к спинке, словно устала от работы. Глаза ее были открыты и устремлены куда-то вдаль.
— У нее был рассеянный взгляд, — попытался подсказать ей Базиль.
— Да, это я как раз и имею в виду. На ней по-прежнему было голубое пальто и коричневая шляпка. Но рядом не было ни ящика с красками, ни мольберта. Она не смотрела в мою сторону и не пыталась заговорить со мной. Просто неподвижно сидела в кресле. Тут я нечаянно выглянула в окно и… — Бет осеклась, видно, у нее сдали нервы. — Расскажи-ка об этом лучше ты, Мэг, — обратилась она к подруге.
— Но он… он мне не поверит, — возразила Мэг.
— А ты все же попробуй! — предложил Базиль и, видя, что она колеблется, задал ей наводящий вопрос — А в это время мисс Крайль спокойно рисовала за окном, не так ли?
— Откуда вам это известно? — Мэг бросила стремительный взгляд на Базиля. — Наверное, вам рассказала миссис Лайтфут. Видите ли, в этот момент Я услыхала, как Бет начала задыхаться. Я оглянулась. Лицо ее ужасно побледнело, стало белым, как полотно. Она, не отрываясь, разглядывала обеих мисс Крайль — одну, сидевшую в кресле в доме рядом с нами, и другую — ту, которая находилась за окном и сидела за мольбертом на лужайке.
— Ты заметила какое-либо различие между двумя фигурами? — поинтересовался Базиль.
— Та, которая была в кресле, сидела в нем абсолютно неподвижно, не шевелясь. Та, за окном, продолжала двигаться, только… — Голос у Мэг упал.
— Только что?
— Вы, вероятно, помните из моего рассказа, как быстро и ловко она работала кистью. Она у нее просто летала от палитры к полотну, словно клювик у птички, клюющей зерна.
— Ну и что?
— А после того, как мы увидели фигуру, сидевшую в кресле, вторая фигура там, за окном, замедлила движения. Они у нее стали какими-то вялыми, тяжеловесными, словно она смертельно устала.
— Она мне напоминала лунатика, — вставила Бет.
Базиль припомнил ту же любопытную деталь в версии инцидента, предложенной ему Гизелой. А это был такой свидетель, которому он не мог не доверять, свидетель, который при этом не видел второй фигуры и даже ничего о ней не слышал…
— На каком расстоянии от вас находилась каждая Из фигур?
— Та, на лужайке, находилась от нас на расстоянии добрых сорока футов, — быстро сообразив, ответила Бет. — Я знаю, что от лужайки до ручья шестьдесят футов, а она сидела как раз посередине. Та, которая отдыхала в кресле, находилась от нас на расстоянии около Тридцати футов, — так я предполагаю. Наш класс — это узкая, вытянутая комната, а холл широкий, в нем много свободного пространства.
— Ты сказала, что лужайка была ярко освещена солнцем. А насколько светло в это время было в холле?
— Мы писали письма при дневном свете, — сказала Мэг. — Было около трех часов дня, и еще не начинало темнеть. Но эта сторона дома освещается полуденным солнцем, поэтому венецианские жалюзи на окнах были наполовину подняты. Значит, в холле было чуть темнее, чем обычно. Вероятно, еще и от того, что за окном свет был значительно ярче.
— Как долго наблюдали вы за второй фигурой, сидевшей в кресле?
— По крайней мере минут пять, — неуверенно произнесла Мэг.
— Но точно засечь время всегда трудно. Вы определили время по своим часам или по настенным?
— Нет, конечно. Но я уверена, что прошло несколько минут после того, как мы впервые ее увидели.
— Это было просто ужасно! — голос Бет сорвался на визг. — Вы только представьте себе, сидим мы вдвоем. А напротив в кресле расположилась эта странная фигура, а настоящая мисс Крайль находится там, за окном, сидит на лужайке и рисует.
— Уже после этого мы обдумывали^ что могли бы предпринять тогда, — сказала Мэг. — Ну, например, войти в холл и прикоснуться к фигуре в кресле. Или же позвать из окна мисс Крайль, разбудить ее или вывести из транса, — не знаю уж, что там с ней приключилось. Но когда все происходит у вас на глазах, то об этом просто не думаешь. Одолевает страх…
— Я сидела за партой и все время пыталась убедить себя в том, что все это — выдумка и ничего особенного не происходит. Но ведь все это как раз и происходило у нас на глазах. Тогда я решила их закрыть. Когда я снова их открыла, картина передо мной не изменилась. Я все время убеждала себя: послушай, это ведь не может длиться вечно. Когда-то это должно все-таки прекратиться. — Бет замолчала, переводя дыхание.
— Может, этот инцидент занял минуту, другую, но тогда мне казалось, что минули столетия, — продолжала за нее Мэг. — Затем фигура, сидевшая в кресле, поднялась и бесшумно удалилась из холла. Казалось, она растворилась в густых тенях в дальнем его конце, возле столовой. В этот миг Бет завизжала и упала в обморок, а мисс фон Гогенемс вбежала в классную комнату из библиотеки.
— Придя в себя, я увидела, что в ней ничего не изменилось, — добавила Бет. — Я имею в виду, конечно, мисс Крайль. Она быстро двигалась и говорила с нами так, словно ей ничего не известно о том, что здесь произошло.
— Ты заметила лицо женщины, которая сидела в кресле?
— Конечно, — уверенно сказала Бет. — Это было лицо мисс Крайль.
— Это был первый случай, когда вы столкнулись со странностями мисс Крайль?
Девочки переглянулись.
— Мы слышали разные истории. Но своими глазами увидели все впервые.
— Какие истории? — поинтересовался Базиль.
— Ну, — опять начала Бет. — Говорили, что мисс Крайль появляется неожиданно в таких местах, где никак нельзя было ее ожидать. Дело в том, что ее видели, скажем, в одном месте, а через мгновение в другом. Сначала все считали, что это какая-то ошибка, просто недоразумение. Но когда такое происходит пять или шесть раз подряд и все время только с мисс Крайль, все начинают перешептываться, искать в этом что-то предосудительное, выискивать странности в поведении самой мисс Крайль…
— Странности, — повторил за ней Базиль. — В чем же они выражались?
Красивые, полнокровные губы Мэг задрожали, когда она выступила в защиту Бет.
— Она боится сказать, что думает, доктор Уиллинг. Она опасается, как бы вы не подняли ее на смех.
— В данный момент мне, увы, не до смеха, — заверил он ее с самым серьезным видом.
— Судя по всему, нечто подобное случалось и прежде, — наконец отважилась Бет. — Правда, это было не часто. Но случалось. Люди об этом боятся говорить, так как заранее уверены в том, что им никто не поверит. Поэтому они обычно хранили молчание, но несколько лет назад
