Я прохромал к Люччо и кивнул в сторону столов, которые сдвинул для нас Мак.
— Надеюсь, места хватит. Когда подойдут остальные?
Люччо смерила меня усталым взглядом. Потом выпростала руки из-под плаща и протянула мне небольшой сверток из коричневой крафт-бумаги.
— Вот, возьмите.
Я взял пакет и развернул.
Внутри лежал сложенный серый плащ.
— Наденьте, — произнесла Люччо негромко, но настойчиво. – И тогда все имеющиеся на сегодня Стражи будут в наличии.
Мгновение я молча смотрел на Люччо.
— Это такая шутка? – пробормотал я наконец. – Да?
Она горько улыбнулась.
— Мастер МакЭнелли, — обратилась она к Маку. – Мне кажется, нам не мешало бы промочить горло. У вас найдется чего-нибудь приличного выпить?
Мак оскорблено хмыкнул.
— Только что сварил темного.
— Его хоть можно пить? – поинтересовалась Люччо. Голос ее звучал устало, но не без ехидства.
Мак обиженно нахмурился, а она улыбнулась ему, словно извиняясь за свои подначки, и села за один из столов.
— Стражи, — махнула она рукой. – Будьте добры, присаживайтесь, составьте мне компанию.
Морган сел справа от Люччо, и взглядом, который он бросил на меня, казалось, можно было прожечь стальной лист. Я поступил так, как всегда в таких случаях: спокойно встретил его взгляд, а потом сделал вид, словно его здесь нет. Я отодвинул стул напротив Люччо и сел. Двое младших стражей тоже сели, но Рамирес остался на ногах до тех пор, пока Мак не принес на стол несколько бутылок своего темного пива и не вернулся обратно за стойку.
Рамирес покосился на Люччо, и та кивнула.
— Будьте добры, Страж, замкните круг.
Молодой страж достал из кармана кусок мела и быстро очертил вокруг стола замкнутую белую линию. Замкнув круг, он легонько коснулся его указательным пальцем правой руки и негромко произнес слово заклинания. Я ощутил небольшой заряд воли, посланный им в круг, и сразу же вокруг нас вырос невидимый барьер, почти непроницаемый для магических сил. Если бы кто-либо попытался подслушать наш разговор с помощью магии, круг не позволил бы ему этого. Да и самое обыкновенное подслушивающее устройство, оставленное внутри круга, сгорело бы от концентрации магических сил, не прошло бы и минуты.
Рамирес кивнул сам себе, придвинул к столу последний из свободных стульев и уселся на него верхом, положив руку на спинку. Морган передал ему последнюю бутылку Макова пива, и он взял ее свободной рукой.
— За друзей, которых нет с нами, — пробормотала Люччо, поднимая свою бутылку.
Что ж, к этому тосту я мог присоединиться. Мы пробормотали эхом: «За друзей, которых нет с нами», — и выпили. Секунду-другую Люччо молча смотрела на свою бутылку.
Я выждал паузу.
— Итак, — произнес я, наконец. – Сделать из меня Стража. Это шутка, да?
Люччо сделала второй, неспешный глоток пива и снова посмотрела на бутылку, выгнув бровь.
Мак ухмыльнулся у себя за стойкой.
— Это не шутка, Страж Дрезден, — произнесла Люччо.
— Как бы нам всем ни хотелось, чтобы это оказалось так, — добавил Морган.
Люччо посмотрела на него – мягко, без угрозы, но неодобрительно, и Морган склонил голову.
— Вы в курсе последних событий на фронтах войны?
— Последние несколько дней – нет, — признался я. – Со времени последней переклички.
— Я так и думала, — кивнула она. – Красная Коллегия развернула широкое наступление. В первый раз с начала войны они сосредоточили все свои усилия на разрушении наших коммуникаций. Мы подозреваем, что очень многие чародеи перестали получать наши сообщения по обычным каналам.
— Значит, Красные нашли слабое место в нашей системе связи, — заметил я. – Только они не спешили воспользоваться этим, поджидая момента, когда этот удар окажется для нас наиболее чувствительным.
Люччо снова кивнула.
— Именно так. Первое нападение произошло в Каире – на наш региональный центр управления. Они захватили нескольких Стражей включая старшего уполномоченного по региону.
— Живыми? – спросил я.
Она кивнула.
— Да. Что создавало неприемлемую угрозу.
Когда вампиры захватывают вас живьем, они делают это не для того, чтобы обменять вас на тысячу порций мороженого. Это один из самых ужасных кошмаров войны с Красной Коллегией. Если вы попадаете в руки врага, вы можете пожалеть о том, что они не убили вас.
Они могут сделать вас одним из них.
И уж если им удастся обратить Стража, тем более, одного из их старших командиров, это даст им доступ к самым сокровенным секретам – не говоря уже о том, что таким образом они получают своего собственного чародея. Вампиры пользуются магией, хотя и не так, как делают это смертные чародеи. Они опираются на ту же тошнотворную энергию смерти, которую используют Кеммлер и ему подобные. Впрочем, насколько я понимаю, особых ограничений не существует. Обращенный чародей представляет собой смертельную угрозу для Стражей, для Совета и для всех смертных. Мы никогда не говорим об этом, но среди чародеев существует негласный уговор: не даваться врагу живым. И такой же невысказанный страх того, что это может случиться.
— Вы попытались их отбить, — предположил я.
Люччо утвердительно кивнула.
— Одновременный удар – Мадрид, Сан-Паулу, Акапулько, Афины. Мы атаковали все их цитадели с целью узнать, где находятся пленные. Их удерживали в Белизе, — она махнула рукой в сторону Моргана.
— Наша разведка установила, то там же находится высшее руководство Красных, включая Красного Короля, — негромко сказал Морган. – Мерлин и остальные члены Верховного Совета лично приняли участие в операции.
Вот это новость! Мерлин, глава Совета Старейшин, всегда до последнего противился наступательным действиям. Собственно, это под его руководством Белый Совет вел с Красной Коллегией какое-то подобие холодной войны – игру в последовательность осторожных ходов, в уклонение от прямых столкновений, в надежды на то, что военный конфликт разрешится путем переговоров и прочих дипломатических усилий. Поэтому участия всех членов Совета Старейшин, семерых сильнейших чародеев планеты, в открытом нападении на врага я не ожидал никак.
— Что заставило Мерлина изменить точку зрения? – осторожно спросил я.
— Это чародей МакКой, — ответила Люччо. – Когда наши люди попали в плен, он убедил большинство Совета Старейшин принять участие в голосовании. Включая Старую Мэй и Привратника.
Что ж, тогда многое становилось ясно. Мой бывший наставник, Эбинизер МакКой, входил в Совет Старейшин. В совете у него имелось двое или трое сторонников, хотя численного перевеса при голосованиях это ему не давало. Если он хотел, чтобы вышло так, как он считал нужным, ему наверняка пришлось бы уговорить кого-то из сторонников Мерлина проголосовать вместе с ним – или же заручиться поддержкой Привратника, чародея, который обыкновенно предпочитал воздерживаться от голосования. И уж если Эбинизеру удалось привлечь на свою сторону Древнюю Мэй и даже Привратника, у Мерлина не оставалось иного выбора, как действовать.
