Наверное, тогда и появилась у Иоанна мысль, что Создатель назначил его исполнителем своей воли. Надумав, что деятельность клана противоречит Божественным установлениям, он решил обезглавить его, уничтожив собственного брата. Дожидаться подходящего момента пришлось очень долго, но Иоанн полагал, что в таком деле спешить нельзя. Наконец, в восемьсот двенадцатом году он предпринял попытку, чуть не закончившуюся успехом. Кириллу чудом удалось тогда предотвратить убийство, но Иоанн выкрутился и не только не был изгнан, но сумел отправить в изгнание невинного Кирилла. И ваша святая обязанность вернуть к жизни этого человека, почти двести лет томящегося в заключении.
Даниил остановил рассказ, налил из стоящего на столе графина воды, промочил горло и продолжил:
— Иоанну пришлось снова надолго затаиться. Он умеет ждать, и к концу двадцатого века дождался совпадения обстоятельств, играющих на него. Правда, многие обстоятельства создавал он сам. Например, появление мутанта Сидорина — почти полностью дело его рук. Если бы Иоанн не разглядел его еще в детстве, Сидорин так и остался бы обыкновенным зловредным колдуном, насылающим порчу и пьющим энергию из людей. Но Иоанн, манипулируя им и окружающими, сумел поднять его на вершины богатства и могущества, вывел его на доктора Лифшица, который мог стать добрым гением человечества, но вместо этого оказался создателем страшного оружия и пособником мутанта. Иоанн подкидывал Сидорину все новые идеи и сведения, в том числе приоткрыл перед ним тайну нашего существования и заставил его считать нас главными врагами, подлежащими уничтожению.
Вторым подарком судьбы стало для него появление Сергея Жуковского с его невиданными способностями. В прежней жизни Сергей выглядел простаком, которого такой зубр, как Фотиев, запросто мог подчинить своей воле. Правда, это оказалось не совсем так, но понимание пришло к Иоанну позже, а тогда Жуковский был козырным тузом в его игре.
Во время клинической смерти он сумел разглядеть в Жуковском свойство, которого не распознал больше никто. Иоанн увидел, что Сергей способен не только к самопробуждению, но в его силах в одиночку пробуждать спящих даже на расстоянии, что он позже и проделал со своей дочерью, когда ей грозила опасность.
Соединив все это вместе, Иоанн разработал план, который вряд ли вложил в его голову Создатель. Тут действовали другие силы. В основе плана лежала простая мысль — оба сообщества, клан и орден, слишком далеко отошли от замысла Господня и подлежат уничтожению. А потом, с помощью Жуковского пробуждая носителей духа, он станет основателем нового сообщества, в котором не будет никаких отступников и все будут исполнять волю своего главы. И взрастить это сообщество он собирался сообразно собственному замыслу, путая его с замыслом Божьим. Со временем он собирался избавиться и от Жуковского, когда тот исполнит свое предназначение.
Вел свою игру Иоанн на гроссмейстерском уровне, рассчитывая ходы на много лет вперед. Но он оказался слишком самоуверен и не принял в расчет то, что кроме него есть другие люди духа, способные прозревать картину событий. Первым оказался Кирилл, у которого было много времени, чтобы разобраться во всем. Потом рядом с ним оказался Виктор, тоже, кстати, осужденный несправедливо. Вдвоем они почти вплотную приблизились к разгадке замысла Иоанна. Да и я, грешный, не сидел сложа руки… Но только нашему молодому другу Сергею удалось, с Божьей помощью, понять все. И мне страшно представить, что он подумал о нас.
Даниил повернулся к Жуковскому и предложил:
— Может быть, дальше расскажешь ты?
Сергей, во время речи старца присевший в кресло в углу зала, поднялся, вышел на середину и произнес:
— Вы не правы, святой отец. Ничего особенного о вас я не подумал. Все как обычно, все как у людей — интриги, обман, жажда власти… Никакой разницы. Поэтому и разобраться во всем оказалось довольно просто, хватало бы информации. А к ней, как вы правильно сказали — с божьей помощью, — мне был открыт широкий доступ. Море информации, черпай сколько угодно. Нужно только знать, где найти, откуда зачерпнуть. Ничего, получилось. И картина раскрылась такая…
Жуковский остановился, прикрыл глаза, будто пытаясь представить себе эту картину. И настолько она оказалась неприглядна, что он даже поморщился.
— Во мне Фотиев разочаровался почти сразу после моего приезда в Москву, — продолжил Сергей как бы через силу. — Он понял, что я никогда не поверю в то, что гибель всех людей духа — трагическая случайность, как он намеревался это преподнести поначалу.
Поэтому ему пришлось скрепя сердце вывести из-под удара круг, иначе он навсегда остался бы в одиночестве, и с его смертью закончилась бы земная история людей духа. Круг, посчитал он, это не весь орден, с ним он как-нибудь справится. А всех остальных ожидала печальная участь. Фотиев через банкира Карла Вайсмана заранее уведомил мутанта о том, что мы будем укрываться в метро, чтобы тот успел смонтировать там свое оборудование. Меня с несколькими миссионерами он отправил к олигарху, якобы для того, чтобы помешать ему. Он все тщательно просчитал, до секунды и до миллиметра. По его замыслу, Сидорин должен был успеть включить генератор и уничтожить всех. Я, в свою очередь, должен был уничтожить сыгравшего свою роль мутанта, представлявшего немалую опасность для самого Ивана Матвеевича. И в завершение нас с вами, господин Бойцов, должны были расстрелять на выезде из усадьбы. По поручению Фотиева присутствующий здесь Борис — тут Сергей посмотрел на сидевшего рядом с местом главы ордена архивиста из ФСБ — внушил одному высокопоставленному лицу, что из поместья будут выезжать три машины с группой опаснейших заговорщиков, подлежащих безусловному уничтожению.
При этих словах Борис вскочил с места, но Степан уже оказался рядом, положив руку ему на плечо. А Жуковский продолжал:
— Поэтому я обвиняю Ивана Матвеевича Фотиева в покушении на массовое убийство. И не удалось оно только потому, что он не учел несколько очень важных моментов. Первый — все тайное когда-нибудь становится явным. Второй — люди не марионетки и способны на самостоятельные действия, как тот же Бойцов, впервые нарушивший приказ главы ордена…
— Все это риторика! — нервно выкрикнул со своего места Борис. — Даже не риторика, это клевета! Почему тогда все живы, если мутант успел включить генератор?
— В самом деле, почему? — заволновались присутствующие. — Он ведь и правда успел, ты, Степан, сам говорил!
Степан тоже вопросительно смотрел на Жуковского, как бы говоря — ну скажи же им!
