Но если к этому и приближался гнев, то именно его Зэйл испытывал сейчас к Карибдусу, которым когда-то так восхищался. Карибдус превратил в мерзость все, во что верил Зэйл. Он стал тем, кем, как опасались все чужаки, были Ратмийцы. Хуже того, у их ног лежала женщина, которая пришла к Зэйлу за помощью, женщина, которая подействовала на него непривычным образом. Мысль о том, что Салин мертва, мертва от руки Карибдуса, была последним импульсом, в котором нуждался молодой некромант.
- Кинжал твой, Карибдус!- крикнул он в лицо собеседнику. - Пусть Дракон заберет вас обоих!”
Он вонзил клинок Астроги в грудь противника. Там, где ничто другое не проникало сквозь Зачарованные доспехи, демонический Кинжал—подпитываемый каждой каплей магии Зэйла и, более того, его волей—пронзал металл, словно мягкую грязь.
Карибдус разинул рот, когда клинок пронзил его черное, потерянное сердце.
Зэйл развернул его так, что седовласый чародей оказался спиной к закрывающейся раковине.
- Равновесие будет сохранено, - прошептал он Карибдусу.
Зэйл изо всех сил толкнул своего врага, отпуская Кинжал. Карибдус сделал отчаянную, но слабую попытку схватить Зейла за плащ...и потерпел неудачу.
С бессловесным криком закованный в доспехи некромант бросился вслед за паукообразным демоном и его дьявольской добычей. Карибдус пробил брешь как раз перед тем, как она была слишком мала, чтобы забрать его. Он ухватился за края, но не более успешно, чем Астрога. Карибдуса засосало внутрь.
Его крик оборвался только тогда, когда Луна паука наконец закрылась.
Измученный Зэйл опустился на одно колено. Вокруг него храм, слишком напряженный игрой могущественных сил, начал рушиться. Некромант не обратил на это особого внимания, разрываясь между сожалением о Салин и зловещим шаром. Когда коварная лунная фаза наконец миновала, шар внезапно начал сжиматься, быстро возвращаясь в свое прежнее состояние.
Зэйл знал, что должен сделать еще одну, последнюю вещь. Даже если храм разваливался на части, Луна паука не могла оставаться здесь. Это было слишком близко к слабости между плоскостями. Нельзя было допустить даже малейшего риска, что Астрога каким-то образом освободится снова. А потом появился Карибдус…
Зэйл попытался подняться и, когда это ему не удалось, заставил себя ползти. Шар, теперь не более крупный, чем тогда, когда им владел Олдрик Джитан, дразнил его своей близостью, но Зэйл все больше и больше подозревал, что он останется вне его досягаемости. Дальше он идти не мог.
Затем пара сильных рук схватила его за плечи и подняла, словно ребенка. Зэйл мог только догадываться, что вендиго каким-то образом выжил и теперь пытается помочь ему. Он попытался поблагодарить невидимого лесного жителя, но слова не шли у него из головы.
Наконец-то Зэйл смог дотронуться до Луны. Вцепившись в него для поддержки, он прижал Кинжал к боку и произнес последнее заклинание.
Они пришли как тени, все трое. Он чувствовал их отдаленное присутствие с тех пор, как впервые пришел сюда. Немногим больше, чем тени, они все еще были ясно видны ему Вижири. Карибдус сделал что-то, войдя в это место, чтобы уничтожить их угрозу, но даже как только воспоминания о людях, они сделают это для Зэйла.
Сглотнув, он сумел сказать: "Луна...возьми ее! Я приказываю вам похоронить его на дне самой глубокой точки в самом темном водоеме, где только возможно, и никогда больше не найти его ни человеку, ни демону, ни Ангелу!”
Средний из троих наклонился и дымными руками взял Луну Паука в свои туманные объятия.
- Все будет сделано, - прошептали некроманту на ухо. И с радостью …
И с этими словами призраки и шар исчезли.
Перекатившись на спину, Зэйл приготовился приказать Вендиго отнести тело Салин к воротам города, чтобы она могла, по крайней мере, достойно похоронить его. Однако, к его удивлению, над ним ничего не было. Когда он повернул голову в сторону, то обнаружил, что вендиго лежит там, где он в последний раз видел мохнатого великана. Вендиго не сделал ничего, чтобы помочь ему; на самом деле, Зэйл наконец вспомнил, что он даже призвал дух храброго существа против Карибдуса.
