Мари открыла тяжелую дверь и шагнула вперед. Элена смиренно последовала за своей воспитанницей.
Как только Элена зашла внутрь, то сразу поняла, что часовня была не католической, без сомнения это было место поклонения, но точно не христианскому богу.
— Но, почему ты мне не рассказала об этом месте? — Осторожно спросила Элена.
— Этьен знал, что ты мне ближе всех. Он постоянно следил за тобой.
— Ты сказала, была…. сказала, что Катрина была хорошей девушкой.
Мари не чего не ответила. Она прошла вглубь помещения и скрылась за большой потрепанной занавесью. Через секунду она появилась с ребенком на руках.
— Святые угодники!
Элена смотрела на маленькое изумительное создание с рыжими как у её матери волосами. Губы её затряслись, и по лицу покатились слёзы.
— Не время для сантиментов. Все нужные бумаги и деньги лежат там.
Мари показала на колыбельку, подвешенную к низкому потолку.
— Как вы спаслись?! Неужели Анри успел?
— Элена, в порту тебя будет ждать корабль. Вы с малышкой должны успеть на него.
— Мари милая прошу, объясни мне.
— Чем меньше ты будешь знать, тем лучше. Пора прощаться.
Элена приблизилась к Мари и в последний раз взглянула в глаза этой хрупкой несчастной женщины, которую она вскормила своей грудью. Женщины, которая заменила ей умершую при родах дочь, женщину, которая стала для неё всем в этой жизни.
— Элена ты должна позаботиться о ней так же как заботилась обо мне все эти годы.
Мари быстро передала ребёнка в руки Элен и резко отстранилась.
— А теперь самое главное, — сказала Мари, но тут же замолчала.
Её взгляд устремился на дверь. Ноздри Мари стали раздуваться. Лицо исказилось в оскале.
— Что с тобой?
Мари кинулась к колыбели и, схватив оттуда котомку, быстро вернулась назад.
— Ты должна немедленно уйти, — сказала она, впихивая котомку в руку Элен. — Там карта. Не сворачивай влево. Только вниз и направо, поняла. Вниз и направо. Подземный ход выведет вас прямо к подножью Безымянной горы, там вас ждет карета.
Послышался звук спускавшихся шагов.
— Боже, кто-то идет!
— Элена, нажми этот рычаг! За ним туннель.
Шаги приближались.
— Уходите от сюда, — задыхаясь, сказала Мари.
Элена, прижав покрепче к груди малышку, открыла, скрытую в стене дверь, и, бросив последний взгляд на Мари, скрылась за каменной дверью.
Как только дверь задвинулась на место, из-за стены послушался звериный рев.
Анри посмотрел вниз.
На какой-то миг лестница показалась ему непреодолимо-длинной. Старые ступени были мокрые — один неверный шаг…
Наконец он ступил на мягкую почву… Пред ним престал узкий, погруженный в полный мрак, коридор. Анри достал огниво, снял со стены факел и поджег его.
В тот миг как факел занялся огнем, его свет выхватил в темноте бледное лицо Мари.
— Слава богу, это ты!
Мари кинулась к нему и крепко прижалась всем телом.
Анри стоял не шелохнувшись.
Почувствовав отчужденность, Мари отстранилась.
— Что произошло в аббатстве, сударыня, — его голос звучал сухо.
— Что? Я думала, ты пришел спасти меня.
— Как вам удалось сбежать оттуда?
Перебирая своими маленькими ножками, Мари стала пятиться назад.
— Аббат Бестье мне все рассказал.
— Аббат Бестье не тот за кого себя выдает.
— Я их видел… Я видел тех несчастных.
— Анри!
— Здесь нет Анри!
Мари заглянула к нему в глаза и увидела там лишь холод недоверия. Пред ней стоял совсем другой человек — чужой и жесткий.
— Что у тебя в руке, Анри?
— Я видел зверя, а зверь видел меня.
Амадис медленно двигался вслед за отступающей женщиной.
— Почему зверь не убил меня?
— Нет только не ты. Прошу, Анри, любовь моя к тебе ещё жива, не убивай её!
Мари бросилась к нему в ноги.
Сердце Анри дрогнуло. В груди заныло, а из недр её вырвался стон. Перед его глазами стала картина кровавой бойни в аббатстве Фуа.
— Зло лживо и изворотливо. — Сквозь зубы сказал он. — Возможно, ты похожа на неё, но ты не она.
Брат Амадис отшвырнул её ногой.
— Ты та тварь, что убило женщину, которую я любил. Тот монстр, что вырывал сердца у своих жертв! Ты зверь.
— Да!!!
Мари встала на ноги и гордо выпрямившись, тихо сказала:
— Но зверя породил именно ты Анри. В тот самый миг, когда ты подарил мне этот перстень, предательством обернулась твоя любовь. Твоя гордыня погнала тебя за океан. Ты предал любовь дважды. Но ещё есть шанс спасти её. Не предавай же её сейчас. Спаси меня, Анри, молю. Знаю поверить в это трудно, но я лишь защищалась. Все эти люди, которых зверь убил, небезвинны. Они пытали и мучили меня. Огнем жгли моё тело! Прикрываясь именем господним, хотели убить меня! Меня и мою дочь. Зверь защищал нас. Он не пролил ни одной невинной капли крови.
— Аббат был прав, ты одержима.
— Ну что ж, как видно наша судьба предрешена.
Ледяное молчание Анри было красноречивей любых слов. В руке Амадиса сверкнул кинжал.
Мари подошла вплотную и закрыла глаза. Её грудь точно по центру упиралась в острие ножа.
Минута, две. Рука Анри дрожала.
— Я облегчу тебе задачу, — прошептала она.
Прорывая ткань платья, наружу вырвался зверь. Его глаза лишь на какой-то миг сверкнули и тут же угасли. Теплая густая жидкость стала медленно обволакивать руку Анри. Он даже не понял, как это произошло. Липкая кровь затекала за перчатку.
Осознание всего произошедшего постепенно проникало в разум Анри. Его опустошенный взгляд был устремлен на хрупкое тело Мари, которое постепенно сползало с его рук. Едва успев подхватить его, он нежно прислонил Мари к себе.
Тук-тук, тук- тук, отдавалось у него в голове, тук-тук…
Веки Мари слегка дрогнули.
Тук…
— Тебе нужно было поверить ей, — услышал он за своей спиной голос аббата Бестье. Тебя избрал я не случайно. Сквозь все стенанья и лишенья ты пронес в себе любовь. Дух твой силен. Скоро, сын мой, скоро…, ты всё поймешь. Она была обречена, сила зверя была слишком велика для неё. — Голос аббата звучал омерзительно спокойно. — Но время очистит кровь. Возрождение истинной наследницы принесёт нам покой.
Брат Амадис аккуратно вынул кинжал из безжизненного тело Мари, встал с колен и, резко повернувшись, вонзил его по самую рукоятку в сердце аббата.
Зубы Бестье оголились в оскале смертельной улыбки, лицо его, вдруг резко ссохлось, посерело и стало похоже на обтянутый кожей череп.
— Кто ты? — глядя на него с отвращением, произнес Анри.
— Теперь я это ты, — проскрипел он голосом старика, а тело растворилось в белом густом тумане.
