дорожкой луговой
Иду по травке мяконькой я летнею порой!
Лишь один голосок взвивался легко и чисто.
— Ишь, как заливается!.. — сказал дядя Саша. — А знаешь, кто это? Это твоя любимица — Нявка. Если девчонка умеет так петь, для неё не всё потеряно. Надо только отучить её от чужой крови и дать дело рукам, чтобы костяные пилы обернулись живыми ладошками.
Дядя Саша посидел ещё немного, потом сказал:
— Пойду я. Горелки у меня без присмотра.
После его ухода почти сразу прибежала Нявка.
— Ты знаешь, там новые пазлы принесли. Красивые! Я ничего не понимаю. Ты, когда поздоровеешь, возьмёшь меня в игру?
Полин вспомнил острые пилы вместо рук, жёсткий хоботок, вымазанный в чужой крови. Вспомнил и красивую песню, которую только что слышал:
И любо мне и весело, смотрю по сторонам.
Голубеньким и беленьким я радуюсь цветам!
— Возьму.
Глаза у Нявки просияли, и она сразу убежала.
Станет девочкой, тоже будет носиться, словно у неё четыре ноги.
Обед Полину принесли в постель. Принесла нянечка тётя Клава, которая с утра протирала полы, а после обеда уходила домой.
— Что, неугомонный, добегался до койки? Теперь лежи, выздоравливай.
— Спасибо, — сказал Полин.
Обед ещё не кончился, когда в спальню прихромал Тюпа.
— Вот, — сказал он и протянул яблоко. — Это тебе. Нам на обед кроме компота ещё по яблоку дали.
— Кушай сам. Мне за обедом тоже дали яблоко. А тебе надо здоровья набираться.
— Зачем? — обречённо спросил Тюпа. — Я же знаю, здесь, среди детей много подкроватных чудищ, которые хотят меня сожрать. И что ни делай, они всё равно сожрут, ведь они уже выползли из-под кроватей. Ты тоже чудище, но ты хороший. Давай, лучше ты меня съешь, чтобы им ничего не досталось.
— Ну, ты придумал! — сказал Полин. — Запомни, никто тебя не съест, потому что я буду тебя защищать. Знаешь, какое у меня настоящее имя? Друг!
Тюпа слабо улыбнулся, а Полин завилял невидимым хвостом и лизнул Тюпу в нос, хотя хорошие мальчики никогда так не делают.
