— О, ни о чем, не волнуйтесь, дорогая! — мгновенно приняв невозмутимый вид, торжественно изрек Амадео. — У нас это так… рабочие разногласия. У всех бывают, не так ли?
— Так… — с трудом сглотнув застрявший в горле комок плотного страха, робко согласилась девушка. — Но мне кажется, вам врача нужно… — обратилась она к багровому и угрюмо молчавшему Александру Евстигнеевичу.
— Мы его сейчас как раз к врачу и отведем… — взяв ее за руку, успокаивающим тоном сказал Амадео. Наклонившись, он дотронулся теплыми губами до кончиков ее пальцев. Удерживая ее руку в своей, Амадео продлил несколько дольше, чем то предписано этикетом, этот невинный контакт.
— Я поздравляю вас, МЕРУЕРТ, — подняв голову, он проникновенно и серьезно посмотрел в ее затуманенные лаской глаза. — Для вас с этого дня началась совершенно другая жизнь.
— Я знаю, — не отводя взгляда, тихо ответила девушка. Ожившие в памяти переживания проступили голубым свечением вокруг радужки ее карих глаз. Всплывшее из их глубины до боли родное имя беспомощной бабочкой затрепетало на острие пристального внимания. Откуда это чувство неизмеримой близости с этим малознакомым ей человеком?
— Мы пойдем, с вашего позволения, — отпустив руку Меруерт, Амадео и Александр Евстигнеевич чинно раскланялись. Не дождавшись ее ответа, они поспешно пошли, почти побежали к выходу из опустевшего зала. Замерев на мгновение возле самой двери, Амадео обернулся и послал отстраненно глядевшей на него девушке воздушный поцелуй. Повернувшись и сделав шаг, он растворился в разлившейся за дверным порогом театральной темноте.
О, сколько раз за последний месяц она пережила это неописуемое состояние! Когда, находясь в одном пространстве, вдруг оказываешься в другом… Когда время останавливается или начинает течь по-иному… Когда привычное становится непривычным, раскрываясь новой своей стороной…
Она жила воспоминанием об этом чудесном мгновении, столь кратком, но таким наполненным новым знанием… Память о нем навсегда поселилась в ее душе. Созерцая картинку, навечно отпечатавшуюся в ее сознании, Меруерт радостно и умиротворенно улыбалась. На той картинке были изображены двое знакомых ей мужчин, молодой и в возрасте, стоявшие перед выходом из зрительного зала. Полумрак затененного помещения окутывал их фигуры… Такая в целом простая картинка, но с недавних пор Меруерт знала: самое важное всегда сокрыто в деталях. И именно эти детали бросались ей в глаза с самой главной страницы ее новой земной памяти. На спинах обоих мужчин подчеркнутые царившим вокруг сумраком ярко светились белые аккуратные крылья…
И в ее памяти застывшая было картинка вдруг ожила, развернулась неведомой прежде перспективой. Почувствовав ее осознанное внимание, пожилой мужчина повернулся и одарил ее долгим печальным взглядом.
— А что вы думаете, легко быть на нашем месте? — схватившись обеими руками за сердце, вопросил он. — Все ругают меня за то, что я ною и жалуюсь. Но ведь без нас мир рухнет! — мужество самозабвенно страдающего человека стальным блеском засветилось в скорбных глазах Александра Евстигнеевича. — Никто иной как мы, плачущие ангелы, берем на себя страдания мира! Люди вырабатывают слишком много негативных чувств! И мы проживаем за них часть их последствий… А вы думали, — неожиданно повысив голос, он решительно шагнул к Меруерт, но был остановлен твердой рукой продолжавшего стоять к ней спиной Амадео. — Почему со мной все время гадости происходят? Я просто беру на себя излишние человеческие страдания…
По задрожавшей щеке секретаря медленно, чересчур медленно, будто специально, чтобы быть увиденной, скатилась крупная слеза.
— А! — безнадежно махнув рукой на ее оцепенелость, бросил секретарь. — Вы же еще не доросли до понимания всего происходящего, чего я тут распинаюсь. Одно я вам скажу, полуангел, — его взгляд, насыщенный огромным количеством проживаемых чувств, прожигал Меруерт, выталкивая ее на какой-то новый уровень понимания. — Час вашего главного испытания близится… Не заблуждайтесь. Вы еще не появились на свет. Вы еще только рождаетесь. И чем все закончится — зависит только от вас…
Круто развернувшись на каблуках, Александр Евстигнеевич вновь застыл у двери, демонстрируя свои белые крошечные крылья. Глубоко вздохнув, Меруерт вернулась в окружающую ее реальность, запрятав невероятную памятную картинку в надежный тайник в глубине сердца. Подобрав подол голубого платья, она вышла из зала.
— Я тебя предупреждал, ШАЛКАР! — раскаты сверхнизкого баса, сотрясавшие абсолютную тьму, звучали без угрозы, но с полным равнодушием. — Что если ты не справишься с заданием, то будешь наказан.
— Да, мой повелитель… — натужный писклявый голос Шалкара выдавал пожиравший его смертельный ужас.
— Ну, так что же? Ты готов принять заслуженную кару?
— Но, мой господин… Ведь я не провалил задание! — цепляние за хоть какую-то, но все-таки жизнь формировалось в сознании демона в жажду оправдывать свои действия.
— Это как понимать «не провалил»? А ДАМБАЛЛА? Что ты мне тут сказки рассказываешь?!! — от вопиющей бесстрастности Самаэля не осталось и следа. Волны обжигающего холода пронеслись по непроницаемой тьме.
— Он еще на нашей стороне, — слабея от накатывающегося на него разрушительного намерения Самаэля, выдавил Шалкар.
— О, непременно! — голос разъяренного Самаэля, и без того низкий, понизился еще на несколько тонов.
— Он еще не принял их предложе… — умоляющий голос Шалкара оборвался утробным всхрипыванием.
— Но он живет в кабинете Амадео, — возразил вновь бесстрастный Самаэль.
— Да, мой господин, но должно пройти ровно тринадцать дней, чтобы его решение набрало силу и перевело его в стан света, — обретший способность говорить, Шалкар натужно дышал в уплотнившемся вокруг него кромешном мраке.
— Предположим… — немного помолчав, задумчиво изрек Самаэль. — Возможно, это и так. Но ты допустил, чтобы ситуация зашла слишком далеко. Ты не сумел вовремя определить, в чью душу подселилась душа Анники. Ты, Шалкар, проморгал врага под самым своим носом. И ты расплатишься за это.
— Как пожелаете, мой повелитель! — выдохнул Шалкар, снова сдавленный разрушительной мощью абсолютной тьмы.
— Конечно, как пожелаю! — громовой хохот Самаэля прошел по мраку шквалом ледяного ветра. — Ты получишь наказание сполна. Но не сейчас. Сейчас мне нужна вся твоя сила, чтобы выполнить задание до конца. И не одно, а несколько. И чем больше неудач ты потерпишь, жалкое отродье, тем хуже тебе придется…
