состоянии. Могу признаться вам, что мне стоило немалых усилий продолжить спуск по лестнице и вступить в эти чудовищные разлапистые тени. Конечно, там никого не было, никого, кроме Арлины, которая выходила из кухни через столовую, чтобы зажечь свет в гостиной и холле. Я спросила, не видела ли она кого? Она ответила отрицательно.
Но у той женщины, которая обогнала меня, были только две возможности выйти из холла нижнего этажа— либо через гостиную, либо через парадную дверь. А я отвлеклась от этой двери буквально на несколько секунд, когда посмотрела наверх, туда, где стояла мисс Крайль.
Базиль хотел спросить: «А не могла ли Арлина?..»— но его вопрос повис в воздухе.
— Исключено. В этот момент она разговаривала с кухаркой.
— Вы упомянули об ощущении сквозняка в тот мо- йейт, когда двойник быстро прошел мимо вас. Слыхали ли вы при этом какой-нибудь звук? Шелест платья?
— Я не слышала ничего.
— А шаги?
— И шагов тоже. На лестнице положен толстый мягкий ковер.
— От любого человека обязательно исходит какой- то слабый запах или даже определенное сочетание запахов, — принялся вслух размышлять Базиль, — пудра, помада, тальк для волос, лосьон для перманента или одеколон для бритья, йод или какое-то другое лекарство. Запах пищи, вина, табака. Запахи, исходящие от одежды, — нафталин, вакса для обуви, раствор для выведения пятен. Вы единственный свидетель, который оказался в непосредственной близости с двойником. Вам удалось почувствовать какой-нибудь, пусть мимолетный, запах?
Миссис Лайтфут энергично замотала головой.
— Не было там никакого запаха, или я его не почувствовала, доктор Уиллинг.
— Очень в этом сомневаюсь, — он бросил взгляд на целую вереницу цветочных горшков, выстроившихся на подоконнике. — Только женщина с очень тонким обонянием может наслаждаться такими нежными и слабыми запахами, которые издают розовая герань или лимонная вербена.
Миссис Лайтфут улыбнулась.
— Да, я пользуюсь лимонной вербеной, употребляю ее даже для носового платка. Это — один из моих недостатков. А одна французская фирма выпускает эссенцию вербены, от которой я просто схожу с ума, — мужской лосьон «после бритья». Так что, вероятно, я — единственная женщина в мире, пользующаяся этим мужским средством.
— А какими духами обычно пользовалась мисс Крайль?
— Лавандой. Она всегда брызгала ее на свой носовой платок.
— Вы не почувствовали запаха лаванды, исходящего от двойника?
— Нет, — Миссис Лайтфут перешла на ироничный тон. — Нельзя же ожидать запаха от отражения в зеркале, не правда ли? Или, скажем, от миража?
Базиль затянулся сигаретой.
— Это ваше собственное объяснение случившегося? Улыбка сошла с губ миссис Лайтфут.
— Я вижу здесь три варианта. Во-первых, мисс Крайль может быть любительницей всевозможных трюков. Но если это так, то как ей удалось создать иллюзию своего двойника? И ради чего? Ведь она от этого ничего не выиграла. Напротив, лишилась хорошего места. Во-вторых, мисс Крайль могла оказаться в роли обманщицы бессознательно, не отдавая себе в этом отчета, раздвоенной личностью, со склонностью пугать людей и поражать их воображение. Все эти импульсы не поддавались ее собственному контролю. Такие импульсы она получала от своего двойника, своего второго «я», и подчинялась им в каком-то сонном, безвольном состоянии, а ее первоначальная, сознательная личность ничего об этом не ведала. Ведь такое случается, не так ли?
— В психиатрии существует описание подобных случаев, — признал Базиль. — И это, вероятно, объясняет ее искреннее удивление вашим решением уволить ее и таким образом от нее избавиться.
— Это просто отвечает на поставленный вопрос: «Почему?»— согласилась с ним миссис Лайтфут. — Но оставляет без ответа третий вопрос: «Каким образом?» Каким образом ей удалось убедить двух маленьких девочек в том, что она сидит в холле, в кресле, в то время как на самом деле находилась во дворе и, сидя на лужайке, безмятежно занималась живописью?
— Ну и какова, на ваш взгляд, третья версия? Миссис Лайтфут посмотрела прямо ему в глаза.
— При сомнамбулизме, гипнозе или раздвоении личности первоначальная, сознательная личность человека погружается в сон, и в это время бессознательная, вторичная личность его начинает целиком овладевать организмом и часто приводит в результате к таким действиям, которые вызывают заторможенность в состоянии бодрствования. Предположим, не поддающееся контролю, автономное действие подсознательного усиливается какими-то факторами. Маргэрит с Элизабет утверждают, что Фостина Крайль двигалась, словно во сне, при появление ее двойника. Вероятно, мне пришлось наблюдать, как двойник подчинялся тому импульсу, который в себе подавила мисс Крайль. Этот так называемый двойник, вероятно, и был визуальной проекцией подсознательного мисс Крайль.
Вы меня понимаете? Предположим, что чье-то бессознательное может вобрать в себя столько жизненной энергии, что ее окажется достаточно, чтобы произвести чисто визуально собственный «имидж» или собственное отражение в воздушной среде. Может, с помощью какой-то формы преломленного излучения. Какой-то формы наподобие сна, которая является видимой как для человека, в него погруженного, так и для окружающих его людей, видимой, но нематериальной. Отражение в зеркале тоже видимый, но нематериальный фактор, как, впрочем, радуга или мираж. Они настолько видимы, что их можно зафиксировать на фотопленке. Но к ним нельзя прикоснуться, у них нет третьего измерения, и они беззвучны. Они не существуют в нормальном представлении о времени и пространстве… По мере вашего передвижения они перемещаются вместе с вами. Поэтому еще никто не сумел прикоснуться к такому двойнику или услыхать его. Его можно только видеть.
— И вы верите в это? — спросил Базиль.
— Я — современная женщина, доктор Уиллинг. А это означает, что я ничего не принимаю на веру. Я родилась без веры в религию и утратила веру в науку. Я не понимаю теорий Планка и Эйнштейна. Но я достаточно соображаю, чтобы понять, что наш вещественный мир может оказаться лишь притворством, а не миром реальным. Все, что мы видим, слышим, к чему прикасаемся, может быть настолько же обманчивым, как иллюзия, отражение в зеркале или мираж в пустыне. Все это, насколько мне известно, Эддингтон назвал «пляской электронов». Любопытно отметить, что индусы называли материальную жизнь «иллюзией», а символом понятия «майи» был танцор. По их мифологии, танец призван отвлечь человека от созерцания высшей реальности, точно так, как эротический танец отвлекает его от всего прочего своим гипнотическим эффектом ритмически движущегося тела…
Что скрывается за танцем «майя»? Нам это неизвестно. Даже наши мозги — лишь часть целого, не больше. Каким образом воздействует ваш мозг на тело, когда вам вдруг захочется двинуть рукой? Этого вам не скажут ни психологи, ни физиологи… Итак, они отрицают раздвоенность души и тела. На протяжении всей истории науки всегда наблюдалась тенденция отрицать то, что никак не поддавалось объяснению. Проще было сказать: «Мы этого
