– Не думаю, что могу отпустить вас, – сказал лечащий врач и долго что-то бормотал себе под нос о швах и серьезных ранах. Габриэла выждала еще неделю и, получив очередной отказ в выписке, сбежала из больницы, выкрав свои собственные вещи, которые привез из заброшенного дома шериф незадолго до своей смерти.
Она отправилась в город, принадлежащий Гэврилу. Пришла в «Зеленый мир», готовая унижаться и умолять, лишь бы ей вернули прежнюю работу. Она не хотела начать все заново, но ей нужна была лаборатория и предыдущие исследования.
– Пожалуйста, – сказала она руководителю проекта. – Мне очень нужна эта работа.
Он долго мерил ее тяжелым взглядом, затем осторожно кивнул и предложил поужинать. Габриэла не отказалась. Позже, в ресторане, он сказал, что рядом есть хороший отель. Она сказала, что не против. Он снял номер на ночь и попросил ее раздеться. Она сделала все, что он хотел.
– Думаю, ты больше нравишься мне как специалист, чем как любовница, – сказал он, меряя презрительным взглядом свежие шрамы. Габриэла кивнула и начала одеваться.
Она вернулась в служебную квартиру и приняла душ. Чувств не было, лишь только цели и способы их достижения. Затем пришел беспокойный сон, и она снова увидела Эмилиана, ночь их близости и ребенка, которого они зачали. Ребенок толкался в ее утробе и разговаривал с ней при помощи мыслей.
– Почему ты не любишь меня? – спрашивал он. – Почему ты радуешься моей смерти?
– Потому что ты такой же монстр, как и твой отец.
– Ты просто обижена на него за то, что он бросил тебя.
– Он хотел убить меня.
– Он знал, что я спасу тебя. Моя сила спасет тебя. Сила вендари.
Ребенок сжался, превратился в зародыш. Габриэла прижала руки к животу. Свежие раны воспалились, некоторые начали кровоточить. Кровь и черная слизь текли из ее тела. Где-то далеко засмеялась мертвая Надин. Словно смех из ада, из преисподней.
Габриэла проснулась, встала с кровати, открыла окно и долго дышала утренней прохладой. Она не знала, где сейчас Гэврил или Эмилиан. Не знала, кто из них победил, а кто отправился в ад. Или куда там отправляются подобные им твари? Габриэла хотела одного – положить этому конец. Она постаралась вспомнить, сколько крови потребовалось Эмилиану, чтобы окрепнуть и набраться сил. Она знала, что кровь животных для этой цели не подойдет. Знала, что невозможно будет использовать синтетическую кровь из больницы, а способа достать кровь доноров у нее не было. И так же она знала, что не станет никого убивать ради этих тварей. Она клонирует их столько, сколько сможет выкормить. Она начнет принимать транквилизаторы, чтобы они не смогли снова пробраться в мысли, опьянить, как это сделал Эмилиан. Она будет держать их в клетках, не позволяя убить друг друга, а затем, когда их сил хватит на то, чтобы противостоять друг другу, она выпустит их на волю, рассказав о пастбищах и разделенных территориях, если они вдруг забудут об этом… Но они не забудут.
Габриэла прятала новорожденных тварей так долго, как только могла. Она знала, что рано или поздно эксперимент раскроется, но надеялась, что к тому времени ей будет уже все равно. Ее кровь выкормит монстров и пошлет охотиться на других монстров. Она отдаст им все что у нее есть, всю себя, а потом… Потом начнется война, которая сможет перевернуть жизнь города, а может быть страны или всего мира. Лишь ближе к концу Габриэла засомневалась в своей холодной мести. Сколько людей погибнет? Чем все закончится? Как далеко зайдет ненависть созданных тварей друг к другу? Снова и снова она спрашивала себя об этом, но понимала, что механизм запущен и ничего нельзя изменить.
