Настя, мы обе с тобой женщины, но не простые женщины, — начала разговор Лейла, отведя Настю в сторону. — Мы — первозданные, и ты никогда не должна об этом забывать. То, что я тебе хочу сказать, тебе не скажет никто, даже мама. У тебя впереди столетия, поэтому никогда не надо торопиться. Пробудившись, ты много приобрела, но много и потеряла. Ты захочешь любить и быть любимой, захочешь иметь детей. Вот тут и таится опасность. Мужчину можно найти в своем кругу, тот же Андрей — чем не пара?
Настя смущенно опустила взгляд и сказала:
— Я об этом как-то не задумывалась…
— Все еще впереди! — усмехнулась Лейла. — Но не это главное. Главное — это дети. Нет, мы можем рожать, когда хотим. Другое дело, что есть всего один шанс из миллионов, что ребенок окажется первозданным. И представь, каково матери, оставаясь во цвете лет, наблюдать за старением и смертью собственного ребенка, не имея возможности ничем помочь ему? Нет, представить это невозможно, через это можно только пройти!
В словах Лейлы звучало столько горечи, что Настя поняла — она прошла…
— Неужели нет никакого выхода? Неужели ничего нельзя сделать? — Насте стало не по себе, потому что она еще не рассматривала свою будущую жизнь в таком аспекте.
— Кто знает? — горько ответила Лейла. — Когда-то ведь было по-другому. И есть старое предсказание, что должна когда-нибудь появиться героиня, которая все изменит. Только где она, та героиня… Но хватит о грустном, к нам идут. Давай веселиться! А договорим после. Ты заходи ко мне, мои комнаты в другом крыле.
К ним подошли Вера, Степан и Сергей. Андрей скромно держался за их спинами.
— Что это вы уединились? — весело спросила Настю мать. — Степан, приглашай Лейлу, ты, Андрей, тоже не стой столбом. И ты тоже мог бы и с женой станцевать! — обратилась она к Сергею.
Неделя до Рождества пролетела незаметно. Жуковский, заботясь о будущем своем и семьи, оговорил с Бойцовым дела фирмы «Пахом». Договорились, что основная прибыль от золотодобычи будет поступать на счета ордена, но Сергею отойдут дивиденды, достаточные для того, чтобы не задумываться о средствах к существованию еще много лет. В делах ему будет помогать Андрей Синицын, который в нарушение всех правил ордена и так непозволительно долго задержался в Москве. Жуковский понял, что Бойцов просто не хочет оставлять его в Магадане без присмотра, но не стал возражать, чтобы не огорчать Настю, которая обрадовалась этому обстоятельству.
Фотиев исчез бесследно. Лучшие слухачи — так называли миссионеров с особо обостренным ментальным чутьем — сканировали пространство, но никому из них не удалось напасть на след бывшего главы ордена. Он как под землю провалился. А Бойцов считал, что именно там и прячется Фотиев, потому что знал, что тот проявлял интерес к московским подземельям. А Жуковский и не проявлял особого интереса к поискам, считая, что орден справится и без него, тем более что о восстановлении прежних способностей он пока и не мечтал.
За день до отлета в Магадан его пригласил к себе Даниил. Старец не стал занимать апартаменты Фотиева, а поселился в маленькой комнате, где для него поставили простую солдатскую кровать, маленький шкафчик и три табурета. Даниил оказался не один, рядом с ним сидел человек, заросший густой русой бородой, из-за которой невозможно было определить его возраст. Глаза у него были серые и такие же пронзительные, как у самого Даниила. И еще Сергею показалось, что от него исходит едва уловимый, совсем не московский запах сосновой смолы, дыма и чистого морозного воздуха.
— Знакомься, Сергей, это Кирилл. Тот самый, про которого я тебе рассказывал. Он только вчера вернулся к нам с Енисея и очень хотел увидеть тебя.
Кирилл долго молча смотрел на Сергея, потом подошел к нему и крепко пожал руку.
— Спасибо тебе, парень! — с чувством сказал он. — Если бы не вы со святым отцом… — И он замолчал, не в силах совладать с эмоциями.
— Кирилл хотел видеть тебя не только для благодарности, — дипломатично вставил старец.
— Да, — взял себя в руки бородач. — Я хотел поговорить о тебе. Уйти от нас — твое право, но я заглянул в будущее и увидел, что впереди тебя ждет много дел, от которых тебе не удастся устраниться. И дочь твою тоже ждет большое будущее…
— Знаете что, — прервал его Сергей, — давайте не будем касаться этой темы. Есть такое выражение — проблемы следует решать по мере их поступления.
— Может быть, ты и прав, — задумчиво проговорил Даниил. — Что же, езжай в свой Магадан. Но никогда не забывай, что мы все — твоя семья и всегда ждем тебя.
— Хорошо, — ответил Сергей. — Только в этой семье полноправными членами должны быть Захар, Виктор и все остальные.
— Я согласен с тобой, — почти прошептал старец. — Но как убедить в этом остальных?
В аэропорту «Домодедово» семью Жуковских и Андрея Синицына провожали Бойцов с Лейлой и державшийся в стороне от них Виктор. Все было уже переговорено, и в воздухе повисло то тягостное молчание, когда хочется, чтобы расставание поскорее закончилось. Наконец прозвучало объявление, раскрылась дверь, и все двинулись к ней. Уже пройдя контроль, Сергей вдруг понял, что чувствует на своей спине чей-то полный холодной ненависти взгляд. Он повернулся, чтобы сказать об этом Бойцову, но было поздно. Провожающих около дверей уже не было…
Апрель — июнь 2008 г.
