закрыла глаза и заскулила, как та самая Динка, задыхавшаяся в объятиях питона.
За окном прогремело.
По железному подоконнику ударили первые капли — они казались необычайно тяжёлыми, будто состояли не из воды, а из прозрачного свинца; с каждым таким «свинцовым» плевком дождь матерел, набирался злобы и насмехался над всем, что было для неё предназначено, и в этом его крещендо внимательному слушателю звучало не только торжество от сил высших, а потому и непостижимых, но и самая обыкновенная человеческая драма.
На улице потемнело, заставив многие дома в отдалении зажигать сигнальные огни окон — преломляясь в потоках воды, эти окна походили на отсветы костров, возле которых, возможно, не только согревались, но где даже приносились какие-то жертвы — жертвы необходимые, а потому и оправданные. Наверное, это было очень странным, но именно такие мысли крутились в голове рыжеволосой восьмилетней девочки, которая стояла у окна на шестнадцатом этаже и разговаривала со своим отражением.
— Он тебя спасал. А ты с ним так поступила! И что ты теперь будешь делать? Как ты теперь будешь жить с этим? Что ты скажешь маме?! Ты очень плохая девочка, С-сюзи!
Отражение сверкнуло молниями и усмехнулось:
— Я лишь исполнила твой план, детка. Я защитила честь твоего отца. Твоя мама забыла о нём! Его образ разрушил этот человек — «новый папа»! И он знал это, потому и клянчил — клянчил каждый день, чтобы ты, как и мама, забыла о родном отце. Он… этот ненастоящий папа… он заслужил то, что с ним произошло! И поэтому хватит распускать по нему сопли, дрянная девчонка! Ведь он так называл тебя тогда?! Или ты уже забыла?
Разговаривая со своим отражением, Сюзанна готовилась. Скоро начнётся переполох, и она это понимала очень хорошо. Поэтому очень важно вести себя так, как будто она здесь ни при чём и как будто она ничего о его исчезновении не знает. Неплохо было бы даже выразить обеспокоенность. В принципе, это будет несложно. Её вторая половина уже сейчас это выражает. Главное, не дать воли этой второй половине — а не то она распустит нюни и всё расскажет! И тогда всё пропало!
Что будет тогда, Сюзанна не хотела думать. Она просто заперла свою обеспокоенную половину. Когда будет нужно, она её на время выпустит. И тогда мама увидит, что её Сюзи тоже переживает по нему. А пока нужно готовиться. Нужно взять себя в руки и не скулить. Всего-то и случилось, что исполнился её план — просто в более жёсткой форме. Но ведь кто знал, что Олег тоже умеет… ффукать? Получается, что её жизнь была тоже под угрозой?! Ведь всё могло выйти иначе: могла исчезнуть и сама Сюзанна!
Застывшее на стекле отражение усмехнулось. В унисон с этой усмешкой небо снова озарилось молниями — но ни одна из них так и не дотянулась до цели. Сверху раздражённо громыхнуло; казалось, что по небу прокатились огромные железные шары — они сталкивались друг с другом и выказывали негодование на живущих внизу людей.
Сюзанна стояла у окна. Вот уже который раз, стоя здесь и наблюдая за грозной стихией, она словно наполнялась энергией, помогавшей ей сделать трудный выбор. Немного подумав, Сюзанна одним рывком задёрнула занавеску, и отражение исчезло.
Когда Марина пришла в себя, она поняла, что кто-то несёт её на кровать. Она плавно покачивалась. В её голове, немного побаливающей в районе затылка, появился образ Олега. В этом образе было что-то пугающее — хотя сказать, что именно, она не смогла бы; но вот Марине удалось зацепиться за тепло державших её рук, и она успокоилась.
Её положили на постель и укрыли чем-то лёгким — это хорошо, ведь она и в самом деле немного продрогла. Шерстяной плед? Похоже, что да: слегка покалывает, но неплохо согревает. От этих покалываний остатки сумрака, в котором она недавно прибывала, стали развеиваться. Но тогда почему за эти остатки так хочется держаться? В них кроется что-то важное? А-а, к чёрту вопросы!
Кто-то нежно погладил её по щеке и поправил волосы. Это была не Сюзи.
— Здравствуй, милый! Представляешь, — Марина заговорила, но глаз не открывала, — мне приснилось, будто ты пропал, и тебя не было два дня. Да, знаю, что бред. Но ещё более бред я увидела на ноутбуке, когда просматривала видеозапись из комнаты Сюзи. И знаешь, что там было? Ни за что не догадаешься! Представляешь, ты стоял рядом с малышкой, и на тебе были огромные пауки! Ты их всё сбрасывал и сбрасывал, но они появлялись снова и снова!.. И вдруг ты исчез. Пропал вместе с пауками — будто тебя там и не было! Осталась одна моя Сюзи: она зажимала рот ладошками и смеялась… Странно, она в последнее время так по-дурацки это делает!
Марина открыла глаза.
Перед ней был не Олег. На кровати рядом с ней сидел Вадим — её почивший два года назад муж, и, улыбаясь, смотрел прямо на неё. Возле него стояла Сюзанна и тоже улыбалась.
— Мамочка, — сказала Сюзанна, — а к нам вернулся папа! Ты ведь рада?
Марина закрыла глаза. Какой странный сон! И этот плед — он стал таким колючим! Бр-р-р! Да и как же холодно под ним!
— Здравствуй, дорогая. Я вернулся к вам!
Марина вздрогнула, и её веки поднялись. Рядом с ней и правда сидел Вадим. Хотя нет: это был кто-то, очень похожий на него — Вадим ведь давно умер.
— Где… дядя… Олег? — выдавила Марина, стараясь не смотреть на сидевшего рядом мужчину.
Но этот так похожий на её умершего мужа человек снова заговорил.
— Мне получилось вернуться. Представляешь?
Почему он так говорит? Какой право этот мужчина имеет так говорить — здесь, в доме Олега, и кому — ей, когда она лежит в их с Олегом постели?! И почему он позволил себе сесть на эту постель? Кто его вообще сюда впустил?! Но… как же… как же он похож — похож неестественно! Да ведь так не бывает!
— Мне получилось вернуться, моя Мэри.
Марина похолодела. Так называл только её муж — тогда, когда был ещё жив. Хотя… двойнику об этом могла рассказать и сама Сюзи.
— Мы теперь опять будем вместе — как и прежде. Ты ведь этого тоже хотела? Ты ведь хотела, чтобы я вернулся, моя Мэри?!
Хотела ли она? Это было глупо, но Марина стала отвечать на этот вопрос — не вслух, а про себя, — но стала отвечать!
«Хотела ли
