Мои ноги оторвались от каменных плит, тело опасно наклонилось вперед. Вампир был уже на той стороне, увлекая меня за собой.
— Ты моя! — Захлебывающийся смех разнесся на несколько миль, но быстро стих, сменившись ужасным криком. Вновь кричала Нина.
Падая с моста, я успела уцепиться левой рукой за небольшой выступ. Адская боль во всем теле отозвалась мгновенно.
Запах паленой кожи и волос удушливой волной ударил в лицо. Знаю, не нужно было смотреть вниз — мне и без того было плохо, он я не удержалась. Вампира полностью охватило пламя, сначала медленно, потом все сильнее разгоравшееся и поедавшее на своем пути все подряд, в том числе и мою руку, за которую продолжал держаться вампир, оглашая ущелье ужасающими криками.
— Нина, я больше не выдержу! — Вместо крика о помощи из моих губ вырвался лишь свистящий шепот. В горле пересохло. Пальцы перестали чувствовать камень и онемели.
Ну, где же Нина?
В ушах стоял шум. От острой боли во всем теле, в глазах стало темнеть.
Один за другим пальцы прекращали слушаться.
Боль пересилила все.
В последний раз подняв голову вверх, я увидела склонившуюся над перилами голову подруги и улыбнулась ей. Сейчас она спасет меня!
Она в отчаянии тянула ко мне руки, но почему-то с каждым мгновением оказывалась все дальше и дальше.
Тело обрело легкость и невесомость. Я посмотрела вниз, больше не ощущая рукой тела вампира. То, что осталось от Мигеля полыхало ярким пламенем и уменьшалось на глазах. Какой-то частью мозга я знала, что до воды не долетит ничего — он сгорит полностью.
Я знала, что падаю в пропасть, но не боялась смерти.
Говорят, что в последние мгновения жизни перед человеком проплывает вся его жизнь: все то, что он сделал и не сделал, его семья, друзья, любимые. Ничего подобного я не видела, лишь в ушах стоял вопль отчаяния и это кричала не я.
Ну, что вы! Я не настолько храбрая и невозмутимая, как вы могли бы подумать.
Я бы сейчас тоже закричала, но в легких не осталось воздуха и голос отказывался повиноваться моей воле.
А потом, я во всех подробностях увидела небольшую речку с острыми камнями. Как показала практика, вода оказалась ледяной.
Глава двадцать восьмая. Боль
Я очнулась от ужасной боли во всем теле. С трудом открыв глаза, стало понятно — я в своем номере.
— Ты пришла в себя! — Вздох облегчения сорвался с бледных губ Нины. Я раньше никогда и мысли не могла допустить, что вампир может быть еще бледнее, но Нина одним своим видом показала, как я заблуждалась.
— Я…я так испугалась. — Нина кончиками пальцев потянулась к моему лицу, почувствовав ледяной холод у себя на щеке, я непроизвольно вздрогнула. — Прости, прости. Я сделала тебе больно! — Нина резко отдернула руку и обеспокоенно посмотрела на меня.
Я хотела сказать, что мне не было больно, но из горла вырвался только хрип. Я попыталась еще раз.
— Пить.
— О, конечно. — Она быстро взяла в руки стакан и осторожно поднесла к моим пересохшим губам.
Когда у меня не получилось сделать и глотка, Нина поставила стакан обратно на столик, бережно и насколько возможно осторожней опустилась на кровать, приподняла мою голову, и только потом поднесла жидкость к моим губам. С трудом сделав глоток, я поморщилась не столько от того, что вода категорически отказывалась стекать по гортани, сколько от отвратительного горького вкуса этого варева.
— Это настой ивовой коры, — приговаривала Нина, пытаясь снова влить в меня эту гадость. — Его приготовила Анна, он должен помочь сбить температуру.
Сделав очередной глоток, я непонимающе уставилась на нее. У меня сроду не было повышенной температуры, тем более жара. Да и сейчас мне было то жарко, то холодно, но я отнесла это к последствиям от купания в ледяной воде.
Увидев, что я продолжаю смотреть на нее, Нина пояснила:
— У тебя жар. Пожалуйста, сделай еще глоток.
— Как я выжила? — Каждая буква давалась с трудом.
Наконец, Нина отставила стакан в сторону и осторожно уложила меня на постель, укутав до подбородка.
— Вода. Она смягчила падение. Ненамного, но этого хватило.
— У меня все тело болит, словно не осталось ни одной не тронутой клеточки.
— Вполне вероятно. — Вид у Нины был очень озабоченным. — Раньше ты никогда не получала столько ран. Что ты чувствуешь?
— Боль. Одну сплошную боль. — Послушавшись подруги, я прислушалась к своем у телу и вдруг почувствовала одну странность — болела только половина тела — только верхняя ее часть. Я попыталась пошевелить руками — пальчики двигались, на большее не хватило сил.
— Элла? — Осторожно спросила Нина.
— Подожди!
Я пыталась уже раз в третий пошевелить пальцами на ногах, но у меня ничего не получалось.
Вдруг я ясно поняла весь ужас сложившейся ситуации, безумно захотелось плакать, но даже слез не осталось.
— Нина! — Тихо позвала я.
— Да! — Немедленно отозвалась подруга. — Тебе что-то нужно?
— Да. — Собравшись с силами, произнесла я: — Пожалуйста, сделай для меня одну вещь.
— Все, что угодно.
— Дотронься до моих ног.
Я видела, что эта просьба поставила ее в тупик, но она, не говоря ни слова, выполнила все, что я просила.
Я ничего не почувствовала!
— Сильнее!
— Но…
— Сильней!
Я видела, что она немного сильней сжала мою ногу, но результат был тот же.
— Элла, ты же не хочешь сказать… — Тяжело вздохнув, она покосилась на мои беспомощные ноги, но не смогла произнести ни звука.
— Я парализована ниже пояса, — спокойно констатировала я, хотя внутри меня все кричало от отчаяния.
— Нет… НЕТ! Этого не может быть! — Нина упала на колени перед кроватью и стала осторожно ощупывать мои ноги. — Нет. Просто от боли ты ничего не чувствуешь. Боль пройдет и все будет хорошо.
— Нина…
— Нет.
— Нина.
— Я не верю. Ты — элин. Ты поправишься, иначе и быть не может.
— Нина, посмотри на меня.
Она подняла на меня полный боли взгляд.
— Не может быть.
— Ты знаешь, что это правда.
— Кровь! Моя кровь тебе поможет.
Она уже собралась перекусить себе вены на запястье, когда я ее остановила.
— Милая, ты забыла? Кровь вампира убьет меня не хуже его укуса.
— Но что же делать? У тебя сломано столько костей, что я даже затрудняюсь ответить. Множество открытых переломов, пострадали внутренние органы. Кое-что, конечно, начинает срастаться, но намного медленней, чем всегда. Ноги! О, Господи! — Ну, вот. Вампир впал в истерику, только этого мне и не хватает.
Каждый вздох отзывался тупой болью в груди. Левая рука так и осталась неподвижной. Все тело — сплошной синяк. Я парализована. А единственное существо, на которое я могу положиться, в данный момент мечется от окна к двери и обратно, вызывая дополнительную головную боль.