А потом ... что?
Прежде чем он смог ответить на этот вопрос, стон с его стороны заставил его напрячься. Женский стон с единственным возможным источником.
Перевернувшись на живот, Зэйл снова попытался ползти. Второй стон достиг его ушей.
- Салин ... - прошептал он. - Салин…”
И вдруг Ратмиан услышал: "з-Зэйл? Зэйл?”
Он позволил себе короткую улыбку...и тут же отключился.
* * *
По всему городу, и особенно там, где сражался генерал Торион, ситуация становилась безнадежной. Казалось, что пауков на деревьях во всем лесу было больше, чем листьев, и они двигались с неумолимостью, не сравнимой даже с самым преданным защитником.
По мнению генерала, это был конец Вестмарша.
Но потом ... но потом случилось нечто странное и чудесное. Как один, море паукообразных резко остановилось. Они просто перестали двигаться. Уверенные, что это какой-то ужасный трюк, люди колебались.
А потом на их глазах пауки начали разлагаться. Сотнями Они просто рассыпались в прах. Как будто что-то высосало из них всю жизнь в одно удивительное мгновение. Некоторые были пойманы на полпути,другие-на своих хозяевах. Где бы их ни видели, они тут же погибали без малейшего предупреждения.
Теперь, покрытые пеплом и лишенные всякого контроля, их жертвы падали, как тряпичные куклы. Падающие тела рассеяли пыль, которая была ужасом королевства,и дождь, теперь льющий сильнее, быстро начал смывать кошмар.
Кто-то нервно рассмеялся. Он оказался заразным, передаваясь от одного выжившего к другому в течение нескольких секунд. Смех, больше похожий на облегчение, чем на что-либо другое, вскоре охватил столицу.
А генерал Торион, командующий королевскими войсками, смеялся громче всех, потому что лучше других знал, что за спасение было предоставлено не только его народу, но и остальным западным Королевствам.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
До его ушей донеслись голоса, которые Зэйл узнал даже через дверь. Его пальцы в перчатках колебались на ручке, пока он слушал.
- Юстиниан все еще настаивает на встрече с ним, Салин. Я действительно верю, что он хочет дать этому человеку медаль.”
“А что скажет об этом Церковь, Торион? Король Вестмарша чтит некроманта в самом сердце своих владений? У старейшин Закарума были бы припадки!
Раздался смешок от генерала. “Может быть, стоит просто посмотреть, что они сделают!”
- Ну, я могу сказать тебе, что Юстиниан будет разочарован. Зэйл никогда не примет такой славы.”
“А что он примет в награду ... или, лучше сказать, кого он примет?”
Ратмиан счел это подходящим моментом, чтобы открыть дверь, прежде чем разговор станет очень неудобным для всех.
Генерал Торион и Салин стояли у входа в гостиную. Оба удивленно повернулись к Ратмиану. Офицер был одет так же, как и в первый раз, когда они с Зэйлом встретились, за исключением того, что на этот раз он носил шлем даже в присутствии Леди Несардо. Зэйл едва ли мог винить его за это; он подозревал, что многие столичные жители прячут головы после ужасов прошлой недели.
Выражение лица Салин расцвело, когда она увидела Ратмиана, и он почувствовал, как его наполняет незнакомая легкость. Сохраняя безразличный вид, несмотря на свои внутренние эмоции, он склонил перед ней голову. Она была одета в широкое, ниспадающее платье цвета лесной зелени и серебра, с оборками на плечах и завязанным лифом. Ее волосы рассыпались по плечам, а шею украшала нитка жемчуга. Хотя Зэйл трижды отказывался от приглашений Юстиниана IV приехать во дворец, Салин в конце концов удовлетворила просьбу короля о встрече с ним. Таким образом, она смогла объяснить ситуацию к удовлетворению молодого правителя Вестмарша.
Она также могла пообещать, что никогда никому не расскажет о том, что ей известно о его участии в ужасной ночи. Вина Юстиниана была велика, но им манипулировали самым жестоким образом, и даже Зэйл не видел ничего хорошего в том, чтобы открыть правду. Генерал Торион был прав, когда сказал им, что падение Юстиниана будет означать только большее кровопролитие и опустошение, чем уже произошло.
