Ошеломленная Эдит положила список обратно. «Боже, — подумала она, — что за неделя нам предстоит?»
* * *
14 ч. 53 мин.
Гараж был построен в расчете на семь автомобилей. Сейчас он был пуст. При входе Фишер выключил свой фонарик, так как сквозь закопченные стекла в двери проникало достаточно света. Он посмотрел на зеленоватую мглу за стеклами.
— Может быть, аппарат лучше поставить сюда, — сказал он.
Флоренс не ответила. Озираясь по сторонам, она прошла по заляпанному маслом полу и, остановившись у полки, потрогала грязный, тронутый ржавчиной молоток.
— Что вы сказали?
— Может быть, аппарат лучше поставить сюда.
Флоренс покачала головой.
— Если что-то случилось с генератором, не будет действовать и аппарат.
Фишер смотрел, как женщина-медиум движется по гаражу. Когда она прошла вблизи, он ощутил запах ее духов.
— Почему вы отказываетесь от действий?
С мимолетной улыбкой Флоренс посмотрела на него.
— Это длинная история, Бен. Когда мы немного успокоимся, я расскажу. А сейчас мне хочется получше прочувствовать это место.
Она остановилась в пятне света и закрыла глаза.
Фишер смотрел на нее. В тусклом освещении женщина с белой как слоновая кость кожей и золотисто-рыжими волосами казалась похожей на фарфоровую куклу.
Спустя какое-то время она снова повернулась к Фишеру.
— Здесь я ничего особенного не ощущаю. Вы согласны?
— Как скажете.
Он включил фонарик, и они по лестнице поднялись в коридор.
— Куда теперь? — спросила Флоренс.
— Я не так хорошо знаю это место. Я пробыл здесь всего три дня.
— Что ж, исследуем. Нет нужды... — Она вдруг замолчала и остановилась, повернув голову вправо, словно услышала сзади какой-то звук. — Да. Печаль. Боль. — Флоренс нахмурилась и покачала головой. — Нет, нет. — Она протяжно вздохнула и посмотрела на Фишера. — Вы сами чувствуете.
Он не ответил. Флоренс улыбнулась и отвела взгляд.
— Что ж, посмотрим, что еще тут можно найти. Вы читали статью доктора Барретта, где он сравнивает экстрасенсов со счетчиком Гейгера? — спросила она, когда они шли по коридору.
— Нет.
— Неплохое сравнение. В некотором роде мы действительно похожи на счетчик Гейгера. Подставь нас под парапсихические эманации, и мы начнем тикать. Конечно, разница в том, что мы не только инструмент, но и судьи — мы не только получаем впечатления, но и оцениваем их.
— Угу, — пробурчал Фишер.
Флоренс взглянула на него, но ничего не добавила.
Они стали спускаться по лестнице от церкви, Фишер светил фонариком под ноги.
— Интересно, понадобится ли нам целая неделя, — снова заговорила Флоренс.
— И целый год было бы не слишком много.
Она постаралась, чтобы ее возражение звучало помягче:
— Я видела, как самые темные парапсихические вопросы решались в одну ночь. Мы не должны... — Флоренс замолчала, сжав рукой перила, потом с яростью пробормотала: — Чертова клоака.— Ее передернуло, и она покачала головой. — Ах, бедняга. Такая злоба. Такая разрушительная злоба. — Флоренс с трудом вздохнула. — Это очень враждебный человек. И неудивительно. Кто упрекнет его после заточения в этом доме? — Она посмотрела на Фишера.
Дойдя до нижнего коридора, они подошли к металлическим дверям с окошками наподобие иллюминаторов. Фишер толкнул створку и придержал ее для Флоренс. Они вошли, и их шаги резко застучали по плиткам на полу, отдаваясь под потолком.
Размерами бассейн был под стать олимпийскому. Фишер посветил фонариком в мрачную зеленую глубину, потом подошел к краю бассейна и опустился на колени на углу. Засучив рукав свитера, он опустил руку в воду и, поводив ею там, с удивлением проговорил:
— Не очень холодная. И прибывает. Наверное, в бассейне отдельный генератор.
Флоренс посмотрела на поблескивающую воду. По поверхности разошлась созданная Фишером рябь.
— Здесь что-то есть, — сказала женщина и не взглянула на Фишера за подтверждением.
Он подошел к ней.
— В другом конце парилка.
— Пойдемте посмотрим.
Гулкое эхо сопровождало их шаги, когда они шли вдоль края бассейна, так что создавалось впечатление, что следом идет еще кто-то. Флоренс взглянула через плечо и прошептала:
— Да.
Фишер открыл очередную тяжелую металлическую дверь и, держа ее раскрытой, посветил внутрь. Квадратная парилка протяженностью двенадцать футов вся была облицована кафелем. Вдоль стен тянулись встроенные деревянные скамьи, а на полу, как окаменевшая змея, изогнулся выцветший зеленый шланг, соединенный с краном.
Флоренс состроила гримасу.
— Извращение. Здесь... — Она глотнула, словно освобождая горло от горькой желчи. — Здесь. Но что здесь?
Фишер дал двери захлопнуться, и звук отдался громким эхом. Флоренс взглянула на него, а потом, когда он отвернулся и пошел дальше, догнала и пошла рядом.
— У доктора Барретта хорошее оборудование, не так ли? — проговорила она, стараясь казаться бодрой. — Странно, неужели он действительно верит, что одной наукой можно положить конец силам этого дома?
— А чем же?
— Любовью, — ответила Флоренс и сжала ему локоть. — Мы же знаем это, правда?
Фишер открыл перед ней дверь, и они вернулись обратно в коридор.
— А что там?
Флоренс прошла через вестибюль и открыла деревянную дверь. Фишер посветил внутрь. Там оказался винный погреб, но все его полки и стеллажи были пусты. Флоренс вздрогнула.
— Я вижу этот погреб заполненным бутылками. — Она отвернулась. — Давайте не будем входить.
Они снова поднялись по лестнице и пошли по коридору первого этажа. Проходя мимо двери в церковь, Флоренс поежилась.
— Это место хуже всех, — сказала она. — Хотя я и не видела всего дома, у меня такое чувство... — Ее голос становился все тише, и она прокашлялась. — Когда-нибудь я войду сюда.
Они свернули в прилегающий коридор. В двадцати ярдах впереди в правой стене виднелась арка.
— А что здесь? — Флоренс прошла под арку и затаила дыхание. — Этот дом,— проговорила она.
Бальный зал был необъятен, его покрытые парчой стены украшали красные бархатные портьеры. На высоком потолке через равные промежутки висели огромные люстры, а пол покрывал изысканный дубовый паркет. В дальнем конце помещения располагалась ниша для музыкантов.
— Театр — понятно, но это? — недоуменно произнесла Флоренс. — Неужели танцевальный зал может быть обиталищем зла?
— Зло пришло позже, — сказал Фишер.
Флоренс покачала головой.
— Сплошные противоречия. — Она посмотрела на Фишера. — Вы правы, это потребует времени. У меня такое чувство, будто я стою в центре лабиринта, такого запутанного, что перспектива выбраться из него... — Она осеклась. — И все же мы выберемся.
