в обмен на годовую границу вокруг Праги и возможность заходить в город для Карла и Вильгельма. Это мое последнее слово.
– Анета, нет! Прошу, посмотри на меня! – Карл закричал, но девушка даже на секунду не отвела взгляд от демона.
– Пять!
– Три!
– Даже условия диктует, – восхитился Роули. – Прелестно!
Он подошел к ней слишком близко. Провел когтем по щеке, оставляя тонкую царапину, а после наклонился и слизнул выступившую кровь раздвоенным языком.
– Роули! Я тебя убью! Клянусь, если ты заключишь с ней сделку, я найду способ тебя убить! – яростно рычал Карл.
Демон не обернулся. Достал флягу и протянул ее Анете. Она нахмурилась, но взяла. Поднесла к губам и сделала глоток, а потом начала хватать ртом воздух. Роули забрал флягу и тоже выпил, скрепляя сделку. В отчаянии Карл шагнул в огонь.
Вмиг пламя погасло, а Роули исчез из круга, оставив растерянную Анету и злого Карла вдвоем. Краем глаза Люксембургский заметил, как Фауст удалился обратно в замок.
– Ты ненавидишь меня, да? Я увидела, как Эда вносили в покои напротив моих, и представила всех людей в Праге такими: растерзанными, изодранными и мертвыми. Не смогла вынести этой картины.
Она стояла напротив, дрожа то ли от холода, то ли от осознания того, что лишила их самого ценного – времени. Карл притянул Анету к себе, обнимая, вдыхая аромат ее волос и успокаиваясь.
– Я злюсь на тебя, очень злюсь. И на себя за то, что не предугадал твоего поступка, хотя в этом мы очень похожи.
– В глупости? – спросила она сквозь слезы.
– В жертвенности. Но мы разберемся с этим, когда покончим с вейтус.
Они вернулись в замок, когда оранжевый бок небесного светила показался на горизонте. Стая Маркуса после завтрака собралась во дворе, туда же вышли члены Contra Malum. Вильгельм невозмутимо стоял рядом с Эдгаром, который напоминал мумию. Весь торс и шею обвивали белые бинты с пятнами сочившейся крови. Дэниэль кивнул, предоставляя право говорить Карлу.
Карл вошел в центр толпы, его уверенный голос разрезал предрассветную тишину:
– Мы нашли оружие, которое, попадая внутрь упыря, обращает его в прах. Это соль, смоченная в крови влколака. Поэтому у всех влколаков возьмут кровь, чтобы провести быстрые проверки на низшем и подготовиться к нападению. Вейтус придут с наступлением сумерек.
Среди влколаков послышался шепот.
– Нет, это не точные знания. Это мое предположение, которое основано на знаниях военного дела и поведения вейтус. Они не кинулись сюда после бала, значит, взяли ночь в Праге на подготовку, днем не нападут, потому что у людей есть интернет и телефоны. В таком случае к вечеру бы о них узнал весь мир, а, как я понял, огласки они пока не хотят. Они действуют, как паразиты, вползая в общество, распространяясь в нем и медленно пожирая. Широкая огласка может привлечь армию и посеять хаос раньше времени.
Карл поднял руку вверх, указательным и средним пальцем изобразил букву V.
– Знак, обозначающий присутствие упырей. Увидите его сегодня или потом, знайте, что он означает. Вы можете таким способом предупреждать других о кровососах. Да, вейтус – древние упыри. Да, они сильнее, хитрее и беспощаднее нас. Но помните, сегодня мы живы и готовы защитить Богемию с оружием, которое превращает их в пепел. Жизнь и свобода людей превыше всего! Дэниэль, прошу вас.
Фауст быстро распределил караульные смены, отправил половину спать, а оставшихся – готовить оружие. Низшего, которого привезли в багажнике, поволокли в подвал для опытов с солью и кровью.
Дневные часы мчались один за другим, словно облака в горах, гонимые ветром: накрывая тенью и тут же скрываясь за белой вершиной.
– Ох и не повезло тебе, – скривился Вильгельм, поправляя кожаные перчатки и глядя на низшего, которого начали испытывать соляной крошкой, смоченной в крови волка.
Спустя несколько часов получилось идеальное соотношение соли и крови, а от низшего осталась горсть черного пепла на каменном полу.
* * *
Территорию вокруг замка обставили запрещающими знаками. На подступах установили ловушки и сигнализацию. Люди Фауста надели шейные воротники, смоченные в соляно-кровяном растворе и почти полностью закрывающие кожу. Стае Маркуса раздали бронированные широкие наручи на передние лапы, чтобы они могли защититься от серебряных пуль и стрел.
– Я знаю, что вы привыкли планировать на физических картах, – Эдгар появился в оружейной, когда Вильгельм, Анета, Карл, Маркус и Фауст собрались вокруг стола с разложенной картой Карлштейна и окрестностей. – Но я сделал кое-что получше.
Эдгар открыл ноутбук, который до этого держал в руках, и поставил на стол.
– Это моделирование местности, как в компьютерной игре. Можно наглядно просчитать шаги противника и наши ответные действия.
Он нажал несколько клавиш, и на экране леса и дороги вокруг замка наполнились фигурами волков, людей и низших, которые передвигались на четвереньках. Дальнейшее время прошло в обсуждениях и подготовке. Охрана находилась на постах по всему периметру крепости.
Маркус часто отлучался, отвлекаясь на телефон. Под вопросительным взглядом Анеты сдался, рассказывая:
– Я несколько раз звонил Лиаму Уайту, а потом оставил с десяток сообщений.
– Он согласился? – взволнованно спросила Анета.
– Нет, но я все равно написал, где мы находимся и когда примерно нападут вейтус. Добавил еще про город и сколько жизней они могли бы спасти.
– Что ж. Ты сделал достаточно, Маркус. Благодарю! – Карл ободряюще похлопал его по плечу, но Шварц все равно остался мрачен.
Дэниэль отлучился в деревню навеять сон и проследить, чтобы люди не остались на улице. Вильгельм, до этого вяло принимающий участие в разговоре, извинился и покинул собрание. Анета тронула Карла за плечо и показала на спину удаляющегося мистера Рота.
– С ним что-то не так.
Карл кивнул и вышел вслед за Вильгельмом. Он стоял на замковой стене, всматриваясь в стремительно темнеющее небо. Лицо Вильгельма выглядело бледнее обычного, под глазами залегли темные тени.
– Что с тобой?
Карл встал рядом, но смотрел не на долину, а разглядывал друга.
– Все в порядке, – криво улыбнулся Вильгельм.
– Давай обойдемся без лжи! Я вижу, я чувствую, что ты испытываешь боль, но не пойму причину. Тебя ранили?
Вильгельм стянул перчатку, которую не снимал с момента приезда в замок. Его левая рука почернела, словно от ожога. Кожа на кисти обуглилась, а от указательного пальца осталась только кость. Плоти не было.
Карл склонил голову набок, хмурясь и подыскивая слова утешения. Ком в горле мешал говорить, а выпитая недавно кровь из пакета запросилась наружу.
– Я был в перчатках, когда вталкивал соль в вейтус возле шахт. Коготь на пальце сорвался во время сражения, соль
