– Имбрины! – окликнула подруг мисс Сапсан. – Не спускать с него глаз!
– Неужели он на самом деле похитил душу Эйба? – спросила Эмма.
– У нас недостаточно доказательств, чтобы утверждать это наверняка, – ответила мисс Сапсан. – Но совокупность остальных его преступлений обеспечит ему как минимум пожизненное изгнание. – Она проводила его взглядом, и постепенно ее лицо смягчилось. – Мои братья преподали мне жестокий урок. Никто не способен ранить тебя так сильно, как люди, которых ты любишь.
* * *
Ветер сменил направление и направил облако, позволившее скрыться тварям, в нашу сторону. Оно прилетело так быстро, что мы ничего не успели предпринять. Обжигающий наши щеки и руки вихрь с воем закружил вокруг, и дневной свет померк. Мы услышали, как захлопали крылья.
Это имбрины вновь стали птицами и взлетели над бурей. Моя пустóта упала на колени, склонила голову и заслонила лицо двумя свободными языками. Она уже привыкла к пепельным бурям. В отличие от наших друзей, которые, оказавшись в темноте, запаниковали.
– Стойте где стоите! – крикнул я. – Это ненадолго!
– Дышите через рубашки! – добавила Эмма.
Когда буря начала немного стихать, из-за моста донеслись звуки, от которых у меня по коже поползли мурашки.
– Бам-бам стучат молоты!
Шмяк!
– Бам-бам по шляпкам гвоздей!
– Ааа, мои ноги!
– Как здорово строить виселицы…
– Отпустите, отпустите!
– …нет ничего веселей!
– Пожалуйста, не надо! Я сдаюсь!
Когда пепельная туча рассеялась, мы увидели Харона и троих его мощных кузенов, каждый из которых волочил по упирающейся твари.
– Доброе утро честной компании! – крикнул Харон. – Вы ничего не потеряли?
Протерев глаза от пепла, наши друзья увидели, что произошло, и начали громко аплодировать.
– Харон, ты гений! – крикнула Эмма.
Внезапно одна из тварей вырвалась и побежала. Вместо того чтобы за ней гнаться, плотник спокойно выбрал среди висящих у него на поясе инструментов небольшой молоток, встал поудобнее и метнул. Молоток, кувыркаясь, летел прямо в голову беглецу, но тут тварь бросилась в сторону. Еще мгновение, и она скрылась бы между покосившимися хижинами, но вдруг по дороге пробежала трещина, изрыгнувшая язык желтого пламени и поглотившая чудовище.
Это было жуткое зрелище, но все захлопали в ладоши и восторженно закричали.
– Вот видите! – усмехнулся Харон. – Даже сам Акр хочет от них избавиться.
– Все это хорошо, – кивнул я, – но как насчет Каула?
– Я согласна, – поддержала меня Эмма. – Все эти победы не имеют значения, если мы не сможем его поймать. Верно, мисс Сапсан?
Я огляделся, но нашей имбрины нигде не было. Эмма тоже вытягивала шею, обшаривая взглядом толпу.
– Мисс Сапсан? – испуганно пробормотала она.
Я заставил свою пустóту выпрямиться во весь рост, чтобы осмотреть окрестности.
– Кто-нибудь видит мисс Сапсан? – закричал я.
Теперь уже ее искали все, глядя в небо в надежде, что она еще там, и на землю, допуская, что она приземлилась, но еще не вернулась в человеческое тело.
Вдруг где-то сзади раздался высокий ликующий голос, и мы тут же притихли.
– Можете больше не искать ее, дети! – Я несколько секунд пытался вспомнить, где я его слышал. И тут он зазвучал снова: – Делайте, что я вам скажу, и с ней ничего не случится!
Я увидел, как из-под ветвей приземистого, засыпанного пеплом дерева, растущего у самых ворот внутри крепости, появилась знакомая фигура.
Каул. Низкорослый человечек без оружия и охраны. Его бледное лицо искажала неестественная улыбка. В черных выпуклых очках, прикрывающих глаза, он походил на какое-то насекомое. На нем был щегольской наряд: плащ с пелериной, украшенный золотыми цепями, и завязанный пышным бантом шейный платок. Он выглядел вызывающе безумным, как какой-нибудь чокнутый доктор из готического романа, поставивший на себе слишком много опытов. Думаю, именно это очевидное помешательство, а также понимание, что этот человек способен на все, не позволило нам броситься на него и разорвать на части. Такой, как Каул, никогда не был беззащитен, хотя и казался таковым.