Твари росли и просили все больше и больше пищи, все больше и больше крови. Тени, почувствовав соперников, сгущались вокруг лаборатории, но генераторы и аварийное освещение справлялись с их натиском. Твари в клетках рычали, жаждали уничтожить друг друга. Габриэла выбрала самого сильного из них, вывезла далеко за город и выпустила на свободу. На крыше служебной машины был закреплен прожектор, и тварь, испугавшись света, не посмела наброситься на создателя. Ночь поглотила бледнокожего подростка. Он завыл откуда-то из темноты, но Габриэла уже неслась обратно в город.
За последующие десять дней она выпустила остальных тварей, оставив напоследок самого слабого. Мальчик не рычал, не ругался, не умолял выпустить его. Он просто сидел в своей клетке и наблюдал за Габриэлой. Он был слаб и немощен, потому что Габриэла кормила его хуже других. Она не знала, почему выбрала именно этого ребенка. Скорее всего, просто случайно. Ей нужен был кто-то слабый, когда собственные силы покинут ее. Когда она не сможет никуда ехать, а сил хватит лишь на то, чтобы открыть клетку и подставить свое горло, чтобы немощная тварь смогла выпить оставшуюся в ее теле кровь, набраться сил и отправиться на охоту за своими соплеменниками.
Габриэла подошла к клетке. В лаборатории было тихо и пахло цветами, которые она должна была клонировать здесь. Монстр в клетке молчал, наблюдая за Габриэлой черными как ночь глазами.
Теперь открыть задвижки, отойти назад, сесть на пол и ждать. Тварь медлит, ждет, играет, как хищник играет с жертвой.
– Ну, чего же ты ждешь? – спрашивает Габриэла.
Мальчик улыбается, осторожно выбирается из клетки. Он слаб, но его сил хватит на десяток взрослых мужчин. Габриэла закрывает глаза. Метаморфозы изменяют детское лицо. Появляются зубы-иглы, которыми он разорвет подставленное ему горло. Габриэла слышит его прерывистое, возбужденное дыхание. Слышит далекие шаги. Она отпустила охранников и не знает, кто это может быть. Гэврил? Эмилиан? Просто воображение? Не важно. Сейчас все закончится. Ребенок-монстр рычит. Его ноги напрягаются. Прыжок…
От грохнувшего выстрела закладывает уши. Габриэла открывает глаза. Детектив Джейсон Оливер стоит в дверях лаборатории. Она не знает его, но она знает монстра, в которого он только что выстрелил. Их нельзя так убить. Раненый ребенок отползает за клетку.
– Я не знаю, кто вы, но если вы хотите жить, то вам лучше уйти, – говорит Габриэла незваному гостю.
Вместо ответа детектив Оливер снова жмет на курок. Ребенок-монстр успел сменить свои уродливые формы, став обыкновенным ребенком, но детектив не верит в эти перемены. Все это маска, притворство, обман. Он знает, видел, когда охотился на этих тварей. Здесь, в городе, и в лесах, куда вывозила Габриэла этих маленьких монстров, которые слишком быстро обретали силу, подчиняли себе мрак. Люди шепотом называли их вендари. Люди, с которыми встречался Джейсон Оливер, когда пытался отыскать Клео Вудворт. Ради этих поисков он готов был опуститься на самое дно, но и там не было следов Клео. Может быть, ее забрали тени? Может быть, она сбежала? Ответа не было. Лишь скомканная, сбивчивая история бывшей жены, которую она не могла рассказывать спокойно. История о том, как тени пришли в ее дом за Клео Вудворт. Она помнила, что с Клео был мужчина, но так и не смогла вспомнить его имени, его лица. Все стерлось. Все стерли. Стер Эндрю Мэтокс. Осталось лишь знание, что тени и вендари боятся вируса. Тени, которые шли за детективом Оливером, наступали ему на пятки. Он не мог спать, потому что сон приносил темноту. Он не верил, что доживет до утра. Утро начиналось, а он уже думал о ночи, думал о своих голодных убийцах.
