— Наверняка потому, что не мог, — задрав голову, Иеремиил выразительно посмотрел наверх. — ОН не позволил. Хотя, возможно, есть еще одна причина: дьяволу требуется все-таки не полное уничтожение Вселенной, означающее и его конец. А постоянная подпитка.
— И он бросает своих рабов на заранее обреченные задания, чтобы они действовали, страдали, умирали, но поставляли ему энергию разрушения и боли… Его демоны — своеобразные генераторы негативной энергии… И ею он питается… — заикаясь и кашляя между всхлипываниями, сообщил Александр Евстигнеевич. — Хорошо, что я на него не работаю… Заездил бы совсем…
— Все верно, — отдышавшись от нового приступа смеха, Иеремиил сложил руки на груди. — Но несмотря на вышесказанное, дьявол всегда будет стремиться уничтожить Вселенную.
— Потому что он идеальная программа разрушения, — подхватил Амадео.
— Да! Вселенная движется через множество периодов своего развития, и на каждом имеет вполне реальный шанс быть разрушенной. Никогда нельзя знать наверняка Его волю и Его планы. На данном этапе эволюции мироздания Самаэль проиграл только одно сражение, но не всю войну, — улыбаясь, Иеремиил пристально смотрел на обоих учеников, столь по-разному переживавших получаемое ими знание. — У него будет еще много шансов уничтожить мир. Но мы действительно не знаем, когда ему это удастся. И удастся ли вообще. В этом вся фишка. Нам остается только делать нашу работу — вести мироздание по заданной Свыше эволюционной стезе. И делать все надо хорошо.
— Да что вы все о жертве этого демона! — вытерев последнюю слезу, вдруг раздраженно буркнул плачущий ангел. — А моя жертва меньше, что ли? Я человека спас! За тысячи лет службы меня никто толком не похвалил! — секретарь захлюпал носом, пытаясь выдавить из себя заветную влагу, но, увы — источник ее, наверное, иссяк… А может быть, он действовал только в материальном мире…
— Разумеется, никто не преуменьшает ваши заслуги, дорогой плачущий ангел! — подняв руки в примирительном жесте, с улыбкой ответил архангел. — Вы сделали доброе дело. Совершили мужественный поступок. Но, позвольте, равнять его с поступком Дамбаллы никак нельзя. Он отдал свое самосознание и перестал существовать вообще, спася этим мироздание. А вы приняли на себя страдание одного человека и спасли ему жизнь, и только. К тому же это вам расплата за то, что из-за вашей слабости… пристрастия к чаче… чуть не погибли люди.
— И только?!! — подскочив, возмущенно завизжал окончательно вышедший за всякие пределы себя и допустимого секретарь. — А вы знаете, как это больно, проживать чужую смерть? Да еще когда вас мужлан озверевший душит? Его ненависть вместе с ее душевной и физической болью… Вдобавок она еще от своей невыраженной любви извелась вся до того, как ее убили… А я все на себя брал и брал… Брал и брал… — вымученная слеза огромной сияющей каплей повисла на внушительном секретарском носу.
— Ну, полно вам, — подойдя к впавшему в истерику ангелу, Иеремиил обнял его.
— В любом случае, спасибо вам огромное, Александр Евстигнеевич, ой, простите, АНУИР, что вы проявили благородство и спасли мою лучшую певицу! Да к тому же помогли ей раскрыть ее сердце… Думаю, теперь петь она будет еще лучше. Когда поправится, — вымолвил Амадео, с сочувствием заглядывая в выпученные от невыносимости смешанных чувств круглые глаза плачущего ангела.
И в следующий миг кинулся оттаскивать от заливисто хохочущего архангела по-медвежьи сдавившего его в горячих благодарных объятьях крупногабаритного Ануира, в земной жизни откликавшегося на Александра Евстигнеевича.
— О, мой повелитель, не надо! Нет! Умоляю! Только не это! — визг Шалкара метался в давящей его кромешной тьме.
— Прими свое наказание достойно, выродок. Или я уничтожу тебя полностью! — бесстрастный голос Самаэля сквозил нотками сытого довольства.
Тишина, нарушаемая задушенными всхлипами и стонами, воцарилась в адской непроницаемости.
— Я даю тебе последний шанс сохранить твою поганую жизнь. Иначе я полностью лишу тебя своего сознания, — наконец завершил экзекуцию Самаэль.
— Слушай меня внимательно, демон.
— Да, мой повелитель… — безуспешно стараясь ограничить выпавшие страдания рамками своей души, между всхлипываниями выдавил Шалкар.
— Случилось нечто невероятное. Прежде чем Дамбалла был уничтожен мной, он успел воспользоваться своей полуангельской силой и зачал ребенка. Ребенка носит ангел третьего уровня, наделенный особой силой. Этот ребенок, Шалкар… Он является плодом союза, невозможного прежде. Правила теперь обыгрываются по-новому. Этот ребенок… он станет существом с сердцем, наполненным наполовину светом и наполовину тьмой. Полуангел и полудемон. Он сможет входить в абсолютный мрак и в абсолютный свет. Он принесет хаос в мироздание. Он может уничтожить меня. Вот твое задание.
Самаэль замолчал, давая возможность демону продемонстрировать понимание. И тот не преминул ею воспользоваться.
— Ребенок не должен родиться, — укрепленные силой только что перенесенной боли слова Шалкара всколыхнули окружающую его тьму.
— Вот я и говорю ему — приходите к нам работать! А он — контракта боюсь! — запрокинув голову, Амадео жизнерадостно засмеялся, обнажив идеально ровные белоснежные зубы. Отодвинув пустую кофейную чашечку, с ласковой серьезностью посмотрел на сидевшую перед ним девушку. Закрыв бархатную красную коробочку, Амелия тепло улыбнулась. Встретив взгляд Амадео, она кивнула и вложила свою руку в протянутую ладонь Амадео. На ее безымянном пальце блестело тонкое золотое кольцо.
— Раз живем в земном мире, надо играть по его правилам, не так ли? — поцеловав женскую руку, Амадео добродушно усмехнулся.
— Конечно, так. Тем более что мне эти правила вполне по душе, — приняв счастливо-томный вид, девушка кокетливо хихикнула.
— Анжелика звонила? — застегнув куртку, Амелия взяла Амадео под руку. Одновременно подняв глаза к чистому небу, они, не щурясь, посмотрели на яркое полуденное солнце.
— Да. Голос постепенно восстанавливается, — Амадео улыбнулся, и солнечные блики радостно заплясали в его глазах. — Мелкие демоны, вампирят чужие таланты. У нее высосали голос. Противно, но поправимо. Я с ними разобрался.
— Ты у меня такой сильный… — прижавшись к мужчине, расправившему широченные плечи навстречу порыву прохладного ветерка, проворковала девушка.
— А то как же! — поцеловав светлую макушку, Амадео бережно погладил круглый живот Амелии. — Мы ведь одна семья. Теперь и как всегда.
