Ознакомительная версия.
Элхонон Голдберг высказывает предположение, что такие поисковые системы, как Google, уже начинают осуществлять подобные интегративные функции [182] . Иными словами, берут на себя задачи нарождающихся лобных долей. Google использует особый алгоритм поиска PageRank («ранжируя информацию»), в ответ на запрос показывающий те веб-страницы, которые представляют первостепенный интерес для пользователя. Каждый линк рассматривается как «голос», поданный за данный сайт и свидетельствующий, что, по мнению пользователей Интернета, с ним стоит ознакомиться. Чем больше линков – вызовов определенной страницы, – тем более важной она признается.
У Google имеются и другие методы оценки важности страницы с точки зрения аудитории. Это своеобразный цифровой снобизм: сайты поднимают свой статус, если с ними оказываются связаны другие страницы с высоким уровнем признания («рангом»). Измеряется также и продолжительность каждого отдельного обращения к ним. Предполагается, что чем больше времени пользователь остается на определенной странице, тем более она значима для него [183] . То есть Google таким образом собирает «голоса» многих, очень многих людей: в 2009 году этот поисковик обрабатывал 3 миллиарда запросов в день [184] . Данная цифра не кажется мне такой уж удивительной, потому что, полагаю, Google использует также информацию из Gmail: ссылка (линк), переданная по электронной почте другому пользователю, тоже считается «голосом», поданным за определенную страницу.
Все вышеописанное еще раз показывает, насколько тесно связаны память и знания. В определенном смысле, алгоритм поиска PageRank аналогичен теории Дональда Хебба (Hebbian learning). Страница с высоким рейтингом собирает еще больше ссылок на нее, тем самым повышая свой «ранг». Похоже на тот же принцип организации, который характерен для работы нейронов: находимся рядом – возбуждаемся вместе (fi re together wire together). Страницы Интернета, объединяемые ссылками друг на друга, как бы «думают совместно». Если множество пользователей будут посещать определенный сайт снова и снова, его «ранг» станет настолько высоким, что естественным образом попадет в долгосрочную коллективную память – компьютерную и человеческую. Например, наиболее высокий рейтинг посещаемости часто получают (то есть становятся перманентно важными) страницы Википедии (Wikipedia). Значит, мы можем предположить, что Google функционирует как своего рода простейший гиппокамп – та часть мозга, которая определяет, какие из краткосрочных воспоминаний следует перевести в долгосрочные.
Подобным же образом Google помогает Интернету и «забывать» о чем-то. Страницы, к которым обращались всего несколько раз, получают настолько низкий рейтинг посещаемости, что выпадают из поиска и как бы вообще перестают существовать. Очень похоже на синапсы, которые слабеют или исчезают, если перестают передавать данные. Уточним: жесткие диски неспособны что-либо забыть, но люди часто закрывают не представляющие интереса сайты. Или же эти страницы отодвигаются на настолько задний план, что связи с ним и просто обрываются. В любом случае они буквально исчезают из памяти.
Википедия отличается своей «интеллектуальностью», которую она развивает благодаря коллективному созданию и редактированию контента. И вновь мы видим общую сумму множества индивидуальных суждений о том, что важно, а что нет. Вместо линков этот сетевой ресурс использует коллективное творчество и «выскребание» основного смысла («scrubbing») – очищение содержания от любой «грязи». Возникающее при этом знание отличается от PageRank, однако оба ресурса замечательно гармонично дополняют друг друга. В сочетании они как бы формируют зарождающиеся лобные доли, гиппокамп и своего рода долговременную память Сети.
Возможно, так же когда-то формировались мозг и его специализированные части. Равно как и связь между ними и внутри них – плотная и наполненная постоянно циркулирующими данными. Однако Интернет не сам по себе становится похожим на человеческий мозг. Такое положение дел определяется комбинацией следующих четырех факторов: 1) накопление знаний, утверждаемых людьми, 2) выбор самого нужного из них, 3) компьютерная система, реализующая выбор пользователей, 4) быстрая и обширная коммуникационная сеть.
