо прижаться и слушать его сердце. Он вздохнул, оперся подбородком на мою макушку. Некоторое время мы тихо покачивались в такт музыке.
Пока я не повела себя как идиотка и не раскрыла рот.
— Кажется, тебе очень хорошо там было.
Я говорила как ревнивая дура. Ненавидела себя за это. И все же не удержалась от упрека.
— Наверное, ты понравился тем девчонкам. О чем болтали?
Принц засмеялся, и по спине у меня побежали приятные мурашки. Он делал это редко, а смех у него был такой глубокий и чудесный.
— Они пригласили меня на вечеринку после танцев, — Ясень отстранился и заглянул мне в глаза, — Я сказал, что у меня уже есть девушка, и они несколько минут уговаривали меня… Сейчас вспомню, как они выразились. Кинуть ее! Беседа вышла весьма интересная. Я мог бы легко от них отделаться.
О, я знача этот холодный и мрачный взгляд под названием «Отойди, ато убью». Встретив его, никто в трезвом уме не продолжил бы приставать к Ледяному принцу.
— Но это было бы не по-джентльменски. — Ясень усмехнулся, — А кроме того, я только выиграл от того, что они остались. В том углу чар было столько, что и дракон подавился бы. Разве мы не за этим пришли?
— Понятно. — Я облегченно выдохнула и покраснела от стыда, — Конечно, за этим. Я просто подумала… да ладно, забудь. Лучше помолчу.
Ясень с любопытством посмотрел на меня, склонив голову набок.
— В чем же вы меня обвиняете, Меган Чейз?
— Никого я не обвиняла, — пробормотала я, спрятав лицо у него на груди, — Просто подумала, если тебе так легко управлять людскими чувствами, то… Не знаю. То ты найдешь себе кого-то поинтереснее, чем я.
Фу! Вышло так глупо, будто я какая-то ревнивая психопатка. Лицо запылало. Я не поднимала голову, чтобы он не заметил, как я покраснела, а еще — потому что боялась взглянуть ему в глаза.
— Вот оно что, — Ясень погладил мою щеку тыльной стороной ладони и пропустил выбившийся локон сквозь пальцы.
— Я встречал тысячи смертных девушек, — тихо сказал он. — Больше, чем ты можешь представить. Из всех уголков твоего мира. Для меня они все одинаковы.
Он приподнял мой подбородок.
— Их привлекает внешняя оболочка, а не то, что под ней. В отличие от тебя. Ты видела меня без чар и иллюзий. Даже родные не могут этим похвастаться, ведь я подыгрывал им, чтобы выжить при дворе. Ты знаешь меня таким, каков я на самом деле, и все же ты еще здесь.
Он провел пальцем по моей коже, и она загорелась ледяным пламенем.
— Ты здесь, и я хочу танцевать только с тобой.
