«Это охота на архетипическое Чудовище. Его внешний вид, совершенные им преступления... Это обобщенное Чудовище из любой сказки. И всякий раз, когда мы его ловим, нам хочется верить, что этот раз – последний».
Еще за четверть часа до назначенного времени воздух в плохо вентилируемом помещении стал душным и влажным, и единственными, кто не жаловался, оказались итальянские тележурналисты, заявившие, что им не привыкать.
Конференцию перенесли в другой зал, и ровно в восемь появился начальник управления стокгольмской полиции, сопровождаемый комиссаром, который возглавлял следствие и разговаривал с преступником в больнице, а также командиром бригады, отвечающим за операцию в лесу Юдарнскуген.
Они ничуть не опасались, что журналисты разорвут их на куски, потому что решили подкинуть им жирную кость. У полиции была фотография преступника.
Зацепка с найденными часами принесла результаты. В субботу часовщик города Карлскуга не поленился поднять картотеку устаревших гарантийных сертификатов и нашел номер, запрошенный полицией во всех часовых мастерских страны.
Он позвонил в полицию и сообщил имя, адрес и номер телефона человека, зарегистрированного в качестве покупателя. Полиция Стокгольма пробила имя по картотеке и обратилась к полиции города Карлскуга с просьбой отправить наряд по указанному адресу, посмотреть, не найдут ли что-нибудь.
Некоторое оживление вызвал и тот факт, что вышеупомянутый гражданин оказался семь лет назад судим за попытку изнасилования девятилетнего ребенка, был признан психически больным и провел три года в местах заключения, после чего получил справку о выздоровлении и был выпущен на свободу.
Полиция Карлскуга обнаружила владельца часов дома и в полном здравии.
Да, у него действительно были такие часы. Нет, он не помнит, что с ними случилось. Только после двухчасового допроса в полицейском участке и напоминания о том, что заключение о психическом здоровье может быть пересмотрено, он вспомнил, кому их продал.
Хокан Бенгтссон из Карлстада. Они когда-то встречались и вместе проводили время, но, чем именно они занимались, он не помнит. Он действительно продал ему часы, но адреса у него нет и внешность он может описать лишь приблизительно, и нельзя ли ему уже пойти домой?
Проверка по картотеке ничего не дала. В Карлстаде было найдено двадцать четыре человека по имени Хокан Бенгтссон. Половину из них сразу исключили по причине возраста. Начали обзванивать остальных. Поиск значительно облегчало то, что, если потенциальный кандидат мог говорить, это автоматически исключало его из списка подозреваемых.
К девяти часам вечера список сократился до одного человека. Некоего Хокана Бенгтссона, работавшего преподавателем шведского в старших классах школы и переехавшего из Карлстада, после того как при невыясненных обстоятельствах сгорел его дом.
Полиция позвонила директору школы и узнала, что, да, ходили слухи, будто Хокан Бенгтссон любил детей в неподобающем смысле этого слова. Несмотря на субботний день, директору пришлось пойти в школу и разыскать в архиве старую фотографию Хокана Бенгтссона из школьного альбома 1976 года.
Местный полицейский, у которого в воскресенье были какие-то дела в Стокгольме, переслал копию фотографии по факсу, а в субботу вечером привез оригинал. Фотография оказалась в руках стокгольмской полиции в час ночи с субботы на воскресенье, то есть чуть больше получаса после того, как преступник выпал из окна больницы и его смерть была засвидетельствована врачами.
Утро воскресенья ушло на то, дабы при помощи медицинской и стоматологической карт, запрошенных из Карлстада, удостовериться, что лицо на фотографии действительно принадлежало человеку, еще день назад прикованному к больничной кровати. Это подтвердилось: на фотографии был в самом деле он.
Во второй половине дня полиция провела собрание. Можно было с уверенностью заявить, что со временем удастся выяснить, чем преступник занимался с тех пор, как покинул Карлстад, и разобраться, насколько совершенные им преступления были частью единого замысла и не сопутствовали ли ему другие жертвы.
Но сейчас вопрос стоял по-другому.
Преступник был все еще жив и разгуливал на свободе, и главной задачей было отыскать его местожительство, так как существовала вероятность, что он попытается туда вернуться. Движение преступника в сторону Западного округа это подтверждало.
Таким образом, было решено, что, если преступника не обнаружат до пресс-конференции, придется прибегнуть к помощи ненадежного, но, ох, вездесущего свидетеля – широкой общественности.
Возможно, кто-то его видел в то время, когда он еще походил на человека с фотографии, и мог бы подсказать, в каком районе он жил. Кроме того – хотя это, конечно же, было соображением второстепенным, – нужно было что-то подкинуть прессе.
Так что в эту минуту трое полицейских сидели за длинным столом на сцене, и среди собравшихся журналистов прокатился гул, когда начальник управления скромным жестом, который, как он знал, лишь усилит драматизм ситуации, поднял увеличенную фотографию преступника и произнес:
– Человека, которого мы разыскиваем, зовут Хокан Бенгтссон, и до того, как его лицо претерпело изменения, он выглядел вот так!
Начальник управления сделал паузу, пока камеры щелкали затворами, а вспышки на какое-то время превратили зал в один сплошной стробоскоп.
Само собой, у них имелись копии снимка, чтобы раздать журналистам, но иностранные газеты наверняка предпочли более волнующую фотографию полицейского, так сказать, с убийцей в руках.
Когда снимки были розданы, а следователь и командир подразделения высказали свое мнение, настало время для вопросов. Первому дали слово журналисту из «Дагенс Нюхетер»:
– Когда можно рассчитывать на поимку преступника?
Начальник управления полиции сделал глубокий вдох и, решившись поставить на кон свою репутацию, наклонился к микрофону и ответил:
– Не позднее завтрашнего дня.
*
– Привет!
– Привет.
Оскар прошел в гостиную, не дожидаясь Эли, чтобы поставить музыку, которая вдруг ему вспомнилась. Перебрав мамину скромную коллекцию пластинок, он нашел, что искал. «Викинги». На обложке музыканты стояли внутри конструкции, похожей на остов викингского корабля, который не очень вязался с их блестящими костюмами.
Эли все не шла. Оскар вышел в коридор с пластинкой в руках. Она стояла в дверях.
– Оскар. Ты должен пригласить меня в дом.
– Но... а как же окно? Ты ведь раньше сюда входила.