Разумеется, могут существовать и другие «органы». Газеты можно рассматривать как органы чувств. Колумнистов и блогеров можно считать коллективным миндалевидным телом, поскольку они реагируют на происходящее эмоционально и, таким образом, сообщают о важности событий остальным частям системы. (Нейроученый Антонио Дамасио показал, что миндалевидное тело незаменимо для рациональной деятельности. Пациенты с повреждением оного вполне справлялись с головоломками вроде мозаики, но затруднялись при необходимости выбрать что-то из конкурирующих вариантов. Их парализовывала нерешительность, поскольку им не хватало энергии эмоций, которая вела бы их в определенном направлении.) Facebook мог бы претендовать на роль своего рода регулятора по отношению к таким гормонам, как окситоцин, вазопрессин и серотонин: этот ресурс как раз и отвечает за поддержание социальных связей и общения. Сайты знакомств, помогающие мужчинам и женщинам встретить друг друга и вступить в партнерские отношения, – прямой источник тестостерона и эстрогенов. Вирусы и антивирусные программы аналогичны патогенным инфекциям и иммунной системе.
Располагая всего 4 миллиардами узлов, Интернет – даже если прибавить к нему всех его пользователей – не сравнится с человеческим интеллектом. Однако Сеть может быть не глупее животного. Во время неудавшейся иранской революции 2009 года горожане для выражения общественного возмущения использовали Twitter. К сожалению, победил действующий режим, прибегнувший к грубой силе. Серверы были блокированы, а застрельщики схвачены и отправлены в тюрьму – иначе говоря, были выведены из строя ключевые «узлы» взаимодействия, и вскоре протесты угасли. Однако пока они продолжались, объединенные действия многих напоминали поведение существа, обладающего сознанием. Оно прямо и органично противодействовало предпринимаемым правительством мерам и вело себя вполне осмысленно по отношению к политическим событиям. Это «существо» отличало полезную информацию от бесполезной. Его поведение было аналогично повадкам животных: оно искало источники энергии, боролось за существование, пыталось спастись. Было примитивно сознательным.
Но не имело самосознания . Интернету и связанным с ним людям все еще не хватает масштаба и организации для осознания своей уникальности. Однако существуют факторы эволюционного давления, которые заставят человечество и Сеть выйти на более высокие уровни сложности. В борьбе за выживание компании должны разрабатывать все более совершенное оборудование и программное обеспечение. Репрессивные режимы играют роль хищников и соперников, и нужно будет учиться избегать их или оказываться умнее, чем они. Демократические правительства будут представляться дружественными организмами, с которыми возможно сосуществование. В мире будут поддерживаться и поощряться те, кто производят ценный контент – например, хорошие блогеры. Хакеры постараются плодить более совершенные вирусы, а компании, разрабатывающие антивирусы, – стремиться интеллектуально перебороть противников. Древняя push-pull-динамика эволюции станет проявляться повсюду. Когда человеческие существа и Интернет объединятся в полной мере, информационный обмен между ними может экспоненциально возрасти. И произойдет это тогда, когда система в своем развитии достигнет уровня самосознания.
«Умные» муравьи и сознание сверхорганизмов
Каким образом такая распределенная система, как Интернет и его пользователи, может начать осознавать себя на новом уровне? В поисках ответа на этот вопрос вспомним колонии муравьев и попробуем понять, каким образом коллективы этих насекомых добиваются сознательного поведения – хотя и на более низком уровне. Если вы не готовы поверить, что они могут вести сознательную жизнь, понаблюдайте, например, за муравьями-листорезами.
Последние – одна из самых необычных разновидностей муравьев. Они способны совершать немало удивительного. Например, обгрызают листья и переносят их кусочки в муравейник, а затем хранят в специальных камерах. Там на этих листьях начинает расти особый грибок, являющийся источником пищи для всей колонии. Муравьи культивируют его – разводят, перенося рассаду на все новые листья. Они подкармливают грибки капельками своих выделений и сохраняют посадки в чистоте, удаляя вредоносные споры других грибов. Кроме того, муравьи выделяют особый секрет, содержащий антибиотики, – чтобы сдерживать рост враждебных микроорганизмов. Эти насекомые выращивают продукты для своего питания, как на ферме, – вместо того, чтобы добывать их вне муравейника. Численность колонии муравьев-листорезов может достигать миллионов особей. В одной из них, обнаруженной в Бразилии, имелось 1920 камер, 293 из которых предназначались для выращивания питательных грибков. В процессе строительства колонии муравьи перетащили на ее поверхность 40 тонн земли.
Ознакомительная версия.