– Где мисс Сапсан? – закричал я, и этот же вопрос на разные лады повторил хор имбрин и странных людей у меня за спиной.
– Там, где ей и место, – ответил Каул. – В семье.
Остатки пепельной тучи над крепостью развеялись, и мы увидели Бентама и мисс Сапсан в ее человеческом облике. Нашу имбрину сжимал в лапах медведь Бентама. Хотя в ее глазах сверкала ярость, она понимала, что с раздражительным мрачведем бороться не стоит.
Все это напоминало непрекращающийся кошмар, который мы были обречены смотреть снова и снова. Мисс Сапсан снова похитили, и на этот раз это сделал Бентам. Он стоял немного позади медведя, опустив глаза, как будто ему было стыдно встречаться с нами взглядом.
В толпе странных людей и имбрин послышались гневные возгласы.
– Бентам! – крикнул я. – Отпусти ее!
– Ты предатель и негодяй! – воскликнула Эмма.
Бентам посмотрел на нас.
– Всего десять минут назад, – надменно вскинув голову, заговорил он, – я был вам всецело предан. Я давным-давно мог выдать вас брату, но я этого не сделал. – Он прищурился и посмотрел на мисс Сапсан. – Я выбрал тебя, Алма, потому что верил, и, похоже, напрасно, что, если я помогу тебе и твоим подопечным, ты, возможно, поймешь, что была ко мне несправедлива. Я рассчитывал, что ты сможешь подняться над нашими разногласиями и больше никогда не поминать того, что было, да быльем поросло.
– За это тебя сошлют в Безжалостную Пустыню! – закричала мисс Сапсан.
– Я больше не боюсь твоего жалкого Совета! – произнес Бентам. – Тебе меня больше не подавить! – Он ударил тростью о землю. – ПТ, намордник!
Медведь прижал лапу к лицу мисс Сапсан.
Каул с улыбкой раскинул руки и зашагал к брату и сестре.
– Бенни решил за себя постоять, и лично я его с этим поздравляю! Что может быть лучше воссоединения семьи!
Внезапно какая-то невидимая сила рванула Бентама назад. У его горла сверкнул нож.
– Скажи медведю выпустить мисс Сапсан, а не то пожалеешь! – прокричал знакомый голос.
– Миллард! – ахнул кто-то из нас, и остальные шепотом повторили это имя.
Это был Миллард, невидимый без одежды. На лице Бентама отразился ужас, но Каул со скучающим видом достал из глубокого кармана плаща древнего вида револьвер и прицелился в голову Бентама.
– Если ты ее отпустишь, тебя убью я, братец.
– Но мы же заключили договор.
– Уступив требованиям голого парня с тупым ножом, ты сам нарушишь этот договор. – Каул взвел курок, сделал несколько шагов, пока дуло револьвера не уперлось в висок Бентама, и обратился к Милларду: – Если ты заставишь меня убить моего единственного брата, считай, что твоя имбрина тоже мертва.
Миллард несколько мгновений колебался, затем бросил нож и отскочил в сторону. Каул попытался его перехватить, но промахнулся.
Бентам взял себя в руки и поправил костюм. От хорошего настроения Каула не осталось и следа. Теперь он целился в мисс Сапсан.
– А теперь слушайте меня! – рявкнул он. – Эй, вы там, за мостом! Отпустите этих людей!
Им не оставалось ничего иного, кроме как исполнить его требование. Харон и его кузены выпустили тварей и попятились, а тварь, которая стояла на нашей стороне моста, опустила руки и подняла с земли свой пистолет. Прошло всего несколько секунд, но расстановка сил полностью изменилась. Теперь на нас было направлено четыре пистолета. Дуло еще одного смотрело на мисс Сапсан. Каул мог делать все, что ему вздумается.
– Мальчик! – произнес он, указывая на меня. – Сбрось эту пустóту в пропасть!
Его пронзительный голос острыми иглами вонзился в мои барабанные перепонки.
Я подвел пустóту к краю пропасти.
– Пусть он прыгнет!
